Страница 5 из 9
– Bonsuar!
Роза и Париж улыбнулись, когда услышали знакомый голос.
– Добрый вечер, – произнесла Роза. – Мы не встречали вашу знакомую, – виновато сказала она.
Париж покачал головой, словно подтверждая ее слова.
– Ничего. Я так и знал, что вы ее не встречали. Я подошел попрощаться! Прощайте.
Он поклонился.
– Прощайте, человек с родным для меня именем, но не вызывающий никаких ассоциаций с этим чудесным местом. Возможно, приехав в Paris, я однажды вспомню о вас.
Парижу понравилась его искренность и простота.
– Что поделать? Прощайте, – развел он руками. – Прощайте… – обратился он к Розе. – Как вас зовут?
– Меня зовут Роза, и, возможно, мое имя тоже не вызовет у вас никаких ассоциаций.
– Вы правы, – согласился француз. – Необычные у вас имена, но тем не менее – это вы и я желаю вам чудесного отдыха.
– Благодарим.
Произнесли практически одновременно.
– Если вдруг вы ее встретите, то передайте, пожалуйста, ей это письмо. Здесь мое имя и координаты, где меня можно найти. Еще раз спасибо…
Жан еще раз поклонился.
– Я не знаю, как пахнет лаванда, – глядя в глаза стоящему человеку, сказал Париж.
Жан ничего ему не ответил. Роза в это время взяла в руки письмо и пообещала ему передать, если однажды придется.
– Bonsuar, друзья. – Жан хотел развернуться, чтобы уйти.
– Bonsuar, Жан, – послышался знакомый голос из-за спины.
Он с такой силой прижал Майю к себе, что казалось, его руки мертвой хваткой впились в ее плечи. Он целовал ее лоб, ее волосы густые, ее горячие щеки и сухие глаза. Жан чувствовал, что ему в это мгновение позволено делать все, чего требует сейчас его тело, пальцы касались ее, они знали, что это она, они чувствовали жар ее тела.
– Ты свободна?
– Свободна, Жан, – сказала она сладко.
Он поцеловал ее в губы, а затем медленно отдалился и посмотрел в глаза. А затем еще раз поцеловал, она полностью ему отдалась и целовала в ответ.
– Я хочу показать тебе поля Люберона. Как дети топчут вино, а взрослые его пьют. Я хочу отвести тебя на узкие улочки, на которых я вырос; к закрытым ставням окон того дома, где когда-то бабушка сушила белье, где когда-то я пил чай и читал первые книги.
Майя кивала головой, смотря в его глаза, любуясь его бровями, ресницами, она позволила себе влюбиться, без былого страха предательства, без чувства запретного плода, он теперь не запретный!
Жан повернулся к Розе и Парижу, которые все это время с умилением за ними наблюдали.
– Вот как пахнет лаванда, – с восторгом обратился к Парижу француз. – Вы чувствуете?
Париж не понял.
– Нет.
Жан взял за руку Майю.
– До свидания.
– До свидания, – произнесли в ответ Роза и Париж.
Они смотрели, провожая взглядом влюбленных, пока за ними не захлопнулась дверь.
– Мне будет их не хватать, хотя я с ними знаком не более десяти минут, – сказал Париж.
– Мне тоже, – с грустью добавила Роза.
Глава третья
«Какой сегодня день?» – единственный на свете вопрос, который больше не тревожил Розу.
Она просыпалась с шумом океана в ушах, ей снились сны с шумом океана, она приходила в кофейню, закрывала глаза и слышала этот шум. Нет более прекрасного, уединенного места на земле, чем маяк; нет более душевного места, чем эта кофейня. Здешний кофе имел замечательный вкус, а вокруг было светло и уютно, как дома. «Где мой дом?» – часто спрашивала себя Роза. «Здесь», – мысленно отвечала себе. Она часто вспоминала ту старую, забытую богом кофейню, в которой они познакомились с Пьеро, в которой впервые встретились с Парижем. Интересно, вспоминает ли любовник свою прошлую жизнь, и если да, то как часто? Роза больше не пыталась все забыть, она предпочла помнить, но оно постепенно все само забывалось. Здесь не было быта, здесь не было суеты и вечного шума автомобилей. В этом городе люди не бегали, а неторопливо прогуливались, здесь было слышно чаек, а не вечную ругань.
Однажды вечером, когда Роза и Париж прогуливались по набережной, она спросила:
– Ты все еще слышишь океан?
– Слышу.
– И я его слышу.
Они присели на прохладный песок, а затем Роза склонила голову к его коленям. Прилегла, закрыла глаза и вспомнила.
Вспомнила каждую строчку книги, каждый абзац, который она бездумно читала в старой кофейне. Она даже не имела представления о том, что читала всю жизнь того человека, который все то время сидел напротив нее. Человека, в котором она искала свое спасение. Роза была благодарна Пьеро и всегда вспоминала о нем в настоящем времени, он в ее памяти остался живым.
Человек, который застрелил свою женщину, потерявший память и отчаянно искавший убийцу; человек, который показал ей маленькое зеркальце в тот момент, когда пообещал осчастливить за час тридцать трех случайных женщин – осчастливил ее тридцать третьей; художник, который подчеркнул все ее достоинства, ни разу не коснувшись изъянов – она не запомнила его жестоким убийцей, а всего лишь последней любовью. Да, Розе показалось на секунду, что она его любила.
Париж гладил ее волосы, он давал ей нежность, которую никто до него не давал. Она наслаждалась и принимала.
Это была небольшая спальня, метров двадцать – двадцать пять. Среди комнаты лежал широкий матрас, на котором просыпались и засыпали Париж и его возлюбленная. Справа стояла старинная деревянная тумбочка, на которой с недавнего времени стоял пустой стеклянный стакан из-под сока, а раньше лежали наручные часы – спустя несколько недель они перестали следить за временем. Справа стоял небольшой деревянный шкаф темного цвета, в том же стиле, что и тумбочка, с потрескавшейся краской на дверцах. Роза любила каждый день надевать новое платье, эта привычка сохранилась у нее с прежней жизни. Напротив матраса было окно от пола до потолка, из окна было видно океан. Поначалу они смотрели на черные волны перед сном, а спустя время начали закрывать окно шторой. Как объяснила Роза: «Океан мешает мне спать», Париж был не против. В этом маяке поначалу Розе снились кошмары, она вспоминала кофейню, прошлую жизнь, в которой ее называли другим именем, а она откликалась; Роза вспоминала тех людей, которых следовало бы выбросить в океан.
Женщина, носившая имя подаренных ей вчерашних цветов, бросила все свои вредные привычки. Особенно сложно ей далась та привычка, о которой в нашем мире не следует говорить, которая быстрее остальных убивает. Париж поначалу сковывал ее ноги и руки наручниками, он не раз становился свидетелем изгнания бесов из человека. Они могут говорить самые страшные на свете вещи, но ничего не могут сделать. Париж оказался сильнее ее демонов, это ее и спасло. Роза не была благодарна ему, она была ему обязана своей жизнью…
Однажды днем, когда на улице палило раскаленное солнце, в кофейню вошел высокий мужчина и присел за столик рядом с Розой и Парижем.
Роза не обратила на него внимания, это был самый обычный человек, она встречает за день тысячу новых лиц и трудно запомнить хотя бы одно. В этих лицах нет какой-то неестественной красоты, глазу не за что зацепиться.
Мужчина за соседним столиком, как и другие гости кофейни, приехал в этот город на отдых. Для него океан оказался лучшим лекарством от депрессии и переутомления. Кофе, как и всегда, был вкусным, этот чудесный аромат, казалось, исходил из стен, создавалось ощущение, что каждая деталь интерьера, начиная с корзинки для салфеток и заканчивая стульями, пропахла корицей; атмосфера была настолько душевная, домашняя, что не хотелось покидать это место.
– А вы верите в чудеса? – непонятно к кому обратился мужчина, но в свой адрес приняла его слова Роза.
– Да, – ответила она.
– Нет, – практически одновременно вставил Париж.
Казалось, что крупный мужчина с небольшой сединой на левом виске был рад тому, что его услышали и даже ответили. На его лице появилась улыбка, он был доволен.