Страница 5 из 51
Грамматика, которою начинается «Письмовник»,— отнюдь не главное в нем, хотя надо упомянуть, что в ней Курганов высказался за упразднение буквы «ять» полутора столетиями ранее, чем ее исключили из алфавита.
Гораздо большую роль играют семь «присовокуплений», т. е. приложений, содержащих обширный познавательный и развлекательный материал. Именно эти «полезнозабавные вещи» приохотили наших предков к чтению «Письмовника» и снабдили их множеством научных и литературных сведений.
Первое приложение — «Обзор разных русских пословиц» в алфавитном порядке. Многие из них имели демократический, антиклерикальный характер, например:
«Молебен пет, а пользы нет», «Из одного дерева икона и лопата», «Монах праздной — что тать ночной», «Поп да петух и не евши поют».
Второе приложение — «Краткие замысловатые повести», под номерами с 1 по 321, главным образом переводы и переделки исторических и других анекдотов. Надо сказать, что некогда слово «анекдот» имело несколько иное значение, чем в наши дни. Анекдотами назывались краткие рассказы о действительных происшествиях в жизни исторических личностей. Именно такие анекдоты «от Ромула до наших дней» герой пушкинского романа предпочитал основательному изучению истории.
Некоторые из «Кратких замысловатых повестей» — поучительные притчи, а кое-какие удачно приспособлены к русскому быту и несли сатирический заряд.
Есть в этом приложении и несколько статей, в том числе «О женщинах и браке», где говорится: «Жен немцы — господа, англичане — слуги, французы — товарищи, италиянцы — тюремщики, испанцы — мучители, Россияне — посредственно». То есть автор считает, что русские относятся к своим женам удовлетворительно, но не более того. Есть и «Опись качеств знатнейших европейских народов» в форме таблицы, где можно быстро найти оценку каждого качества у каждого народа.
В третьем приложении даны афоризмы древних мудрецов; в четвертом -- «разные учебные разговоры» (т. е. беседы на научные темы), а также подробные данные о греческой и римской мифологии, знать которые полагалось тогда каждому мало-мальски образованному человеку.
Пятое приложение — «Сбор различных стиходейств» — первая хрестоматия русской поэзии. В нее входят оды, стансы, гимны, мадригалы, эпитафии, притчи (басни) и народные песни. Фамилии авторов не указаны, но есть произведения Ломоносова, Сумарокова, Тредиаковского.
Шестое приложение — «Всеобщий чертеж наук и искусств». Это нечто вроде краткой энциклопедии, где даны сведения по астрономии, включая таблицу солнечных и лунных затмений, метеорологии («О предузнавании погод»), истории и т. д. При этом подчеркнуты научные факты, способствующие уничтожению суеверий.
Наконец, седьмое приложение — «Русской словотолк, или Словарь разноязычной» содержал толкование иностранных и славянских слов (и здесь Курганов стал пионером).
Его книга нравилась читателям сочетанием полезного и приятного, ясным изложением научных истин. В посмертные издания «Письмовника» вносились различные дополнения: если в первом издании было 424 страницы, во втором — 472 страницы, то в девятом (1818) уже 808 страниц; количество «Замысловатых повестей» доведено до 354, добавлен еще один раздел: «Неустрашимость духа, геройские подвиги и приметные анекдоты русских и иностранных великих мужей и прочих особ».
Такова эта любопытная книга, которую с полным правом можно назвать первой русской энциклопедией.
В 1976 году «Краткие замысловатые повести из «Письмовника» профессора и кавалера Николая Курганова» были переизданы, как памятник старины, с замечательными иллюстрациями Н. В. Кузьмина.
ЛИЦО-ЗЕРКАЛО ДУШИ
В 1809 году вышла на русском языке книга под чрезвычайно длинным названием: «Новейший полный и любопытный способ, как узнавать каждого человека свойства, нравы и участь по его сложению, или Опытный физиогном и хиромантик славного Лафатера, прославившегося в сей науке, открывающей таинственные секреты природы, с изъяснением счастья и несчастья человека, и в каком роде жизни оное случиться может, по членам человеческого тела, чертам лица и рук, и по прочим признакам, с описанием влияния планет на свойства человеческие, и с приложением таблицы, показывающей, счастлив ли тот день и час, в который кто родился».
Будем для краткости называть эту книгу «Опытный физиогном».
В ней описывалось «двенадцать признаков, по которым можно узнать честного человека», и «одиннадцать знаков обманчивого и вороватого человека», а также признаки щедрого, влюбленного, злого, скупого характера и черты, по которым можно определить, кому суждено счастье, а кто, наоборот, обречен судьбой терпеть несчастья.
Красные щеки якобы «представляют человека, который пьянству и ярости привержен». Белые зубы показывают глупого и тщетного (т. е. тщеславного) человека.
Толстый затылок будто бы свойствен «ленивым, неразумным и необузданным людям». У храброго подбородок четырехугольный, у сердитого — острый, а расщепившийся —признак либо влюбчивого, либо лживого человека. Характер можно определять и по походке: «Кто всем телом, а особенно плечами много вертится — тот спесив, горд и много о себе думает». Лишний, шестой палец на левой руке означает богатство, а на правой — ум...
Много внимания автор уделял расположению морщин, родимых пятен и бородавок. По последним можно было даже предсказывать судьбу: бородавка на носу обещала наследство, а на верху левого уха угрожала насильственной смертью... Родимые пятна на правой стороне тела и лица, оказывается, сулят их обладателю удачи, а на левой — невзгоды...
Наконец, один раздел «Опытного физиогнома» посвящен хиромантии, а другой — астрологии.
Автор недаром выдал всю эту несусветную чепуху за труд «славного Лафатера»: имя этого ученого пользовалось в те времена огромной популярностью.
Пушкин упоминает его в «Дубровском»: «Слуги стали разносить тарелки по чинам, в случае недоумения руководствуясь лафатерскими догадками, и почти всегда безошибочно».
Диккенс говорит про миссис Боффит, героиню его романа «Наш общий друг», что «ее физиономию не одобрил бы ни один из учеников Лафатера».
Денис Давыдов в статье «Встреча с великим Суворовым» пишет: «Черты сухощавого лица его были покрыты морщинами, достойными наблюдения Лафатера».
Герцен в романе «Кто виноват?»: «Два лица эти могли бы послужить Лафатеру предметом нового тома кудрявых фраз».
Лев Толстой в «Войне и мире»: «Лафатер сказал бы, что у меня нет родительской шишки».
Немногие писатели и ученые второй половины XVIII века были так широко известны, как швейцарец Иоганн-Каспар Лафатер (1741—1801). Прославился он благодаря созданной им теории о связи характера каждого человека с внешним его обликом: строением черепа (отсюда — «родительская шишка»), очертаниями лица, телосложением.
Главный труд Лафатера «Фрагменты физиогномики» вышел в 1775 году в Лейпциге и был иллюстрирован превосходными гравюрами. В России имя Лафатера получило известность в связи с «Письмами русского путешественника» Карамзина, который навестил ученого в Цюрихе, где тот жил, и подробно описал эту встречу.
В дальнейшем Карамзин вел с ученым переписку, вплоть до трагической гибели последнего при взятии Цюриха французскими войсками в 1801 году. Какой-то пьяный солдат выстрелил в Лафатера, спокойно сидевшего у ворот своего дома, и смертельно его ранил.
Именем знаменитого ученого стали спекулировать издатели с целью наживы; таким образом и появился «Опытный физиогном». В 1817 году вышло еще одно его издание. Между тем ни о хиромантии, ни об астрологии у Лафатера не сказано ни слова. Глава о родимых пятнах у него есть, но в ней говорится лишь о том, что они бывают связаны с различными случаями во время беременности, чего не отрицает и современная наука.
«Лафатерские догадки» высмеивал еще Гете, чье лицо совершенно не соответствовало характеру поэта, как с сокрушением признавался сам автор теории. Тем не менее она получила широкое распространение. Наши прабабушки и прадедушки твердо верили, что о моральных качествах человека можно судить по форме его носа, губ, ушей... Это было к тому же гораздо легче, чем вникать в его характер или выяснять мотивы его поступков.