Страница 9 из 20
—Где же мне еще быть?
Он фыркнул по-лошадиному.
—Одна? — Широков не спросил, а взвизгнул, срывая голос и теряя обычную хрипотцу. Когда он волновался, доставшийся от отца армянский акцент пробивался наружу явственно и голос становился выше, базарнее.
— А кто здесь может быть еще?
Она искренне удивилась и тону, к которому не привыкла, и гневу мужа, который не понимала.
—А когда ты с ним встречаешься?
—С кем? — Она нахмурилась в непонимании.
—И где встречаешься?
—Да с кем же?
Он по-звериному зарычал, поднял руки и шагнул к ней. Виктория Витальевна в испуге вскрикнула и отступила в кухню. Муж очень даже напоминал злополучного шекспировского мавра. И даже цветом кожи — лето они провели в Испании и отлично оба загорели. Он, смуглый от природы, загар не потерял до зимы.
—Я задушу тебя… Как последнюю подзаборную шлюху… Стерва… Задушу…
—За что? За что? Что с тобой? Что случилось? — И она вдруг заплакала, прибегнув к испытанному женскому средству.
И даже закрыла лицо руками, но сквозь пальцы внимательно наблюдала за каждым движением мужа.
— Лучше сама сознайся. Что за Владимира ты себе нашла? Чего тебе со мной не хватало? — И он тоже за плакал, почти по-женски, навзрыд.
Виктория Витальевна вздохнула спокойнее. Ни о каком Владимире она не слышала. Среди ее более-менее близких знакомых нет человека с таким именем. Не то чтобы она не знала за собой греха. Но это всегда было так аккуратно, что никто не мог ничего заподозрить. Да и последняя встреча с любовником была у нее почти полгода назад. И был это не постоянный человек, а так, случайное развлечение… С того дня много воды утекло. Попробуй — докажи! Да и звали того Славой. Значит, ситуацию срочно нужно поворачивать в противоположную сторону. Это каждая женщина умеет делать искусно.
— Какой еще Владимир… — Она театрально-искренне возмутилась и перешла от защиты к нападению. — Тебе кто-то на меня наговорил, а ты и рад поверить… Ты всегда только повод ищешь, чтобы меня унизить… Уволил с работы и запер дома, чтобы унижать… Если бы я тогда еще знала, что ты за человек…
Он с силой ударил кулаком по косяку и второй рукой тут же схватился за кулак — должно быть, сделал себе очень больно. Но физическая боль, смешавшись с болью душевной, его только сильнее разозлила.
—Мне позвонила сегодня женщина и сказала, что ты путаешься с ее мужем, что он уже на развод подавать собирается, чтобы на тебе жениться…
—Да что за глупости!
— Ты меня обманываешь! — Он истерично, как баба, завизжал. И противно забрызгал слюной. Юрий Левонович всегда брызгал слюной, когда возбуждался. А возбуждался он, в соответствии со своим полуюжным темпераментом, часто. Странное сразу создавалось впечатление. Спокойный, невозмутимый, солидный. И вдруг — взрыв эмоций и натуральный визг. Такого никто от него не ожидал и, столкнувшись впервые, терялся. Он же становился неуправляемым.
—Отстань ты от меня со всякими глупостями! — Она научилась с ним общаться за восемнадцать лет совместной жизни. И знала, что произойдет сейчас, когда она сама начинает атаку. Знала, что муж вдруг почувствует себя виноватым и начнет просить прощения.
—Глупости? — Юрий Левонович на удивление все еще не унимался. — Ладно, пусть сегодня это будут глупости. Но только сегодня. А завтра эта женщина принесет мне фотографии. Тебя с этим Владимиром. Вот тогда ты по-другому заговоришь…
И он надулся, как воздушный шар. Потом вдруг спохватился и почти бегом пронесся в комнату, в другую, в третью, всю квартиру осмотрел и вернулся назад. Неужели считает ее настолько глупой и кого-то ищет здесь? Слава богу, что слесаря вызывала на прошлой неделе, а не сегодня. А то бы…
—Какие еще фотографии? — Она тоже начала уже злиться по-настоящему. — Ты сам себя унижаешь, всем людям показываешь свою дурость… И главное, главное — было бы из-за чего. Я вообще ни о каком Владимире не слышала. Нет у меня таких знакомых. Со школы не было.
—Это твой одноклассник, да? — вдруг взревел он, вспомнив, наверное, что месяц назад Виктория Витальевна ходила на встречу одноклассников.
—Я вообще не знаю, о ком ты говоришь. И успокойся. Поверь мне, — сказала она уже твердо. — Вот принесут тебе завтра фотографии, и ты увидишь, что произошла какая-то ошибка. И мне жалко ту ревнивицу, которая своего мужа фотографировала. Я представляю, что ей пришлось пережить при этом.
—Она сама никого не фотографировала. Она наняла частного сыщика из детективного агентства «Аргус». Сыщик Толстов Сергей Иванович. Он вас выследил, он и сфотографировал.
—О-шиб-ка! — членораздельно произнесла Виктория Витальевна, в такт слогам избивая сжатым кулаком воздух перед грудью мужа. — Ошибка. Ты понимаешь это? Подожди только до завтра, и тогда успокоишься. И смеяться еще будешь над своими подозрениями.
Она хорошо знала своего мужа. И видела в глазах у него надежду, что это и правда ошибка. А если появилась эта надежда в глазах, значит, все пройдет нормально. Значит, доживет он до завтра и вечером опять приедет раньше. Повезет ее в магазины, захочет подарок сделать, чтобы вину искупить.
На следующий день он не пришел раньше…
— Ему позвонила какая-то женщина, — рассказывала слегка раскрасневшаяся Виктория Витальевна. — Это секретарша мне так сказала, и после этого Юрий Левонович уехал. Не взял ни водителя, ни охранника. Он никогда раньше от охранника не отказывался. А тут… И машина угодила под трамвай. Прямо в кабину трамвай въехал. В него…
Теперь она слегка побледнела. Должно быть, от воспоминания. Я с трудом могу себе представить, что осталось от водителя, если трамвай въехал прямо в кабину. Мясорубка должна получиться жуткая. И словно в подтверждение моих слов женщина добавила:
— Хоронили его в закрытом гробу. Вчера только…
Я помолчал, давая ей собраться с мыслями и отойти от воспоминаний.
—Какая марка машины?
—«Лексус».
—Цвет?
—Белый. Зачем это вам?
—Я загляну в ГИБДД, наведу там кое-какие справки. Хочу со свидетелями поговорить. Расспросить. Он был один в машине?
—Нет. С ним была какая-то женщина. Но она утверждает, что просто «голосовала» неподалеку и он посадил ее, чтобы подвезти.