Королевская семья

- Ваше высочество, а вы не хотели бы побывать у нас? Я слышал, что вы ни разу не покидали Феир, так почему бы ни начать знакомиться с остальным миром именно с моей родины, славного Олтерна?

- О, поверьте, я с удовольствием бы так и сделала. Я наслышана о вашей планете и много знаю о её истории и разных сторонах её жизни. Меня весьма увлекают все эти рассказы и впечатляют те сведения, которыми я обладаю. Но, к сожалению, мой первый выезд состоится на Вермаш, к моей державной тётушке Виктории. Вы, должно быть слышали, что у неё намечается торжество в честь её же юбилея?

- Да, конечно. Я уже осведомлён, – сэр Джордан, как уже называла его про себя Беллона, тепло улыбнулся. – А что же вас так впечатлило из узнанного об Олтерне? Надеюсь, это были положительные впечатления?

- Несомненно! Ничего дурного или просто отрицательного я не могу сказать из того, что знаю. Признаюсь честно, больше всего мне нравятся рассказы о ваших традициях и праздниках. Я слышала, что король Элиос всегда отмечает любые пиршества с народом и даже берёт с собой наследника?

- Ну, доля правды в этом естественно есть, но в целом это преувеличение. Наш король хоть и любит соприкоснуться с людьми, толпой, их бытом, но праздники чаще проводит у себя, а наследника и того реже берёт с собой, он ведь ещё совсем ребёнок, ему только тринадцать…

- Но, говорят, он уже разговаривает на пяти языках, и в стрельбе ему нет равных?

- Допустим не на пяти, а на трёх, а вот про стрельбу – это верно, он очень любит королевский тир и стрельбище. К тому же принц Эдгар превосходно владеет шпагой и кинжалом. Иногда его трудно оторвать от занятий фехтованием.

- Наверное, у них невероятно тёплые отношения между собой? Я имею в виду в семье, в самом роду Назаровых…

Беллона задала этот вопрос, потому что ей самой подчас не хватало присутствия сплочённой, доброй и крепкой семьи. А когда она думала о том, что на Олтерне целых три принцессы и о том, какие они, наверное, хорошие подруги, как вместе играют, забавляются и проказничают, её и вовсе охватывала тоска, и щемило в груди. «Если бы у меня была сестрёнка, возможно, мне было бы проще и легче. Я безумно рада Марии и Габи, но они не могут постоянно и вечно оставаться при мне, они часто покидают двор и надолго уезжают». Как бы в поддержку своих мыслей она нашла взглядом сначала одну, потом другую. Мария стояла совсем рядом и задумчиво потягивала фруктовый чай, Габриэль же оживлённо беседовала с местными (если их так можно было назвать, поскольку один родился и вырос на севере, где-то за Столвардскими горами, а второй хоть и вырос здесь, родом был из ещё более отдалённых земель). Глаза виконтессы горели, щёки пылали, а голос приобрёл новую для Беллоны интонацию. Обычно Габриэль разговаривала немного спешно, со смешками и заканчивала фразу на высоких нотках, а теперь это исчезло. Девушка более мягко и чётко произносила каждый звук, словно разливая его по воздуху. Не стоило прикладывать огромных усилий, чтобы понять, что вся эта игра нацелена на маркиза о’Лермона, кавалера «ордена».

- Давайте пока оставим эту тему. Я думаю, лучше будет обсудить это после того, как вы хоть раз побываете у нас в гостях.

Голос графа Льюмена вывел принцессу из лавины её мыслей.

- Хорошо, как вам угодно. И я искренне надеюсь, что моё путешествие к вам произойдёт как можно скорее.

- Взаимно, ваше высочество.

Снова пытающийся себя проявить, как деловитый хозяин, Мартин Бенк привлёк к себе внимание, тем самым собрав всех присутствующих в один коллектив, а не в разрозненные компании бродившие до этого по павильону.

- Ваше высочество, господа! Если вы уже отдохнули, может быть, начнём нашу охоту? Я понимаю, не хочется выходить на это пекло, но всё же…

- Что вы, граф, мы очень рады такой погоде. Вы же знаете, у нас сейчас осень и, признаться, холода несколько утомили, – заговорил один из присутствующих кавалеров.

- Ну, тогда, прошу всех следовать за мной. Как говорится: «По коням!».

Беллона по-прежнему находилась рядом с графом Льюменом, а теперь ещё и Мартином Бенком, который поспешил собственноручно помочь принцессе забраться на лошадь. Впрочем, она бы с лёгкостью обошлась и без него.

Дария осталась в стороне ото всех. Сложив руки на юбке, девушка наблюдала, как все усаживаются, и как подводят собак, пока ещё не спущенных с поводов. Беллона заметила это.

- Как, разве вы не будете участвовать в охоте вместе с нами?

- Ну что вы, ваше высочество, я в седле и пяти минут не продержусь…

- Жаль, мне приятно ваше общество.

- Поверьте, в скачке вам будет не до разговоров, – вмешался хозяин дома, - когда вы узнаете, что такое настоящая погоня, вы всё поймёте сами.

Принцессе не раз доводилось развивать огромную скорость на лошади. Но сейчас она не знала, сколько времени займёт всё это, и немного побаивалась, что может не выдержать подобного напряжения. А если одолеет усталость? Неудобно будет остановить весь процесс из-за одного человека. Так думала Беллона, хотя прекрасно знала, что когда кому-то из членов королевской семьи что-то надоедает – хоть трава не расти, но он бросает то, что делал и начинает заниматься тем, что его больше заинтересовало. А если уж он устал, то тем более никто не мог заставить его продолжать делать что-либо.

Когда всё было готово, все уже стояли у самого леса, мальчик-паж протрубил в рог. Его звук разнёсся далеко по Финкер-Оренстоффу, во все стороны. Псы с лаем сорвались с места и кинулись по следу.

Сначала Беллона и граф Льюмен вырвались первыми. Они неслись наравне, шаг в шаг. Ни его жеребец, ни её кобыла не хотели уступать, хотя принцесса понимала, что настигни она зверя первой, ничего не сможет сделать, поскольку у неё не было оружия. Да если бы и было – пользоваться она им не умела. Джордан был настроен куда серьёзнее. В ножнах у него поблёскивал кинжал, а из-за пояса выглядывал стилет. При приближении к животному, он, скорее всего, спрыгнет с коня и вонзит лезвие ему в горло. «Какие же мужчины жестокие, они, не задумываясь, проливают кровь и убивают» - пронеслось у принцессы в голове. И она никого не выделяла, как более мягкосердечного, потому что, взглянув через плечо, увидела тот же азартный или даже одержимый свет в глазах Дерека Аморвила.

Слева Беллону обошла Габриэль, рискованно перепрыгивая через поваленные замшелые деревья и преодолевая препятствия. За ней последовал Мартин Бенк. Теперь они вдвоём возглавляли шумную скачку. С принцессой поравнялся граф Дерек. «Боже, теперь я точно не выделюсь, как хорошая наездница, мне даже вперёд смотреть трудно!». Однако держа себя как можно более сосредоточенно на преследовании, девушка смотрелась увлечённой дичью, а не всадником по правую руку. Давалось ей это с трудом.

Снова привлекла внимание виконтесса. Габи уступила пальму первенства графу Бенку. Причём было очевидно, что она это сделала намеренно, отстав настолько, что оказалась за спиной Беллоны, рядом с маркизом о’Лермоном. Принцесса поразилась откровенности подруги. Неужели можно так открыто уделять внимание человеку, который тебе нравится? «Хотя, заметила это, пожалуй, только я. Другие настолько увлечены, что им и дела нет, кто с кем едет. Если бы я могла придумать, как поближе пообщаться с Дереком! Мне бы наглость Габи и сообразительность Марии, я бы уже давно во всём разобралась и всё организовала». Тем временем сам Аморвил обогнал всех и стал удаляться на горизонте, оставляя за собой помятую траву и надломанные кустарники. Догоняя его легко можно было сломать себе шею или загнать лошадь, если та была не приучена к таким нагрузкам. Беллона, стиснув зубы, пыталась сделать всё возможное, чтобы не сильно увеличивалось расстояние между ними, но вскоре оставила свои попытки. Постепенно, расстроенная и почти опустившая руки, принцесса осталась в самом конце вереницы и уже не смотрела, кто был вокруг. Создавая вид заинтересованности, девушка на самом деле думала, что вся её идея провалилась. Но если посмотреть под другим углом, то в том, что она не среди первых, есть и преимущество – ей не придётся видеть, как погибнет кабан, или олень, или лось. Беллона не слышала, о ком говорил Бенк, но скорее всего это был кабан. Да хоть белый медведь! Сейчас это уже не имело значения… «Но зверушку всё равно жалко, она совсем не виновата в том, что люди захотели развлечься, - принцесса вспомнила о брате, - мог бы придумать и другую забаву! Настоящий пример безалаберности и ограниченности!» Ей стало легче, после того, как она мысленно его поругала.