Зима в Подольске

Кухня была большой и длинной с кухонным гарнитуром, который был не совсем в моем вкусе, но совершенно точно говорил о большом количестве денег, которые туда были «вбуханы». Все было огромным и как бы сделано из огромного красного куска мрамора. Столешница сливалась с раковиной – вернее была выполнена из того же материала – камня. Я видела, что это очень дорого, и что скорей всего он приглашает своих клиентов сначала в кабинет, а потом, если хочет к кому-нибудь из них подлизаться, приглашает их на кухню скорей всего съесть какой-нибудь деликатес и выпить коньяку. Ясно, что он был очень церемонный, и все у него разыгрывалось, как в продуманном заранее балете, акт за актом. Наверняка все было выверено до мелочей, и я удивлялась только, как мне удалось попасть сюда в столь церемонный дом. У меня все только начиналось, а здесь наверняка уже много лет «лили большой струей жизнь» и разыгрывали продуманные церемонные спектакли, в строгой зависимости от величины кошелька. Мне стало немного грустно от этой мысли, так как я явно не вписывалась в этот сюжет, вернее размер моего кошелька не вписывался, и большим богатым сексуальным прошлым я тоже скорей всего не могла его поразить, так как только недавно начала экспериментировать в этой сфере. Хотя у меня имелся вкус, и он, похоже, совпадал со вкусом Димы, у него все было наружу – а у меня копилось внутри и только недавно начало выплескиваться.

Я посмотрела в окно и была поражена. За окном была живая сельская картина – рядом с домом был солидный пруд неправильной формы, за которым бугром шла вспаханная пашня. Это был пейзаж в том же духе высокой красоты, который был у меня на даче – но здесь это было на ладони и прямо рядом с Москвой, это поражало. Пока я любовалась тем, что было за окном, Дима что-то бурчал под нос, и я чувствовала неловкость. Он усадил меня за стол и начал говорить, что он сейчас сидит на диете и все такое, и что мне придется есть не ту роскошную курочку, о которой мне почти неделю говорил по телефону, а то, что у него есть сейчас в холодильнике, то есть похоже вообще ничего… Я была в шоке… Я сидела за столом, а он все еще не шел к холодильнику. Да, похоже, он совсем не готовился к нашей встрече. Это было противно, скорей всего к своим клиентам он относился намного более внимательнее. Да, конечно же, это далеко не Сережа, но я нахожусь здесь, и я в любом случае королева, раз у меня есть свое небольшое королевство, куда я в любом случае смогу уйти при случае, поэтому не позволю ему вести себя бесцеремонно.

Он вынул из холодильника, похоже, свой вчерашний ужин и представил его как то, что мы с ним сейчас будем есть – это была обычная жареная картошка и два маленьких ломтика вареной курицы, хотя холодильник был набит до отказа. Я испугалась и сказала, что я хочу колбасы. Когда я ему это сказала, он вынул из холодильника колбасу, нарезал несколько ломтиков, а остальное положил обратно. Да уж, ну и приемчики. Я ждала, что будет дальше, но дальше ничего не происходило. Он разогрел в микроволновке картошку, и мы молча стали ее есть. Единственное, что мне понравилось, это то, что он все-таки предложил распить с этой скромной трапезой бутылку нормального вина – естественно он молодец – это было хорошее красное вино Бордо. Я даже удивилась, и решила потом поискать его в магазине. Да и сам Дима был похож на это Бордо – солидный и степенный, но мне явно здесь делать было нечего и было скучно.

Он опять стал придираться ко мне насчет того, что хоть я и Москвичка, что с меня взять и все такое, в общем, пытался унизить. Но мне это было неинтересно. Еще он сказал, что ему интересна женщина в смысле сексуальности. Я ему сказала, что я не очень сексуальна, но он мне не поверил. Потом он рассказал, как он заводит свои связи. Он обычно нанимал секретаршу, и она по совместительству служила ему в качестве любовницы. Последняя секретарша, как он сказал, была влюблена в него. Я спросила: «Зачем тогда ему я?» Он ответил, что с помощью «мамбы» он бы хотел построить отношения иначе, чем было у него раньше, так, как он их видит. Поэтому он и общается со мной. Я продолжала есть и мой внутренний монолог был таким, что что-то он не очень готовился к нашей встрече, и скорей всего хочет ущемлять свою будущую жену, по крайней мере, в еде точно. Но, похоже, это было не только насчет еды, потому что он продолжал меня поругивать, в то время как я мирно сидела и пыталась внести в атмосферу хоть какую-нибудь ноту домашности и красоты. Я понимала, что если это так продолжится еще минут десять, то я просто засну от скуки. И зачем я ему вообще нужна в этом случае? А ведь он занимался со мной общением по телефону уже где-то около двух-трех недель. Наверняка он видел людей и поинтереснее меня, и я почувствовала, что, похоже, наш разговор подходит к концу. Я просто не знала, что сделать для него, чтобы ему было приятно, и чтобы он расслабился, и робко предложила сделать ему массаж. Он внезапно вернулся на землю, к моей радости, и мы пошли в его спальную.

Там была большая кровать – он показал мне ее еще до этого во время осмотра квартиры. Я сказала, что мне нужно какое-нибудь масло или молочко. Он встал, пошел в ванную комнату и принес масло «Джонсон и Джонсон» для детей. Это было детское жидкое масло совсем без запаха. На фоне роскошной кровати оно смотрелось сиротливо. Ну ладно, непонятно тогда, конечно, чем он здесь занимается, ну ладно. Я считала себя профессионалом по массажу и была уверена, что ему понравится, и что он наконец-то расслабится. Я начала делать, но вместо того чтобы спокойно тихо лежать, он продолжать ворчать, чтобы я не разлила тут ему масло на его кровати. Я углубилась в процесс, но его жестокие слова сильно ранили меня, и у меня сразу же исчезло желание продолжать. Хотя я сначала попыталась еще продолжить и успокаивала себя, что его слова должны пройти и кануть в лету, но они, к сожалению, продолжали сидеть и скрести в моем сердце. Я остановилась через 5-10 минут и сказала, что это все. Чем еще заниматься? Мы позанимались сексом, что меня приятно удивило, потому что сексом с ним было заниматься интересно – не так плохо, как я предполагала, и он оказался совсем не толстым, а достаточно спортивным мужчиной с плоским животом. Видимо сексом он тоже занимается уже давно и накопил определенный опыт. Это было похоже на те картинки, которые были в Кармасутре, на которых были изображены восточные мужчины, которые были некрасивые на вид, хотя о них писалось там много всего. Он явно был похож на восточного мужчину из той восточной книжки о сексе. Мы закончили, и он спросил меня, явно довольный – ну как? Я сказала, что хорошо, что я не ожидала.

Потом мы перешли обратно в столовую, и он стал рассказывать о своей помощнице. Он сказал, что она влюблена в него и делает ему массаж по целому часу, и что я массаж делаю очень мало всего 10 минут. Я попила немного вина, пытаясь успокоиться, но он продолжал свои нападки. Внезапно он побежал в коридор, боясь, что я там разлила масло и стал вытирать там, отчаянно ругаясь. Я сидела на кухне и слушала это. Я не знала, как разрядить ситуацию. Наконец-то я вышла к нему и сказала, чтобы его успокоить: «Не надо ругаться». Но он меня не слушал и продолжал ругаться. Я опять ушла в столовую и стала ждать его там. После протирки полов он вернулся и стал мыть посуду чертыхаясь.

Наконец-то, я поняла, что здесь мне ничего не светит, только вот этот ужас, и стала думать, как избавиться от него. Я решила немножко подождать, но ругань не прекращалась. Тогда я сказала ему – спасибо за компанию, я поехала к себе. Он немного ошалел, но ему ничего не оставалось делать, как только проводить меня до выхода. Я спросила, как ехать – он мне объяснил, что остановка автобуса находится недалеко от церкви, и что я там сразу же ее найду. Я поблагодарила его и вышла из квартиры. Но перед тем как сесть на автобус, я не удержалась и зашла в ту прекрасную церковь. Как я и ожидала, внутри были такие же прекрасные иконы, скорей всего работы выпускников Суриковского института, который я хорошо знала. Да понятно.