Виргинцы (книга 2)

- Значит, мой племянник уже освобожден из заключения? - спрашивает миледи. - И он уже снова погрузился в водоворот развле...

- А, чтоб ему пусто было! - рычит баронет. Впрочем, боюсь, что он выразился даже крепче. - Что вы скажете, миледи, если этот наш драгоценный племянничек окажется самозванцем, да, черт возьми, самым настоящим авантюристом?

- Внутренний голос все время говорил мне что-то в этом духе! восклицает миледи. - Но я гнала от себя недостойные подозрения. Говорите же, сэр Майлз, сообщите нам свои новости, мы сгораем от нетерпения.

- Я заговорю, любовь моя, когда замолчите вы, - произносит сэр Майлз. Так что вы скажете об этом господине, который приходит ко мне в дом, обедает за моим столом, считается как бы членом моей семьи, целует моих... - Что такое? - спрашивает Том Клейпул, мгновенно воспламеняясь, и щеки его пылают ярче его красного жилета.

- ...Хм! Целует ручку моей жене и встречает самый ласковый прием, черт побери! Что вы скажете о таком малом, который толкует о своих владениях и наследстве, будь он проклят, а на поверку оказывается жалким нищим, просто Младшим Сыном. Да, нищим, миледи, чтоб ему...

- Сэр Майлз Уорингтон, воздержитесь от сквернословия в присутствии этих драгоценных созданий! Я совершенно сражена столь непостижимым лицемерием. Подумать только, что я доверяла тебя, мой мальчик, мое сокровище, обманщику, что я разрешала тебе, мое невинное дитя, находиться в обществе этого шарлатана! - выкрикивает матрона, прижимая к себе сыночка.

- Кто же этот шарлатан, миледи? - спрашивает невинный ребенок.

- Да этот распроклятый молодой проходимец Гарри Уорингтон, - рычит папенька, в ответ на что малыш Майлз сначала в недоумении таращит на него глаза, а затем под воздействием каких-то неведомых нам чувств разражается слезами.

Любящая маменька хочет прижать его к сердцу, но он отвергает ее чистую ласку, ревет еще пуще и, отчаянно брыкаясь, старается высвободиться из материнских объятий. И в эту минуту в дверях появляется дворецкий и докладывает:

- Мистер Джордж Уорингтон и мистер Генри Уорингтон!

Майлз выпущен на свободу и валится на пол с материнских колен. Лицо сэра Майлза тоже начинает бросать вызов жилету мистера Клейпула. Молодые люди входят в гостиную, и все три дамы поднимаются и делают три ледяных реверанса.

Малыш Майлз бросается навстречу гостям. Протягивает ручонку.

- О Гарри! Нет! Кто же из вас Гарри? Вы мой Гарри! - И на этот раз он не ошибается. - Мой дорогой Гарри! Я так рад, что ты пришел, а они тебя тут так ругали!

- Я явился сюда, чтобы засвидетельствовать свое почтение дядюшке, говорит темноволосый мистер Уорингтон, - и поблагодарить за радушный прием, оказанный им моему брату Генри.

- Так это мой племянник Джордж? Да это ж вылитый мой покойный брат, это его глаза! Мальчики, я в восторге, что вижу вас обоих! - восклицает дядюшка, с чувством пожимая руку обоим братьям, и его честное лицо сияет от радости.

- Вот воистину самое таинственное и самое счастливое воскрешение из мертвых! - произносит леди Уорингтон. - Меня удивляет только, почему мой племянник Генри до сих пор скрывал это событие от нас, - добавляет она, бросая искоса взгляд на молодых людей.

- Он знал об этом столько же, сколько вы, ваша милость, - говорит мистер Уорингтон.

Барышни, опустив глаза долу, украдкой косятся друг на друга.

- В самом деле, сэр? Крайне удивительно, - говорит маменька и снова делает реверанс. - Мы уже были оповещены об этом событии, сэр. Мистер Клейпул, наш сосед по имению, только что принес нам эту весть, и она послужила темой моей беседы с дочерьми.

- Да, - прозвучал детский голосок, - и ты знаешь, Гарри, папенька и маменька сказали, что ты обма...

- Замолчи, дитя мое! Скруби, отведите мистера Майлза в его комнату! Мистер Уорингтон... Нет, мне кажется, будет более уместно сказать племянник Джордж, позвольте представить вам ваших кузин.

Две барышни приседают, две юбки становятся колоколом, две ручки протягиваются вновь прибывшим. Мистер Эсмонд-Уорингтон отвешивает низкий поклон, которым он как бы объемлет (о нет, он не раскрывает им объятий!) всех трех дам. Он прижимает шляпу к груди. И говорит:

- Я почитаю своим долгом засвидетельствовать мое почтение дяде и кузинам и поблагодарить вас, сударыня, за то гостеприимство, которое вы соизволили оказать моему брату.

- Мы сделали не так уж много, племянник, однако все, что было в наших силах, разрази меня гром! - восклицает добросердечный сэр Майлз. - Все, что в наших силах.

- Я должным образом оцениваю это, сэр, - говорит мистер Уорингтон без улыбки, обводя серьезным взглядом все семейство.

- Так дай же мне твою руку. Ни слова больше, - говорит сэр Майлз. - За кого ты нас принимаешь, разве я каннибал какой-нибудь, чтобы не оказать гостеприимства сыну моего дорогого брата? Вот что, друзья, милости прошу отведать у нас молодого барашка сегодня в три часа. Это мой сосед, Том Клейпул, сын сэра Томаса Клейпула, баронета, моего дорогого друга. Что скажешь, Том, - составишь нам компанию? Ты ведь не раз пробовал наше пиво, мой мальчик.

- Да, пробовал, сэр Майлз, - отвечает Том без особого восторга.

- Так ты отведаешь его снова, мой мальчик, отведаешь снова! Что у нас сегодня на обед, леди Уорингтон? Пища у нас простая, но сытная, друзья... простая, но сытная!

- Мы, к сожалению, не можем сегодня воспользоваться вашим приглашением, сэр, мы обедаем с одним другом, который проживает в доме лорда Ротема, вашего соседа. С полковником Ламбертом, вернее - с генерал-майором Ламбертом, ибо он только что был произведен в этот чин.

- И с его дочками, надо полагать, - такие простенькие, сельские барышни, - говорит Флора.

- Да, я как будто видела двух каких-то безвкусных простушек, - говорит Дора.

- Лучше их не сыщется девушек во всей Англии! - неожиданно выпаливает Гарри, хотя никто из присутствующих не удостоил его пока ни единым словом. Он уже, как вы понимаете, низвержен с престола, его уже вроде как бы и нет, он стал невидим для окружающих.

- О, в самом деле, кузен? - говорит Дора, бросая взгляд на молодого человека, который сидит с пылающими щеками, сгорая от столь унизительного обращения и не зная, как на него отвечать и отвечать ли вообще. - О, в самом деле, кузен? Вы чрезвычайно милосердны... Да нет, вы просто счастливец, право! Вы видите ангелов там, где мы видим лишь самых заурядных, самых незначительных особ. Я, конечно, представления не имела о том, кто были эти нелепые создания, восседавшие в карете лорда Ротема, - я узнала только роскошные ливреи его слуг. Но если это были три ангела, я умолкаю.