В отражении неба

***

Уроки закончились, я была свободна, как ветер, гулявший в чистом поле. Да, была задана домашняя работа, но это была последняя вещь, которая могла меня волновать. Я не задумывалась о ней, предпочитая думать о нашей скорой встрече с Тео.

Обед, сборы в больницу, как и всегда, прошли быстро. Я попрощалась с миссис Флетли, коротко стиснула брата в объятиях и тут же побежала на автобусную остановку. У меня было хорошее настроение от того, что, наконец, Тео должны были выписать. Наконец, он должен был пойти со мной в школу, сидеть со мной за одной партой, а там, я верила, мы вместе бы продолжили вспоминать наше прошлое, творя будущее.

Боже, о каких странных вещах я задумывалась в тот день.

Легкой, почти подпрыгивающей походкой, я забежала в больницу, где всё-таки сбавила шаг, едва не натолкнувшись на выходившего мужчину с тростью. Взгляд его выражал полнейшую обескураженность от моего приподнятого настроения, поэтому меня вмиг бросило в краску. После этого я уже спокойнее прошла по коридору, поднялась на второй этаж, поздоровавшись со знакомыми врачами, улыбнувшись им, и уже через минуту оказалась в палате, ставшей мне за это время почти родной.

Я могу поспорить, что мои глаза светились, щёки были покрыты румянцем, а на губах красовалась улыбка. Только в одно единственное мгновение всё это исчезло. Всё пропало.

Он аккуратно придерживал Кэсси за плечи, подвернув под себя колени на её койке, и целовал её в губы. Так боязливо, не спеша. Это был их первый поцелуй. Такой же был и у нас. Я помню его: лунной ночью, возле мотеля и проезжей части. Однако нам это не мешало, ничуть. Я помню лёгкие касания губ и румянец на наших с Тео щеках. Проникновенные, пропитанные юношеским максимализмом, слова. Тогда я задыхалась от любви, переполнявшей меня и поцелуя, от которого у меня появлялись крылья за спиной.

Сейчас я задыхалась, потому что меня сломали. И сломали нашу вечность. Причём, сделал это сам Тео. В его небесных глазах отражалась уже не я.

Время остановилось, вокруг всё затихло. Я видела только поцелуй, только два силуэта, застывших в проявлении чувств. Мою щёку обожгла солёная слеза. Я не выдержала — не выдержала, сорвалась и, хлопнув дверью в палату, оказалась в коридоре. Я не видела того, что произошло после моего громкого ухода, не слышала и не хотела слышать слова Тео и Кэсси.

Не разбирая дороги, я неслась куда-то впёред, всхлипывая, нарываясь на пациентов, осыпая их многочисленными «извините, простите». Я не осознавала, как оказалась на улице, с пакетом шоколада в руках, с которым я пришла навестить Тео. Глянув неприязненно на пакет, я тут же бросила его куда-то в сторону, понесшись к автобусной остановке. Конечно, сладости не были ни в чём виноваты, но тогда я этого не понимала. Мне казалось, что этот шоколад напоминал мне о Тео, поэтому я была рада от него избавиться.

Когда я стала ждать автобус, пытаясь справиться со слезами, я услышала ещё довольно далеко голос Тео, звавший меня. Не в силах этого вытерпеть, я принялась ловить такси. Быстрее-быстрее, я так спешила.

Запрыгнула в первый попавшийся автомобиль, моментально назвала адрес, и вот машина рванула вперёд, оставив после себя запах жжёной резины и отметины на асфальте. Совсем скоро я оказалась у дома Флетли, и я бы ни за что не пошла бы туда, если бы не тот факт, что в этот день Мириам работала, а миссис Флетли пошла в гости к старым знакомым. Джо в это самое время должен был либо писать реферат по истории в ближайшем кафе, либо сидеть дома у Марты. Так что, дом был свободен, и я могла переждать порыв эмоций там. Я могла разобраться в произошедшем, могла порвать мою любимую фотографию, где мы с Тео были запечатлены на празднике в честь моего шестнадцатого дня рождения.

Вставив ключ в замочную скважину, я повернула его, но привычного звука не последовало. Дверь, на удивление, не была заперта. Тут я передумала идти в дом, и хотела развернуться, чтобы пойти, куда глядели мои глаза. Но что-то меня остановило, и я прошла внутрь, направившись на кухню, чтобы налить себе немного соку. Меня мучила ужасная жажда после бега.

Позади послышались шаги. Вероятнее всего, это был Джоэл, поэтому, открывая холодильник и не поворачиваясь, я глухо произнесла:

— Джо, пожалуйста, не говори Мириам и миссис Флетли, что я возвращалась. Пусть думают, что я у Тео.

— У Тео, говоришь? — пропитый мужской голос проскрежетал практически за моей спиной. До меня сразу же донесся отвратный запах спиртного.

Я повернулась, чтобы закричать, но не успела.

Часть 24

— Отвечай! — гаркнул отчим Тео, в эту же секунду оказавшись в нескольких сантиметрах от меня. От неожиданности я выронила пачку сока из рук, которая глухо стукнулась об пол, и в страхе взглянула на морщинистое, почти полностью жёлтое лицо алкоголика.

— Где мой чёртов сын? И где та дура, чью фамилию я взял, вот чёрт меня побрал? — выплёвывая ругательства, как кожуру от семечек, хрипел он. Весь в бешенстве, с горевшими от злости глазами, мужчина смотрел на меня, ожидая моего ответа. Его не последовало, потому что я не знала, что сказать — я проглотила язык, боясь проронить хоть одну букву. Тогда руки отчима резко схватили меня за шею, чуть приподняв меня над полом. Я в страхе попыталась уххватить ртом воздух, заболтала ногами, и только тогда от меня послышалось какое-то булькающее предложение. Я просто почувствовала, что играла с огнём, мне стало ужасно страшно, сердце, как сумасшедшее, забилось в моей груди с двойной скоростью. Казалось, жизнь выходила из меня с каждым хрипящим звуком, кислород покидал мои лёгкие. Шея запульсировала.

— Я… не… знаю, — хрипя от недостатка воздуха, послышалось от меня.

Глупо. Вновь попытавшись ухватить хоть немного кислорода, я ощутила привкус железа на языке и пока ещё лёгкое головокружение. Виски заболели. Я вжалась рукой в руку отчима, державшего меня, и острым движением чиркнула по ней ногтём указательного пальца. У меня получилось.

Отчим ослабил хватку, но только для того, чтобы вскрикнуть и молниеносным движением бросить меня на кухонный гарнитур в нескольких шагах позади меня. Меня будто снесло сильнейшим ветром, и я только успела вскрикнуть, скорчиться после сильнейшего удара и упасть на пол. Ужасная боль пронзила всю мою спину, я инстинктивно сжалась, обхватив руками колени. Из моих глаз потекли слёзы — в этот раз от боли физической, а не душевной. Это было куда хуже.

Мне стало ещё страшнее. Я не могла пошевелиться и не знала, что делать. Мне казалось, что меня били по спине целую ночь огромными дубинами, не останавливаясь ни на минуту. На секунду я даже подумала, что у меня мог сломаться позвоночник. Мне будто и впрямь сломали все кости каким-то тупым предметом. Я попыталась привстать, и пусть я чуть не упала, но, к счастью, ощутила то, что могла двигаться, как и раньше. Я немного успокоилась, но боль не собиралась уходить. Она только становилась сильнее, прожигая огнём мои мышцы.

И ещё я не имела ни малейшего представления о том, что же мне стоило сделать сейчас. До боли закусив губу, я посмотрела на отчима глазами, в которых стояли слёзы, отчего зрение расплывалось. Он стоял неподалёку, желчно улыбаясь, но ему было меня не сломать. В свой взгляд я попыталась вложить всю свою неприязнь к этому человеку, всё желание ему отомстить. Теперь я понимала Тео так хорошо, как никогда. До этого мне приходилось только слышать и слушать о том, что же творил этот гнусный человек с семьей Флетли, но в этот день я на себе ощутила, что это значило. И тогда я поняла, что не зря решилась помочь Тео.

Утерев рукавом лёгкой кофты свой нос, я, молча, продолжала играть с мужчиной в нечто вроде «гляделок». Пусть я и хотела действовать, но не знала, как, и очень боялась выступить первый. Тогда отчим Тео не заставил меня долго ждать.

Его бровь чуть дёрнулась, словно от нервного тика, и он низким тихим голосом произнёс:

— Ну и где этот?

Побоявшись следующего удара, я всё-таки приглушенно ответила: