Аристократы

Перепись Бастардов с чего бы вдруг? И отец забыл упомянуть.

— Уходим, — махнула Шмонту и плевать на документы, которые подавала выскользнула на солнечный свет. Как некстати солнце вылезло из-за серых грозовых туч, пока шли по парковке.

— Что случилось? — Шмонт догнал возле машины. Я бежала, словно чувствовала на спине дыхание Хаски.

— У них перепись Бастардов. Отец почему-то не упомянул….

— Он в Арзонте. Должно быть не предал значения, — Леня галантно открыл дверцу на пассажирском сидении, дожидался пока плюхнусь в кресло. А я едва не с головой спряталась в кресле, вжала плечи вниз, оглянулась по парковке. Пусто почти, редкие машины. Мания преследования опасна для здоровья.

Зачем я Хаски? Я же ему наскучила? Разве что Макс решил поймать добычу, которая убежала, еще и молнией в ответ стукнула?

Шмонт тем временем обогнул машину и уселся с лучезарной обращенной ко мне улыбкой:

— Твоя глупая идея провалилась? Слава всевышним! Я об этом молился вчера и сегодня, когда узнал что мы сюда едим. Ну ты выдумала. Поступать в эту клоаку. Ты здесь была бы похоронена живьем от скуки, — поведал с усмешкой и начал движение по парковке.

Меня cгрызло ощущение, что это перепись Бастардов не с проста. Если память не изменяла — перепись никогда не устраивалась. Им присваивали номера на этих карточках-документах, но не перепроверяли. По крайней мере, не слышала.

Не нравились выводы, которые приходили на ум. Нет. Не может быть. Мне везде мерещилась слежка. Да. Хаски постоянно следил за мной, как за псинкой, которая могла сбежать от хозяина. После университета обязательное условие домой с его шофером. Шаг влево, шаг вправо — расстрел. О! А как-то раз нас задержали на десять минут, долго доказывала, что я не верблюд и не виновата.

Хватит, Аня. Ты теперь свободна, вдохни полной грудью.

Леня иногда бросал на меня взгляды, отрываясь от руля. Солнце слепило глаза. Мы прятали их за очками. От кондиционера волосы метались по всей машине, едва Лене в глаза не лезли, я пыталась их скрутить в узел, чтобы не летали. Отрежу к Бастардам!

Помнится Хаски нравились накладные волосы. Ставил на колени — на четвереньки, брал сзади, грубо наматывал на кулак волосы и притягивал назад мою голову к себе. Даже ухитрялся целовать каким-то неведомым образом, настолько прогибал в спине. А если бы Хаски увидел настоящие волосы? Накладные доходили едва до поясницы, а эти спускались до ляшек. Понравилась бы ему брюнетка? Он вроде фанат блондинок.

Ооооо…нет… ни за что я не должна его встречать в этом образе. Никогда не желаю видеть!

Сразу позвонила отцу. Без лишних приветствий, едва услышала его голос озвучила:

— Пап, что это за перепись бастардов. Меня пытались просканировать только что.

— И в чем проблема? — тон отца был досадлив, будто отвлекла от важных дел. — Ты боялась сдать кровь?

— А как же моя принадлежность к Бастардам? — не поняла я. — Ты что предусмотрел это?

— Что предусмотрел? Ты проходишь, как Бастард, в летописи перечисления. Я никогда не скрывал твоей природы.

— А в Аристократах? — с подозрением спросила. Не понравился отцовский ответ, неприятно зажгло в горле.

— Счет Аристократов ведется более безалаберно. Их гораздо больше и не возможно сказать точной суммы. В Аристократах ты тоже числишься по последним данным, потому что у тебя есть паспорт, — я вела двойную жизнь отлично. Хотя, давно этим промышляла. — Почему кровь не хочешь сдать?

Промолчала на вопрос, вместо этого разглядывала машины в боковое зеркало. Солнце слепило немного.

— Пап, я хочу чтоб ты убил Ананину. Так на всякий случай… — он тоже замолчал.

— Это важно? — отец никогда лишнего не спрашивал, с ним легко иметь дело.

— Да. Важно. Иначе бы не просила.

— Хорошо, маме привет, — не дождавшись ответа, папа положил трубку.

А я некоторое время постукивала телефоном по ладони, нервно, но не замечала, пока Шмонт не отвлек:

— Я сейчас что-то не то услышал? Может поподробнее? — Леня отвернулся от руля на очень долго, что даже забеспокоилась.

— Слушай, смотри за рулем. А то я сяду! — показала рукой на дорогу, перед нами множество машин и мы как раз одну из них обходили, опасно маневрируя по серпантину. — О чем ты, вообще? — раздраженно закончила.

— Ну я… по поводу твоего разговора с отцом. Зачем убить? — Шмонт говорил очень настороженно, неверующе, как будто боялся своих слов или веры в них.

— Лёёёёёнь, — усмехнулась я. — Ты что? — махнула рукой.

Он действительно подумал, что я кого-то убрать хотела и так спокойно об этом отца попросила при нем?

— Я Ананину имела ввиду убить. Себя, — показала пальцем на грудь. — Хочу чтобы все в Арзонте, кто меня знал — думали, что я умерла.

— Зачем?

— Затем, что я умерла. И Ананиной больше никогда не буду. А соединить две жизни в одну у меня не получится никогда…

— Почему же? — перебил Леня со смешком. — Восемнадцать лет удавалось совмещать, причем неплохо, — я поймала его улыбку, почувствовала руку, которой он накрыл мою ладонь и твердо пожал, как бы поддерживая.

Дорога длинная до дома, зря Леньку вытащила. Не по мне это административное право, я правда там окочурюсь от скуки.

Глава 4 ” Что-то не так”

Это повтор эпилога

С пристани или откуда-то с уровня берега хорошо виден мост, один из крупнейших в мире, но пока не достроенный до конца. В длину он более двадцати километров, практически завершен. Его строили не один год и поначалу умалчивали о истинной цели — соединении острова Хаски и Вильмонт с Арзонтом.

Мост почти достроен, огромный, в высоту достигал нескольких километров, стальная конструкция, прочная высокотехнологичная, предназначенная для проезда самых разных видов траспортов. Ярко-алым сегодня горели фонари на самом верху ферм — стальных тросов, удерживавших всю тяжелую махину. И океан становился не прозрачно-бирюзовым, а в темноте приобретал оттенок необычно-фиолетовый, не естественный цвет воды.

С берега это новое явление в Арзонте считалось одним из самых романтичных, парочки со всего города лежали на пляжу, наблюдали за необычным океаном, предаваясь любовному лепету на ушко и нежной ласке. Но сегодня цвет сменился.

Сначала, лежа на гамаке, пара молодых людей увидела странное. Резко прочный стальной канат на середине мосту оторвался откуда-то сверху и упал вниз на воду. Подняв брызги. Затем прошло дрожание по земле, и даже пара, лежавшая на весу в гамаке, почувствовала вибрацию от деревьев.

Наблюдатели успели приподняться в удивлении.

— Ты видел, Дань? — спросила девушка, не отнимая взгляда от произошедшего на горизонте, боясь что-то произойдет. И оглушительный взрыв накрыл звуковой волной.

Девушка зажмурилась от громкости, закрывая глаза. В голове произошел беспорядок, стало очень звонко и громко, захотелось эти звуки убрать из себя, выкинуть, но в голове по-прежнему звенело. Когда стихла какофония шума, глаза можно было раскрыть и увидеть вместо прежнего приятного фиолетового оттенка океана, как столп сероватой пыли распространился по всему мосту. А опора по самому центру, не сдерживаемая стальным канатом, без поддержки рухнула на мост, пробивая асфальтовую конструкцию. Белое полотно летало по воздуху, а последствия шума, эхо еще немного времени раздавались возгласами.

Тишина на миг. А потом сигналы автомобилей на многие километры, движение заблокировано на мосту точно по середине.

Мост раскололся точно на двое.

Говорят всевышние силы не желают объединения рода Хаски и Вильмонт. Сама Немийская земля против перемирия двух врагов…

Pov Хаски

Какая жара, не реально. Мое тело научилось поддерживать температуру, гораздо выше, чем привычное состояние, чтобы в случае необходимости поделиться теплом с той… с Бастардом. А теперь никак не мог вспомнить, как понизить эту температуру. Бесило.

Нашел мяч небольшого диаметра и все утро стучал им по стенам и полу. Что-то не так. Рука порой вздрагивала, и я промахивался. Не прикасаясь к мячу водил ладонью, представлял, как отбиваю его. Сейчас, например, в сторону стены рядом с телевизором. Махнул ладонью резко вбок, стараясь попасть ниже телевизора примерно на уровень розеток. С вибрацией лицо неизвестного политика пошло рябью пониже середины экрана. Сам телевизор покачнулся, но продолжил работать в прежнем темпе. Опять промахнулся.