Страница 10 из 50
Покинув контору одной из последних, я оставила мысли о сослуживцах за ее запертыми дверьми.
Сегодня будет совершенно особенный вечер. И не только для меня. Моих единственных на протяжении последних двух лет собеседников — единственных, перед которыми у меня хватало смелости раскрыться, — ожидал сюрприз. Обоих. Я еще не до конца решила, в каком виде его преподнести, но…
Как-то они его воспримут? От мыслей об этом я словно летела в сладком замирании сквозь бесконечную пустоту. Что неудивительно: наш город — большая аэродинамическая труба.
Как уже говорилось, с некоторых пор я возвращалась в свой необитаемый дом, предвкушая приятное общение с приятным собеседником. Даже с двумя. Пусть я ни одного из них ни разу в глаза не видела, что с того? Мне же с них не икону писать, в конце концов. А виртуальный собеседник имеет перед реальным по меньшей мере одно неоценимое преимущество: его можно домысливать, не опасаясь, что фантазии разобьются, пардон, о грубую ткань материального мира. Да и самой мне неодолимое расстояние служило коваными доспехами, пусть утяжеляющими общение, но зато делающими его безопасным, а меня куда более обычного искренней.
Едва избавившись от верхней одежды и переселившись из сапог в тапочки, я выбралась в сеть и убедилась, что ни Бродяги среди реконструкторов, ни Профессора среди мифотворцев еще (или уже?) нет. Ощутив укол разочарования, я взбодрила себя тем, что еще не вечер, а начало новогодней ночи, так что все впереди, и набросала каждому сообщение в предпразднично-фривольном духе «Я пришел к тебе с рассветом рассказать, что ты с приветом…», сопроводив письмо Профессору стихотворением «в тему». После чего наконец занялась сервировкой.
Господи! Пусть не все в моей жизни стремится к идеалу, но сейчас, когда елочка в углу таинственно поблескивает спрятанными в хвое шарами, диван манит пушистым пледом, тихо-тихо поют из музыкального центра суровые норвежские ребята и ни один человек под Луной на меня не обижен — остается только поблагодарить тебя за все подряд. С праздником! И пожалуйста, помни о нас лучше, чем мы о тебе!
Рассказать, что было у меня на столе? Вкратце? Так и думала, что вы не захотите. Тогда скажу лишь (а вам придется поверить на слово), что все, буквально все было превосходным, и я больше не видела нужды деликатно имитировать, как на официальном мероприятии, отсутствие желудка. Я перепробовала все, не отказывая себе ни в чем, искренне себя похвалила, выпила за свои грядущие успехи и за мир во всем мире и отправилась с инспекцией в Интернет.
И — ура, ура! На этот раз меня там действительно ждали.
БРОДЯГА: Где пропадали, прекрасная Леди?
ЛЕДИ: С чего вы взяли, что я прекрасна, может, я уродлива, как ваши страшные сны?
БРОДЯГА: <<три смеющихся смайлика>> Страшные сны я видел только в детстве и, между прочим, они были довольно красивы: я лежу под деревом и смотрю в небо, а сверху опускается что-то большое и мягкое то ли кусок ткани, то ли ветер высоко-высоко листья несет. Медленно-медленно опускается, заворачиваясь огромными мягкими складками. И меня это почему-то страшно пугает. Пытаюсь закрыть глаза и не могу. А складки ложатся все мягче, выше… Вообще-то это было потрясающее зрелище. Не знаю, почему оно меня так ужасало.
ЛЕДИ: У меня со странными… Тьфу, со страшными снами тоже не все было просто. Жутчайший кошмар моего детства являл собой — вдумайтесь — мягкие зубы. Уточню: мои собственные мягкие зубы. А ужастик рангом пониже — собака с чрезвычайно подвижным лицом. То есть разговаривала она с настолько гипертрофированной мимикой, что как-то не по себе делалось.
БРОДЯГА: То есть сам факт говорящей собаки оставлял вас равнодушной, а пугало, что она при этом рожи корчит?
ЛЕДИ: Ну да. Кого в четыре года способна удивить говорящая собака? Да и сейчас, раз уж на то пошло, мало ли вокруг нас говорящих собак? А также говорящих козлов, свиней и прочих верблюдов гималайских. О присутствующих, естественно, речь не идет.
БРОДЯГА: Леди, что случилось? На работе не все ладится, что ли? Как-то вы сегодня разочарованны и печальны. Или я ошибаюсь?
ЛЕДИ: Не то чтобы ошибаетесь… Нет, не могу переходить с привата на интим с человеком, которого даже по имени не знаю. Лучше уж давайте порассуждаем о природе наших страшных снов с точки зрения матерых психологов.
БРОДЯГА: Предлагаю начать с Фрейда! Уж у него точно нашлась бы точка зрения! Подумать только — мягкие зубы!
ЛЕДИ: Не запугивайте меня! Ночь на дворе!
БРОДЯГА: И какая ночь! Первая ночь нового года. О полете моих ассоциаций, кстати, Фрейд тоже наговорил бы немало, игривый старичок! «Идея о праве Нового года на первую ночь…» Ой, что-то я сегодня расшалился.
ЛЕДИ: Как говорит героиня одного фильма: «Меня осенила догадка: вы пьяны?»
БРОДЯГА: Поразительно! От вас ничего не утаишь. Вы всегда правы. Я пьян, о правое чудовище. То есть нет, это же я чудовище. Ну хорошо: вы правы, трезвая красавица…
ЛЕДИ: Стоп! Я опять догадалась. Вы меня развлечь пытаетесь, а практика у вас в этом деле невелика, да?
БРОДЯГА: Ну допустим. Допустим даже, что вы угадали дважды. Я плохой солдат, но стараюсь. Потому что «Новый год, господа мои. Запах читрусов и хвои».
ЛЕДИ: Во-первых, не читрусов, а цитрусов. Следите за руками. А во-вторых, вот вы и попались, Штирлиц. Тот гималайский верблюд, которому я по огромному секрету сообщила, что такое Новый год, только что сообщила, не обнаружив вас на законном месте, звался не Бродягой, а вовсе Профессором.
.
ЛЕДИ: Эй! Что же вы молчите? С вами все в порядке?
БРОДЯГА: О, женщины! Чуть бывало опоздаешь, а они уже обмениваются романтическими стихами с каким-то прроходимцем, пррощелыгой каким-то!
ЛЕДИ: У вас, по-моему, клавиша «р» западает. И кто бы говорил, между прочим! Двойной жизнью живете, товарищ! Ну-ка признайтесь, где вы подцепили эту многозначительную молчунью с выспренными стихами, а?
БРОДЯГА: Вот только не надо о ней так говорить!.. Впрочем, я первый начал. Похоже, придется смириться с тем, что вы изменяли мне со мной же. С другой стороны, вы сделали мне к Новому году потрясающий подарок. Значит, я могу не рваться по всем швам между Леди и Тикки, да? Я вам открою сейчас тайну глубоко личного характера.
ЛЕДИ: Может, не надо?
БРОДЯГА: Нет, надо. Но если вы кому проговоритесь, мне придется убить вас, потом себя, а потом того, кому вы проговорились.
ЛЕДИ: Ну раз вы настроены серьезно тогда конечно. Открывайте.
БРОДЯГА: Сколько себя помню всегда на общение в сети смотрел скорее скептически. До того, как буквально зацепился взглядом за некую Леди. Она так старалась казаться уверенной и насмешливой особой. И именно за счет этого выглядела одинокой и беззащитной. Я просто не смог пройти мимо. А несколько месяцев спустя — Тикки… Там все было совсем иначе, но опять — не смог пройти мимо. Верите ли, селадоном начал себя ощущать. Пытался самоанализом заняться. На предмет того, что же мне нужно-то: вальса белое молчанье иль холодного моря шум.
ЛЕДИ: Ох, бедный вы, бедный… Но раз настало время страшных саморазоблачений, признайтесь уж сразу во всем. Сколько у вас всего <<ухмыляющийся смайлик>> любимых собеседниц? Вы, помнится, посылали меня на три… хм… сайта.
БРОДЯГА: Говорить всю правду или одну только правду?
ЛЕДИ: Хотите отшутиться? Не сегодня!
БРОДЯГА: Ох… Ну хорошо… Есть еще одна. Только она совсем сказочный персонаж. Самый сказочный.
ЛЕДИ: Что сие означает, коварный?
БРОДЯГА: Ничего особенного, поверьте. Просто и вы, моя дорогая, и Тикки, несмотря на то, что, возможно, я никогда не увижу вашего лица, мне куда ближе, чем эта персонажка. Потому что общение с вами гораздо более осязаемо, нежели мои с ней пустые «пожизневые» диалоги. Так что не берите в голову, милая Леди. К тому же… мы ведь никогда не виделись. А вдруг я страшнее, чем ваши мягкие зубы?