Страница 6 из 13
ГУСТАВ: Нет, но у вас — постоянная потребность во врачебном присмотре. Что до меня, я никогда не смог бы надолго остаться в богадельне. У меня потребность… остаться в истории!
РЕНЕ: Звучит красиво, особенно в устах человека, который практически не выходит из своей комнаты.
ФЕРНАН: А что, собственно, вы понимаете под «остаться в истории»?
РЕНЕ: Да, что же вы совершили такого значительного? Поделитесь с нами.
ГУСТАВ: О!… Не знаю даже, с чего начать, это очень длинная история.
Небольшая пауза, во время которой Фернан и Рене как будто бы ждут рассказа Густава.
РЕНЕ: Чего здесь предостаточно, так это… времени.
ГУСТАВ: Что же я могу вам рассказать… Ну, вот например: я участвовал во Второй войне.
ФЕРНАН: В качестве военного? Участвовали в боях?
ГУСТАВ: Нет, разумеется, нет. Но во время оккупации остался в Париже на своем посту.
ФЕРНАН: То есть?
ГУСТАВ: Я встретил их лицом к лицу. Я был там!
ФЕРНАН: Должно быть, немцам пришлось несладко!
РЕНЕ: Сколько было сомнений, прежде чем они вошли во Францию: «А где Густав?»
ФЕРНАН: Когда они снова явились в сороковом году, хотел бы я воспользоваться случаем, чтобы вернуть им их железо…
Показывает на свой череп.
РЕНЕ: А они не захотели?
ФЕРНАН: Им ничего не оставалось делать!
ГУСТАВ: А сестра Мадлен присутствовала на похоронах?
РЕНЕ: Да. Кстати, она была весьма удручена.
ФЕРНАН: Знаете, почему?
ГУСТАВ: Скорбь входит в ее работу.
ФЕРНАН: Нет, потому что Мерсье родился 6 марта, один-единственный. И теперь, после его смерти 6 марта ни у кого нет дня рождения. Зияние. У нее неприятности!
ГУСТАВ: Тем лучше!
ФЕРНАН: Недурно было бы сбежать и бросить сестру Мадлен наедине с проблемой заполнить еще три опустевших дня рождения.
ГУСТАВ: Отличная идея!
РЕНЕ: И это говорите вы? Ни разу не покинувший приюта.
ГУСТАВ: Ради того, чтобы обойти кладбище, — не стоит труда. В любом случае, вы в путешествие не соберетесь, вам и здесь хорошо. (Фернану:) Вы знаете, Фернан? Рене здесь хорошо.
ФЕРНАН: Кстати, Рене, на какой вы стадии?
РЕНЕ: Вы о чем?
ГУСТАВ: О вашей малышке…
РЕНЕ: Да ни на какой.
ФЕРНАН: Видели вы ее?
РЕНЕ: Встречал пару раз. Дружеский поклон — и все дела.
ФЕРНАН: Аааа… события развиваются.
ГУСТАВ: Вы не могли бы привести ее сюда, чтобы мы посмотрели, как она выглядит?
РЕНЕ: Конечно же, нет.
ГУСТАВ: Пригласите ее выпить с нами чаю. Было бы очаровательно.
РЕНЕ: И речи быть не может.
ГУСТАВ: Может быть, ей бы доставило удовольствие.
РЕНЕ: В чем бы оно состояло?
ГУСТАВ: Как-никак мы люди представительные, сдается мне.
РЕНЕ: Так устраивали бы сами ваши встречи! Нет же, вы предпочитаете валтузить сестер и глядеть на тополя.
ФЕРНАН: А она отвечает на ваши поклоны?
РЕНЕ: Да, какой-то жест, да.
ФЕРНАН: Это отлично, Рене.
ГУСТАВ: Курочка только и ждет, чтобы ее сварили.
РЕНЕ: Ладно. Послушайте, пожалуйста, не будем больше говорить об этой девушке. Ладно?
Оба утвердительно кивают головами.
ФЕРНАН: Следующий этап — узнать, как ее зовут.
ГУСТАВ: (Фернану) Не понимаю, почему он не хочет ее пригласить.
РЕНЕ: Пожалуйста, прошу вас, оставьте меня в покое.
ГУСТАВ: Если бы я оказался на вашем месте, все было бы организовано в два дня.
РЕНЕ: На моем месте? Так пойдемте со мной, если вам так хочется ее увидеть.
ГУСТАВ: Почему бы и нет?
РЕНЕ: Так чего же вы ждете в таком случае?
ГУСТАВ: Разумеется, не вашего разрешения. Захочется, так и пойду.
РЕНЕ: Но вы не в состоянии никуда пойти, вы и не выходите никогда. Когда это случилось в последний раз?
ГУСТАВ: Не помню, последний раз это было…
РЕНЕ: Три месяца назад это было.
ГУСТАВ: Точно, три месяца назад я обошел вокруг…
РЕНЕ: Вокруг? Да вас нашли свернувшимся в грязи перед решеткой, вы стенали, как дитя…
ФЕРНАН: В позе зародыша…
РЕНЕ: Вам не удастся отсюда выйти! Я прав или нет, Фернан?
ФЕРНАН: Не берите меня в свидетели, я этого боюсь.
РЕНЕ: Надо смотреть правде в глаза, старина. Единственное, на что вы способны, — это кинуть ваши дряхлые кости на этой террасе!
ГУСТАВ: С чего это вас так разбирает? Успокойтесь, я совершенно в состоянии отсюда выйти.
РЕНЕ: Нет!…Нет, вы уже обросли здесь мелкими привычками. Вы пропадете без сестры Мадлен, без этой собаки, без ваших тополей.
ГУСТАВ: Вы меня провоцируете?
РЕНЕ: Да, и при этом совершенно спокоен… Даже… даже, если допустить, что вы пройдете через парк, сестра Мадлен уж, конечно, не допустит, чтобы вы ступили за решетку.
ГУСТАВ: Хотел бы я видеть, как сестра Мадлен сможет помешать мне в чем бы то ни было.
РЕНЕ: Могу вам гарантировать, что она воспротивится вашему выходу за пределы приюта.
ГУСТАВ: (встает) Ладно. При других обстоятельствах, Рене, я бы набил вам морду, но вы стары и увечны, битва была бы неравной. Я предпочитаю вам наглядно показать, что вы ошибаетесь. Пошли, Фернан. Уйдем отсюда немедленно!
РЕНЕ: Нет, с Фернаном не считается. Надо идти в одиночку.
ГУСТАВ:…Отлично! Я справлюсь и один.
РЕНЕ: Решетку вам не пройти.
ГУСТАВ: Посмотрим.
ФЕРНАН: Будьте осторожны, по крайней мере…
ГУСТАВ:…Поехали!
РЕНЕ: Ну, так за дело!
ГУСТАВ: (после паузы)…Хорошо… Иду… один. Возможно, до скорого свидания… Говорю «возможно», потому что не факт, что вообще вернусь.
РЕНЕ: Мы здесь подождем некоторое время, а потом, если вы не вернетесь, пойдем ужинать без вас.
ГУСТАВ: Прекрасно! Замечательно! Счастливо оставаться.
Уходит.
ФЕРНАН: Возможно, вы запустили адскую машину.
РЕНЕ: Говорю вам, выйти он не осмелится.
Рене встает и пытается разглядеть с террасы, что происходит вдалеке. Фернан к нему присоединяется.
ФЕРНАН: Вам известно, что во время войны он проявил неслыханное мужество.
РЕНЕ: Пусть так, но выйти он не осмелится… Кстати, вы заметили, он убежден, что я старше него, вопреки реальному положению вещей!
ФЕРНАН: Мне кажется, он опасается лишь одного…
РЕНЕ: Я спрошу у сестры Мадлен, сколько ему лет.
ФЕРНАН: Облысеть.
РЕНЕ: Черт подери, я его не вижу…
ФЕРНАН: Мысль о смерти его не страшит, его обуревает ужас перед лысиной…
РЕНЕ: Он — кокетка! Потому и возраст свой скрывает. Вы знали, что жена бросила его и ушла к знаменитому химику?
ФЕРНАН: Мне он про химика ничего не говорил.
РЕНЕ: Кругом всё спокойно… Странно.
ГУСТАВ: (он возникает у выхода справа) Разумеется, всё спокойно!
РЕНЕ: Вы меня напугали!
Пауза, во время которой Рене рассматривает волосы Густава, который медленно расхаживает по террасе.
РЕНЕ: Ну и?
ГУСТАВ: Ну, я дошел до решетки. Как вы и предвидели, сестра Мадлен хотела вмешаться. Кстати, надо отдать должное определенному мужеству этой безумицы… Мы долго смотрели друг на друга в упор, и я сказал себе: «Густав, малыш, ты участвовал в самых кровавых битвах Великой войны; раненный, ты провел три дня и три ночи в воронке за линией фронта с вражеской стороны; ты собрал все ордена и медали, которые есть на вооружении у французской армии. Не будешь же ты сражаться с насморочной сиделкой ростом метр пятьдесят шесть. Это недостойно тебя».
ФЕРНАН: У сестры Мадлены насморк?
ГУСТАВ: Небольшой.
РЕНЕ: И что же вы сделали?
ГУСТАВ: Прошел полкруга и принял решение.