Страница 46 из 84
- Что ж, если вы теперь знаете мою семью, и знаете о моей семье, то позвольте поинтересоваться о вас. Кто из вас начнёт и расскажет что-нибудь о себе?
- Ваше величество, мы не слишком важные персоны, чтобы говорить о себе, – заметил Дерек Аморвил, – лучше вы говорите, а мы с удовольствием послушаем.
- Нет, что вы. Не прибедняйтесь. Я в курсе, что каждый из вас из славных семей Олтерна и вы являетесь представительными лицами своей родины. А обо мне что говорить? Про меня всё известно. Печальная участь королей – всегда быть на виду и не иметь тайн от народа. Так в моём роду было всегда. Карлеали открытые и честные, они никогда не злоумышляли и не плели интриг, интриги часто плели против нас, но никак не наоборот!
- Мы наслышаны об отменной благородности вас и ваших предков, – подтвердил Джордан Льюмен.
- Горячее сердце и неиссякаемая справедливость, – процитировал монарх и довольно сощурился. Он всматривался в лицо каждого из присутствующих. Без всякой задней мысли, просто по привычке определять оставшееся недосказанным по выражению глаз, губ. Это был положительный талант, если учесть, что правителю постоянно приходилось иметь дело с льстецами, подхалимами, людьми, которые старались проникнуть в доверие к своему повелителю. Разоблачать женщин ему получалось гораздо сложнее, поэтому он иногда оказывался жертвой чар прекрасной половины человечества. Робин был рад, что его супругой стала Веста. От неё он никогда не ждал подвоха и всегда ей доверял. За ней не приходилось следить или всматриваться в неё – королева сама всё докладывала мужу. Воспитание и голубая кровь не позволяли поступать иначе.
Робин тут же вспомнил сестру своей жены. Последний раз он её видел, когда наследник был ещё совсем крошкой, а Беллоны не было и в помине. Минерва слыла настоящей красавицей даже в те свои тридцать с лишним лет. Спору нет, Веста тоже необычайно красива, но она слишком женственна и подвластна влиянию, она слишком правильная и возвышенная. Сестра же её отличалась мужской напористостью, откровенностью, своеобразная амазонка. И как только у одних родителей появились такие разные дети? Не только внешне, но и внутри. Одна брюнетка, другая блондинка. Первая искательница приключений, а вторая домоседка.
Выйдя из раздумий, король заметил, что обед в самом разгаре, но никто не решается завести беседу, потому что он сам молчит.
- Кажется, наши дорогие гости загрустили. Поверьте мне, я завтра же постараюсь сделать всё, чтобы вы развеселились. Я устрою настоящий праздник.
- Право же, мы не стоим таких беспокойств, – произнёс барон Ван Стройер.
- Это, позвольте, решать мне. Вы, кстати, обязаны увидеть, что такое торжество на Феире, когда ещё приедете к нам! Тем более, вы не на один день прибыли, а на, если не ошибаюсь, две недели?
- Верно, всё планировалось так, – объяснял граф Льюмен, – возникли кое-какие обстоятельства, и дополнительные неразрешённые вопросы. Оказалось, что главный орденоносец Феира, сэр Корнелио Модис, сейчас в отъезде и прибудет в неизвестные нам сроки обратно с рыцарями нашего ордена с Северной Луны. Без него мы не можем закончить наш съезд, поэтому вынуждены задержаться, если вы дадите на то разрешение.
- Какие могут быть разговоры! Гости с Олтерна для меня дороже всех других! А что за вопросы вы решаете, и нужен ли будет вам в совещаниях мой сын, этот, как оказалось, гений ораторского искусства?
- Несомненно. Мы сейчас на пороге назначения приемника магистра ордена. До недавнего времени, буквально ещё до начала этой недели, я должен был занять это место после Маурицио Стеллона. Но потом, как мы узнали, приехав сюда, Корнелио предъявил претензии на это место и возник спор. Результат мы получим, только когда соберёмся все вместе, рыцари с каждой планеты, на которой орден официально признан. Если изберут сэра Модиса, то наш штаб перекочует в Риджейсити, наша казна и все наши благотворительные фонды передут на Феир, наш отряд должен будет получить разрешение от ваших законодательных органов для размещения сыскных комитетов, которые занимаются нашей главной задачей…
- Ох, увольте, увольте меня от подробностей занятий вашего ордена. У меня столько своих дел, что они толком не укладываются в голове, но я думаю, мой мальчик, Робин, ты всё уяснил, понял, во всём разобрался и проследишь, чтобы у господ дела прошли гладко.
- Конечно, отец, – наследник судорожно пытался запомнить всё, что наговорил сэр Льюмен. Хотя он и так неплохо осведомлён обо всём, о чём нужно. Ведь порой он только притворяется, что не слушает и не слышит.
- А что вы будете делать, когда дождётесь нашего маркиза? – снова полюбопытствовал король.
- Мы отправимся на Астеру, где должны будут собраться оставшиеся участники собрания. Император Гектор, свергнувший в прошлом году своего отца, нуждается в защите и в обмен на нашу помощь согласился временно обеспечить нас кабинетом на нейтральной территории. Там, в Эскивель-Гарде, и будет сделан выбор.
- Что ж, даже не знаю, кто мне больше по душе – вы, милейший граф, или всё-таки мой подданный, этот замкнутый Корнелио.
- Вы его хорошо знаете?
- Приходилось иметь с ним дело. Его сводный брат – превосходный дипломат, один из моих советников, поэтому я очень уважаю этот дуэт. Они по натуре определённо философы. А вы, сэр, так уж его ни разу и не видели?
- Отчего же. Я встречался с ним пару раз. Этот человек действительно производит впечатление интроверта.
К диалогу присоединился Сержио о’Лермон.
- Сэр Модис очень предан своему делу. Он свято соблюдает все заповеди нашего ордена, поэтому в своём возрасте ещё не женат – он фанатично разыскивает Стеллу Нордмунскую, или тех, кто знает, что с ней произошло.
- А кто из нас не таков? – обиделся сэр Джордан.
Сержио умолк, отведя взгляд на принцессу. Одно её присутствие окрыляло его, а смотреть на неё было несказанным удовольствием. Но на столь высокую персону долго глазеть воспрещалось, и маркиз снова вслушался в разговор. Король обсуждал самую волнующую для гостей тему – их орден.
- Несмотря на то, что его создал, или организовал, как вам удобнее, мой дед, не я, не мой отец, да и, видимо, мой сын, не вступим в него. Не потому что нам что-то в нём не нравится, а просто потому, что нам некогда самим заниматься такими вопросами, как жизнь и судьба одной женщины. Мы ответственны за миллиарды людей! Но мы с удовольствием поддерживаем вас. К тому же вашей покровительницей является моя мать, внучка Стеллы. Она желает узнать до того, как покинет этот бренный мир, что же стало с её бабушкой.
- Мы все хотели бы встретиться с ней. Королева Виктория сможет нас как-нибудь принять? – поинтересовался князь Вальядов.
- Я считаю, что её порадует ваше появление у неё в салоне. Только она сейчас далеко отсюда. В её возрасте нужно много думать о здоровье, чем она и занимается. Дворец Флай-о-Фреш находится на юге, у тёплого моря, лечебных источников и волшебных долин нимф. Туда ехать около двадцати дней, если на лошадях. При перелёте на пегасах это займёт значительно меньше времени.
- Что ж, тогда как-нибудь в другой раз, в этот у нас нет столько времени, что обидно, – заключил Льюмен.
- Да, у нас, как это ни странно, если учесть нашу цель, огромное количество дел, поэтому то, что мы пробудем на одном месте почти месяц, просто невероятно, – подивился сэр Аморвил.
- Когда-то я тоже разъезжал каждую неделю на новую точку, теперь за меня путешествует сын, а если кому-то нужен я лично, то этот человек приезжает сам. Вытащить меня с Феира может только дружеское приглашение другого венценосного мужчины… – Робин хотел добавить «или женщины», но резко передумал, посмотрев на жену, молчавшую и не умевшую вмешиваться в публичные разговоры. Если бы здесь было сугубо мужское общество, он непременно позволил бы себе шуточки и россказни о своих злоключениях и любовных похождениях.
Опустошив кубок с красным вином, монарх поднялся.
- Я закончил трапезу и ухожу. Господа, прошу чувствовать себя везде, как дома. Только не заходите в восточный двор, а то вдруг, ненароком, повредите цветы, которые так любит моя дочь, – Робин-старший смерил глазами принцессу и юную виконтессу, которые не поняли намёка короля. – И вечером, после ужина, я жду вас у себя в гостиной зале, где, я надеюсь, мы проведём прекрасно время. До встречи.