Страница 6 из 7
Заверение сыщика не успокоило Кита, и он поспешно уехал от места их тайной встречи.
А Кондратов, спускаясь по длинному эскалатору метро, тщеславно думал:
«Я угадал, когда отмазал этого бывшего десантника от «хулиганки». Он сумел внедриться в группировку Дыма и добыть интересную информацию! Жаль, что выбор у него невелик: либо братва изобличит и кончит, либо мы сами его посадим, если нарушит закон».
И Кондратов невольно вздохнул. Занятый мыслями о тяжелой доле сыщика, он не замечал двух странных субъектов, спускающихся вслед за ним по эскалатору. Высокий в длинном габардиновом плаще господин, поблескивая старомодным пенсне, наклонившись к низенькому бородатому субъекту в тирольской зеленой шляпе с пером, весело вопрошал:
– Тебе, Себ, понравилось выражение киллера: списать жертву в графу «издержки»?
– А что в нем привлекательного?
– Неужели непонятно? Ты только представь: дети отправляют родителей в дом престарелых, правители создают все условия для вымирания пенсионеров, а военные посылают тысячи молодых парней под пули. И миллионы несчастных легко вписываются в графу «издержки». Согласись, Себ, столь удобную формулировку трудно придумать!
– Ты прав, эти двуногие твари постоянно выстилают дорогу в «светлое будущее» телами жертв собственных амбиций! Смотри, сыщик садится в вагон! Мы едем за ним?
– Это излишне. Следить за человеком, мыслящим понятными и приятными для нас категориями пустая трата времени. Что бы он ни делал, куда бы ни направлялся, все равно наши пути пересекутся. Глупо гоняться за собственной тенью, Себ.
– Так куда же мы отправимся сейчас, на ночь глядя?
– К студенту Косину. Настала очередь его выхода на авансцену. Он призван сыграть важную роль в затеянной нами игре против литератора.
– Почему сразу не взять в оборот этого работника пера?
– Тебе надо учиться у только что уехавшего сыщика из МУРа. Он-то хорошо знает, что жизнь не подчиняется законам геометрии и прямой путь к цели не всегда самый короткий. И потому свою паутину обычно плетет осторожно и искусно. Мы тоже зайдем издалека и, чтобы добраться до литератора, нам сначала понадобится студент.
– Время позднее, и он сейчас, наверное, уже спит.
– Вот и хорошо. Мы поможем ему увидеть в сладких сновидениях дневные мечты. Он ощутит, как прекрасно иметь деньги и с их помощью властвовать над людьми. Все в этом мире взаимосвязано и закручено в один тугой узел. Нам с тобой только остается придать грядущим событиям форму притягательной западни, в которой лежит аппетитный кусочек сала.
– И эта ловушка называется «Искушение»?
– Ты способный ученик, Себ! Я скоро буду гордиться своим знакомством с тобой.
Заметив обнаженные в самодовольной улыбке крепкие резцы стажера, Анатас умиротворенно прикрыл глаза в мелких старческих прожилках веками:
«Он воспринимает мою лесть всерьез и, подобно презираемым им людям, самонадеянно считает, что ловушки существуют для кого угодно, но только не для него. Положительно, в этом подлунном мире нет ничего нового, а одна лишь суета сует. Однако, нам пора».
Очередной состав, с грохотом набирая скорость, подхватил и увлек в мрачный проем тоннеля доверившихся ему пассажиров. Быстро оглядев опустевший перрон, Анатас кивнул ученику, и оба одновременно согнув колени, наклонились вперед и резко выпрямились. Оторвавшись от перрона, понеслись вверх, мгновенно растаяв в воздухе. И только легкое дуновение затхлого подземного воздуха свидетельствовало о недавнем присутствии на этом месте двух фантастических, но всецело принадлежащих этому грешному миру существ.
Глава 3. Старая картина
На следующий день Павел Косин проснулся рано утром и сразу решил:
«В институт сегодня не пойду. После радужных ночных видений сидеть на скучных лекциях свыше моих сил. Кто я был в том другом нереальном мире? Крупный финансист, лауреат Нобелевской премии или популярный шоумен? Да и не все ли равно? Главное, я не хочу вновь низвергнуться в прозябающую бедность. А что если этот яркий сон предвестник притаившейся где-то рядом удачи?»
Внезапно вспыхнувшая надежда заставила Косина вскочить с постели и одеться. Словно подталкиваемый незримой могучей силой он оставил нетронутым приготовленный матерью завтрак и, не дожидаясь лифта, бегом спустился по лестнице. Пересекая пыльный двор, студент не обратил внимания на мирно лузгающих семечки двух благообразных старичков, опрятно одетых в одинаковые костюмы из старомодного серого шевиота. А зря! Глядя спешащему навстречу неизвестности студенту, Себ с неподдельным восхищением произнес:
– Прекрасно сработано, шеф. Он полностью подчинен твоей воле.
– Ничего подобного! Студент вполне свободен в своих поступках. Наш выбор пал на него лишь потому, что внутренне он уже готов ради славы и денег участвовать в кровавой охоте. Мы лишь обеспечим его появление в нужное время и в нужном месте. А уж как он поступит в предложенных ему обстоятельствах, пусть решает сам. Несправедливо все беды и мелкие житейские неурядицы этого видимого людям мира сваливать на нас!
– Ты прав, учитель, ох как прав! Сейчас студент, бесцельно гуляя, неминуемо приближается к изогнутому как лекало арбатскому переулку. Это ты здорово придумал – разыграть новый акт трагедии в доме, где еще лежит пока необнаруженное тело несчастного Желтка. По крайней мере, не надо тратиться на новые декорации.
Похвала льстила, и Анатас, с трудом удержав самодовольную улыбку, сурово приказал:
– Поспешим, Себ. В отличие от сторонних зрителей нам нельзя опаздывать к началу красочного представления.
Почтенные старички разом, словно по команде, поднялись, неряшливо стряхнули с колен на землю шелуху от семечек и деловито направились по узкой тропинке за гаражи-ракушки. Очутившись в узком пространстве, начали быстро уменьшаться в размерах, пока не превратились в юрких вездесущих воробьев. Тут же суетливо взмыли ввысь, сделали прощальный круг над колодцем окруженного домами двора и полетели в сторону венчающего Арбат высотного здания МИДа.
Косин неторопливо брел по гладким плитам.
На него никто не обращал внимания. И только два пронырливых воробья, беспорядочно скакали вокруг мусорной урны и весело чирикали в ожидании лёгкой добычи. С неприязнью оглядывая посетителей дорогих пабов и ресторанчиков, Косин судорожно сжимал прозрачные бока недопитой бутылки пива. Внезапно он почувствовал голод. Но денег после приобретения противного теплого напитка не осталось. И навеянное радужным сновидением ожидание удачи сменилось разочарованием и тоской. Он явно был не нужен никому в этом равнодушном к жалким неудачникам миру.
Кто-то нерешительно потянул его за рукав рубашки. Косин с раздражением обернулся. На него смотрели выцветшие старческие глаза. Пестрый шарфик, кокетливо завязанный вокруг морщинистой шеи, красная юбка и зеленая кофта, свободно болтающиеся на высушенном годами тщедушном тельце очередной нищенки, окончательно вывели Косина из себя:
– Мадам, идите от меня прочь! Я по пятницам не подаю!
– Вы меня неправильно поняли, молодой человек. Я не клянчу милостыню, а приглашаю посетить домашний музей живописи, и при этом совершенно бесплатно. Мой покойный муж, потомственный дворянин Петр Андреевич Флеров, был прекрасным живописцем.
Обиженно трясущиеся губы женщины вызвали невольное сочувствие:
«А почему ради развлечения не сходить в гости к этой нелепо разодетой Шапокляк?».
Внезапно откуда-то из глубин сознания всплыло предчувствие опасности, и чей-то настойчивый голос принялся внушать ему отказаться от бесплатной экскурсии. Но из чувства противоречия непрошеному советчику Косин решительно тряхнул длинными волосами:
– Хорошо, согласен. А далеко ли идти?
– Спасибо, уважили меня. Это здесь рядом. Пойдемте, получите удовольствие.
Едва поспевая за неожиданно проворно шагающей старухой, Косин не мог избавиться от чувства все нарастающей тревоги от неизвестности, ожидающей его в арбатской квартире. Поднявшись на лифте, старушка достала из сумочки маленький ключик и вставила его в английский замок, свободно болтающийся в рассохшейся и потрескавшейся от времени двери, которую легко было выбить одним ударом.