Female Robbery

Лили дрожала, и она не могла точно сказать от декабрьского мороза или из-за того, что она держала сейчас в руках. Сегодня утром, Эванс получила магловское письмо от ее отца и весь день ее не покидало чувство беспокойства и волнения. Что нужно от нее человеку, который, по сути, бросил Лили? Рыжеволосая сомневалась, что в таком человеке, как в Эдварде Эванс могли проснуться человеческие чувства и отцовская любовь. А даже если это все было и так, могла ли девушка простить его? Могла ли она отпустить все те беды, случившиеся из-за него? Лили отчетливо помнила, как ненавидела его, как мечтала принести ему столько боли, чтобы он задохнулся от нее. Со временем чувства погасли, на их место пришло леденящее душу безразличие, и сейчас Гриффиндорка уже не была в чем-либо уверена.

— Эй, Эванс, чего застыла? Проход, будь добра, не заслоняй, — проорал ей на ухо чертов Блэк, в чьем голосе как и всегда слышалась надменность.

— А не пойти ли к тебе черту? Хочешь, я тебе даже место уступлю, — съязвила Эванс, окинув его холодным взглядом.

— Вы только посмотрите. У нашей тихони оказывается коготки есть, — Сириус уже в открытую насмехался над ней, а у Эванс чесались кулаки.

— Вы такие милые, — ласково сказала Марлин, обнимая Блэка.

Лили закатила глаза и стремительно направилась в свою комнату. Хотелось уединиться и вскрыть это письмо, которое являлось виновником ее плохого и язвительного настроения. Тихо хлопнув дверью, она села на кровать и медленно, растягивая свои нервы, стала открывать его.

На ее коленки выпал слегка помятый, желтый листок, который она с остервенением раскрыла.

Здравствуй, Лили!

Наверное, ты очень удивлена моему письму и, получив его, хотела сразу же сжечь, но давай оставим прошлое в пошлом и начнем новую жизнь? Я так давно тебя не видел, может, лет десять назад. Наверное, ты уже стала красавицей, и толпы мальчиков бегают за тобой, ведь как иначе, ты же моя дочь. Я был очень удивлен, когда узнал, что ты учишься в загородной школе, но вместе с этой новостью во мне проснулась гордость за тебя. Ты такая молодец! Очень надеюсь, что ты приедешь к нам уже завтра, мы все так соскучились по тебе. Счастливого Рождества, моя дорогая Лилия. Не забывай своего отца.

Эдвард Эванс.

20.12.1977

Рыжеволосая и не заметила, как по ее щекам стали стекать слезы. Воспоминания минувших дней предстали перед глазами, а это письмо никак не укладывалось в ее голове. Лили считала, что хорошо знала своего отца. Корыстный эгоист, которого волновали только деньги, а что сейчас? Неужели он действительно скучал по ней и ждал ее? Эванс почувствовала внутри себя теплоту, в ее головке появилась мысль, что возможно у нее наконец появится семья и отец раскаялся в том, что случилось.

Она аккуратно сложила письмо и, кинув его на полку, выбежала из гостиной. Ей надо было срочно найти Марлс, рассказать ей обо всем и начать собирать свои вещи. Похоже, это Рождество будет не таким уж и ужасным, а улыбка, которая появлялась на ее лице так редко, засверкала с какой-то непонятной силой, из-за чего все мрачные мысли медленно, но верно, начали покидать ее разум.

— МакКиннон! — Лили села напротив подруги, вплотную с Джеймсом. Поттер удивленно поглядел на девушку и вопросительно уставился на Марлин, которая в это время уплетала салат.

— Что случилось? — блондинка отложила тарелку и внимательно стала вслушиваться в слова подруги.

— Сегодня, мне пришло письмо от моего отца. Да-да, от отца и знаешь что? — Лили отсчитала минуту и весело сказала. — Это Рождество я праздную с ним.

Сириус подавился и уставился на нее с каким-то недоверием, Марлин округлила глаза и устремила свой взгляд на Сохатого, который скептически отнесся к этой новости. Джеймс знал всю историю Эванс благодаря Марлин, и ему слабо верилось в то, что произошло. Он с уверенностью мог заявить, что люди не меняются, причем так резко. Сохатый с некой печалью осмотрел гриффиндоку, и она поймала этот взгляд.

— Что такое? — ее лицо утратило улыбку.

— Люди не меняются, — спокойно ответил Сохатый, прекрасно понимая, что так резко оголять правду очень больно и не тактично, но ему не хотелось, чтобы еще одно разочарование постигло ее сердце.

Зеленые глаза, которые всегда смотрели с теплотой, со злобой взглянули на него. Лили было обидно понимать, что он неумолимо прав, что его слова действительно задели ее за живое. Она уставилась на стол с едой, но внутри что-то перевернулось. Теперь идея с Рождеством стала какой-то призрачной, а в голове закружились в танце мысли, полные отчаянья.

— Спасибо за поддержку, Поттер, — как можно спокойнее произнесла она и встала из-за стола.

Шаг Лили вновь стал медленным, а искорки в глазах улеглись на дно. Да, а ведь она давно забыла кокого это, когда слова ранят до изнеможения, когда от них хочется рвать и метать. Кто-то пихнул ее прямо стенку и рыжеволосая тихонько зашипела от боли. Взгляд наполнился яростью, и она с силой стукнула кулаком.

— Лили, постой, — его голос девушка хотела слышать меньше всего.

— По-моему, ты уже сказал все, что хотел, — гриффиндорка ускорила шаг, но Сохатый догнал ее и, схватив за руку, развернул к себе лицом.

— Лили, пойми, я сказал это не для того, чтобы обидеть тебя или ранить, нет, — его лицо находилось неприлично близко, от чего Эванс ощутила мелкую дрожь. — Я сказал это, чтобы уберечь тебя. Разочарование — ужасная вещь. Оно убивает все живое…

— Не лезь не в свое дело.

— Лили…

— Я все сказала, Поттер, — она попыталась вырываться из его железных оков, но он никак не отпускал, смотря на нее странным взглядом.

Джеймс сам не понимал, зачем оправдывается перед ней, зачем вообще все это делает. Только сейчас он заметил, что между ними осталось пять сантиметров и его взгляд, совершенно случайно, задержался на ее губах. Он хотел ее поцеловать, с силой прижав к себе, но ведь она не была его. Лили Эванс не принадлежала ему, да и она же его друг. Поттер резко перевел свой взгляд в ее темно-зеленые глаза и устало прошептал:

— Какая же ты дурочка, — Шатен убрал свои руки. Эванс вновь пронзила его холодным взглядом и развернувшись, быстрым шагом побежала прочь.

***

— Ты точно уверена, что хочешь его увидеть? — спросила Марлин, когда они почти собрали вещи рыжеволосой.

Эванс закусила губу и прислонилась к стене. Она не знала, чего хочет. Лили вообще ничего не знала про себя и абсолютно точно не хотела знать. Тратить свою жизнь на никчемные поиски ответа на вопрос: «Кто я?» — казалось ей бессмысленностью. Ее жизнь была сотворена для высших целей, идеалов, хотя гриффиндорка всегда сомневалась, что сможет сделать что-то выдающиеся, что-то достойное, а так хотелось.

— Лили, — вновь протянула МакКиннон.

— Я не знаю, Марлин. Это…это намного труднее, чем кажется. Понимаешь, я боюсь. Боюсь, что Поттер прав, Господи, что будет тогда? Очередное разочарование? Боль? Я не хочу этого. Уж лучше ни на что не надеяться, ничего не хотеть, чем терпеть такой исход. Совершая ошибки, мы платим слишком большую цену. Я не хочу этого.

— Но ведь только боль и ошибки делают тебя человеком. Неужели ты думаешь, что лучше быть чудовищем, чем человеком?

Голубые глаза с ужасом поглядели на нее. Эванс прискорбно молчала, долго раздумывая над словами блондинки. С одной стороны все что она сказала, было очевидным, но сейчас, когда Лили подробно раскладывала их на кусочки, в голове появлялись все новые вопросы.

— Если такова цена быть человеком, то я понимаю чудовищ, которые убили в себе все святое. — Холодно проговорила она.

— У плохих не бывает хорошего конца…

— А у хороших думаешь да? — насмешливо протянула Лили. — Марлин, очнись, посмотри. Кто страдает во всех войнах? Кто погибает ради всеобщего блага? Кто не получает ничего?

— Но ведь все не всегда так печально, — пролепетала МакКиннон. — Рано или поздно все получают по заслугам.

— Но какой ценой, — грустно произнесла Эванс. Она взяла свой чемодан и направилась к двери. Взвившись за ручку, рыжеволосая развернулась и посмотрела на Марлин. — Спасибо тебе, — тихо, очень тихо произнесла она. — За все.