Погасшее солнце

Воспоминания ужасны, Лили ненавидела воспоминания, в них столько боли, столько предательства, что кружится голова.

— Лили, — она не сразу сообразила, что ее кто-то позвал. — Лили, — вновь покричал голос и Лили стал оглядываться по стороны, чтобы понять, кто и где ее зовет.

— Питер, — наконец откликнулась она и помахала рукой. Неуклюжей, даже неуверенной, походкой он подошел к ней. — Что такое?

— Пойдем со мной в паб, там ребята уже собрались, — сказал он и посмотрел на нее таким взглядом, который разжалобит любого.

Лили отвела глаза и подумала, что если пойти с ним, то она увидит Джеймса…

«С Каролиной», — добавило сознание.

Лили поморщилась, ну уж нет! Чтобы из-за какой-то Слизеринки не пойти в паб к друзьям, еще чего!

— Идем, — весело сказала она, и они бодро зашагали по заснеженным тропинкам.

***

Паб ей не понравился сразу. В Трех метлах было душно и очень шумно. Как любитель тишины, она не могла переносить такой шум и ей, здесь, было не уютно.

Они не сразу нашли столик, но даже когда это чудо случилось, на душе легче не стало. Джеймс был с ней. Его улыбки были предназначены ей, его смех благодаря Каролины, он смотрел на нее как последний влюбленный идиот, и Лили сомневалась, что когда-нибудь он так посмотрит на нее.

— Привет, ребята, — тихо сказала она и села на свободное место, как раз напротив парочки.

Заметив ее, Джеймс как-то переменился. Поттер посмотрел на нее, и в его взгляде она могла прочесть многое, но… это было выше ее сил. Она отвернулась и посмотрела в окно.

Оказывается, сложно смотреть человеку в глаза, трудно заставить поднять свой взгляд и заглянуть в душу, а особенно тому, кто сильно дорог. Интересно, если такие люди, у которых в глазах ничего написано, просто пустота, как и внутри?

— Почему молчим, а? — наконец спросил Сириус, чтобы хоть как-то развеять обстановку.

— Молчание — золото, — ответила Лили. — Кстати, я забыла, какое сегодня число?

— Стареешь, цветочек, — весело отозвался Бродяга. — Двадцать четвертое октября.

Внутри Лили похолодело. Она отвела взгляд и посмотрела на пол. Она забыла. Совсем забыла.

«Двадцать четвертое, двадцать четвертое, двадцать четвертое…»

— Завтра ровно два года, — тихо прошептала она, но все ее прекрасно услышали.

— Что-то случилось? — переспросил Сириус, недоумевая.

— Завтра будет ровно два года, как умерли мои родители, — собрав все силы, ответила она.

За столом воцарилось молчание. Лили чувствовала каждой клеточкой взгляды, устремлённые на нее. А она молчала. Тихо молчала, а душа, а внутри все кричало. Крик болезненный, невыносимый. Он внутри, его никто не услышит.

— Очень жаль! — искренне проговорила Каролина, что заставило Эванс удивиться. Неужели у Эйвери тоже есть своя история?

Вдруг дверь паба вновь открылась. Лили и вся компания перевели взгляд на нее, а потом, девушка почувствовала, как внутри все похолодело, как все сжалось. На пороге стоял Римус и Марлин, и они направлялись к ним.

Лили остолбенела, она не понимала, что происходит? Что это за реальность?

— Ребята, — Римус с самой счастливой улыбкой оглядел присутствующих. — Я очень рад, что вы здесь! У меня для вас важная новость.

— А она здесь зачем? — грубо спросила Каролина, смотря на Марлин таким взглядом, который мог бы сжечь каждого. Только МакКиннон не осталась без сдачи и сощурив глаза, счастливо улыбнулась, чуть толкнув Люпина в бок.

— Знакомьтесь, — он сделал паузу и с идиотской улыбкой сказал: — Моя девушка, Марлин МакКиннон.

Комментарий к Глава 14.

С Пасхой, ребята)

========== Глава 15. ==========

Лили проснулась очень рано. Она проснулась с первыми лучами солнца и оглянулась, оглянулась в надежде, что что-то изменилось, но все было, как и прежде. Вещи лежали на своих местах, соседки были теми, что и вчера, а комната так и осталась комнатой.

А она надеялась, что все, что с ней случилось сон. Плохой кошмар, но оказалось, что вся ее жизнь и есть кошмар. Кошмар, который длиться вот уже несколько лет, начиная с шести.

Да, вроде все началось так давно, но она еще помнит. Помнит во всех красках, так, как будто все началось так недавно или же просто вчера.

Лили была бурным ребёнком. Вечно куда-то бежала, попадала во всякие истории, и всегда улыбалась. Всегда. Она была доброй и очень любила помогать. Она плакала из-за любой мелочи, и всегда всех жалела. Но вот, только ее не любили. Все началось с шести лет. Тогда ее мать Кларина, впервые подняла руку на свою дочь. И все понеслось. Каждый день, если она не слушалась, ее била ее же мать. Лили не понимала, не принимала и не хотела свыкаться с такой несправедливостью. Она перестала слушать, уважать и выполнять. Но все только ухудшалось, а особенно, когда они узнали, что она волшебница.

Лили не хотела вспоминать, что было дальше. И так слишком много. Ах, да. Сегодня Двадцать пятое, но самое обидное было то, что она чувствовала себя виновной в их смерти. Себя и никого больше.

Лили встала, оделась по-маггловски и пошла к кабинету декана. Сегодня, она вернется назад. Назад в прошлое. Назад, к семье.

— Доброе утро, профессор, — поздоровалась Лили и вытащила мешочек с летучим порохом. Еще вчера она отпросилась с занятий и заранее приготовилась к поездке. — Лондон.

Перед ее глазами все поплыло. Она прикрыла веки, а когда открыла, то поняла. Она уже на месте. Сегодня ровно год, как их не стало. Не стало этих жалких тиранов, что испортили ее характер, заставили ее посмотреть на жизнь по-другому, и навсегда оставили отпечаток в ее душе. А ведь это влияет на человека, немногие держатся до последнего, кто-то ломается, ломается сразу, как только попали на это дорожку. Да, это все понятно, но только одно останется для Лили загадкой, почему она?

Лили вышла на улицу, и зашагал к железной дороге. Она жила на севере Лондона. В уютном местечке, которое находилось далеко от городской суеты. Можно считать, что она выросла в деревне. Вместе с сельскими ребятами и ребятами по соседству, она дружила, общалась и ходила гулять. Лили пересекла железную дорогу, прошла мимо станции, а затем, повернув на север, пошла по полям. По полям, которые всегда были для нее домом. Здесь она жила, дышала и радовалась.

Лили провела рукой по цветам, ветер здесь был сильный, приходилось жмурить глаза. Он как будто встречал ее, ждал, и он был единственным, кто действительно рад ей. Лили подумала о сестре. Интересно, как она ее встретит? Опять накричит и обвинит ее в смерти родителях? А как ее бабушка? Что с ней?

Лили выбросила эти мысли из головы. Слишком много. Чересчур.

Вот она дошла. Она смотрит на свой дом издалека, как будто это все воспоминание, очень яркое воспоминание, и еще чуть-чуть и оно растворится, растворится в не справедливой реальность, в этой чертовой жизни. Она огляделась, все как всегда, ничего не изменилось с того дня, когда она узнала про смерть родителей. Ничего.

— Петуния, — тихо произнесла Лили, когда зашла вовнутрь и наткнулась прямо на сестричку.

Петуния окинула взглядом Лили. Младшая Эванс взглянула в ее глаза и поняла, что все не забыто, она еще помнит, как и Лили.

— Уродка вернулась, — пропела она. — Только тебе здесь никто не рад.

Больше не сказав и слова, она развернулась и зашагала прочь. Оставив Лили наедине со своими тараканами в голове.

— Бабушка, — позвала Лили, но ее встретила пустота. Лили запаниковала. — Бабушка!

Она забежала на кухню, но никого не было. Гостиная и тоже пусто. Сердце участило удар. Лили поднялась в комнату Петунии и неуверенно постучалась.

— Где она?

— А ты разве не получала письма? — лениво спросила Петуния.

— У нас совы, а не маггловская почта, — прошипела Лили.

— Вот же черт, а я забыла, — Петуния поднялась с кровати, и, открыв первый ящик, протянула ей бумажку.

Уважаемая Петуния Клариса Эванс.

Спешим Вам сообщить, что два дня назад Розета Эванс (Ваша бабушка) скончалась от сердечного приступа 15 октября в девять часов до полудня.