Страница 47 из 47
Элли смотрит на людей, спрятавших лица под куполами разноцветных зонтов, и гадает: «Что у них в сумках?»
Тишайший хаос.
Стоп. Вперед.
Покинутая Миллисент за час до занавеса
Милли надеялась, что когда-нибудь она сможет закрыть глаза и представить листок бумаги таким, каким его создали. Ровным. Без единого излома.
Первый урок в отцовском доме: мятая бумага никогда не станет идеальной.
Урок номер два: ты никогда не будешь свободна, ведь даже сердце в грудной клетке.
Пара фраз. Фобос и Деймос. Пожизненные спутники раскаленного восприятия девочки.
Эллиот рассказал Миллисент, как ему приходилось надевать противогаз и позировать для Лисбет.
Лыжная маска.
Открытый купальник.
И шквал кратковременных вспышек, поливавших Элли, словно тот — какой-нибудь сраный экспонат музея мадам Тюссо, ваяющей своего первого Вольтера.
Милли бродила по комнате в ожидании стука. Трех коротких приглушенных ударов. Она откроет дверь и впустит Эллиота, который вновь изнасилует ее. Так произошло двумя днями ранее. Потом девочка смоет кровь, почистит зубы, чтобы не чувствовать кислый привкус спермы во рту и расскажет Элли о том, как скучает по папе, ушедшему в дальнее плавание. Минутная стрелка сделает полный оборот, и они попрощаются друг с другом до завтра.
Чтобы повторить.
Миллисент показалось, что она услышала голос Элли за стеной, где живут ее громкие соседи. Тот же неуверенный лирический баритон, хаотичные интонации.
Вчера она сказала ему:
— Ты мог стать певцом, Эллиот.
Аккуратное, почти женственное телосложение. Мужская версия Кейт Мосс, наделенная страдальческим шармом Курта Кобейна.
— Ты мог бы стать кумиром, Эллиот.
И тогда ему не пришлось бы терпеть выходки Лисбет, разбитой одиночеством женщины, увидевшей в парне безотказное средство от уныния.
Где пульт? Вперед.
Мгла
Эллиот знал, что когда-нибудь копы дадут ему прозвище. Журналисты в потертых трилби подхватят заветную комбинацию, а газеты разнесут по всем уголкам страны, чтобы люди чего-то боялись, пока собирают своих дочерей в школу.
Маленький Элли брал в руки пульт и переключал каналы.
«Из подвала Джона Уэйна Гейси извлечены тела двадцати девяти человек».
Щелк.
«Тед Банди признался в обезглавливании, по крайней мере, дюжины жертв ножовкой».
Кровь Миллисент черным ручьем убегала к распахнутой двери. Эллиот знал, что его могут увидеть. Но тогда он убил бы и свидетелей. Тяжело остановиться, когда маленький бог внутри просит тебя вершить правосудие.
Щелк.
«Отец Альберта Де Сальво часто приводил проституток домой и заставлял детей наблюдать за ними».
Щелк.
«Мать серийного убийцы Генри Ли Лукаса была проституткой, а отец — алкоголиком-инвалидом».
Тело девочки осталось в прихожей, рядом трещала музыкальная шкатулка. Элли собрал портфель и покинул квартиру. На секунду он замер в коридоре. Ему послышался голос Миллисент в гнезде тех трех извращенцев, к которым он заходил, чтобы превратить их в свидетелей.
Маленький Элли брал в руки пульт и делал звук громче, чтобы избавиться от стонов пьяной мамаши.
«Альберта Фиша — Нью-Йоркского каннибала — прозвали Бруклинским Вампиром».
Щелк.
«Задержан Убийца с Грин-Ривер».
Но Магистрального Фантома так и не нашли. Грим Слипер, должно быть, преспокойно потягивает «пина колада» в районе экватора, а Библейский Джон переписывает ветхий завет.
Оставаться Известным Неизвестным.
Однажды Эллиот вернулся домой, взял пульт, но так и не смог включить телевизор. Кто-то должен был его починить. Починить телевизор.
Бредя по размытому тротуару, Элли смотрит на людей, спрятавших лица под куполами серых зонтов, и задает все тот же бесцветный вопрос: «Что у них в сумках?»
notes
Примечания
1
Саттва — «чистота», в буквальном переводе «существование, реальность».
2
Нарака — в древнеиндийской мифологии и в буддизме — ад или совокупность адов.