Страница 4 из 6
И то ничего - отросла за несколько минут - свою прежнюю, Четырнадцатый потом долго держал у Трона - залитая прозрачным лаком, она служила грозным напоминанием послам и просителям о бессмертной сути восседающего на троне.
Умереть Император мог - но исключительно по своей воле - устав. Всё же он был человеком, пусть и вознесённым на вершину Олимпа, но человеком. Тот же самый Четырнадцатый правил триста пятьдесят лет - злые языки утверждали, что вторая голова оказалась лучше оригинальной, намекая на наличие в ней мозгов. Восемнадцатый продержался почти четыре сотни лет, а абсолютным рекордсменом был Двадцать Третий, чье царствование тянулось немногим более пяти сотен лет.
Но всё же, это были люди. Изначально - люди. Устав, если бы речь шла о технике, здесь можно было бы сказать - выработав ресурс, Император умирал. Окончательно, внезапно и без воскрешения, и об этом немедленно узнавало всё население галактики. На шпилях ратуш самопроизвольно гасли огни, затухали, исходя на нет языки пламени Вечных Огней, а эфир, на всех экранах сразу, без разницы - как далеко от Тронного мира он располагался, начинал демонстрировать Символ Империи. Выборы нового Властителя происходили так же моментально - счастливчик, или проклятый этой ношей, появлялся на экранах спустя несколько минут, и символ прежнего Императора медленно таял перед ним в воздухе, что бы истаяв до конца, появиться вновь, приняв форму нового Символа, готового сопровождать своего повелителя в его служении галактике.
Но в этот раз ничего подобного не произошло - Вечные Огни не гасли, шпили ратуш также ярко сияли - там, где не были разрушены, разумеется. Да и эфир, забитый низкопробной развлекаловкой не прерывался, являя шокированной публике дракона - Символа Двадцать Восьмого Императора, грустно склонявшего свою голову с экрана.
- Ну... Вообще-то ты прав, - признал правоту слов Сэма Шнек: - Раз нового нет, значит старый жив. Думаешь эти его, - он кивнул на экран, где продолжал метаться монах: - Заперли? Ну - в келью сырую, - он добавил в голос трагизму: - И сидит наш Двадцать Восьмой весь в цепях, на хлебе и воде...
- Или на каком-то из Орденских миров, где климат помягче, с монашками отжигает. - Качнул головой его собеседник: - А что - вполне мог с попами договориться - вам галактика, мне планета с девками.
- Ха! Ха-ха! - заржал во весь голос Шнек: - Сэм! Вот свои фантазии на других переносить не надо!
- А по серьёзному, - не обратив внимание на подколку товарища продолжил Люциус: - Если Император - настолько устал, что послал подальше Империю - почему он всё ещё жив? Он должен был умереть, а на Трон взойти следующий - Двадцать Девятый.
- Верно, - враз став серьёзным, Шнек озадаченно потёр лоб: - Все предыдущие - ну, с ними так и было. Империю никто не бросал. Хм...
- И - электроника эта. И - развал Империи на кучу княжеств. Хорошо хоть война закончилась.
- Что кончилась, хорошо, не спорю, - начал было он, но раздавшийся от тактического пульта сигнал, заставил Шнека замолчать и вернуться к рабочему месту.
- Так... - продолжил он спустя пару минут: - Корветы "Архангел" и "Святитель" под нашим контролем. "Благовест", "Меч Веры" и "Благонравный" сдуются минут через пять - наши там уже около рубки. А вот на "Очищающем" - проблемы. Дерутся как черти. Уже два раза наших от рубки отгоняли. Поп твой - Корнелиус этот, даром, что монах - оборону так выстроил... - Не договорив, Шнек махнул рукой.
- Живым его взять надо. Только живым - передай... Кто там старшим? Самсонов?
- Ага, он.
- Передай ему - пусть живым берёт.
- Да в курсе он, - раздражённо поморщился Шнек: - В курсе. А толку? Всё одно сдохнет - сам знаешь, этих, что исповедников, что кастелянов... Сколько мы их уже брали - до Дока ни один живым не добрался - все по дороге дохли.
- Должно же нам свезти, - упрямо мотнул головой Люциус: - Да чего я тебе говорю - нам язык нужен. Хороший, разговорчивый.
- Угу. Вот только... - новый сигнал опять не дал ему договорить: - Ага! "Благовест", "Меч Веры" и "Благонравный" - наши.
- А "Очищающий"?
- В рубке уже, - пожал плечами Шнек: - Ещё пару минут потерпи.
- Вот лучше бы я с Михой пошёл, - недовольно потёр шрам на щеке Сэм: - Самому - оно надёжнее.
- Ага. И опять бы вляпался. Сиди уж. Во - лёгок на помине. - Щёлкнув тумблером он активировал канал связи и над тактическим столом высветилась голова Самсонова.
- Сэр? - козырнув старший десанта откашлялся: - Корвет "очищающий" взят, сэр! Потерь среди личного состава - нет.
- Ещё б они у тебя были, - хмыкнул Шнек: - В броне-то.
- Погоди, - жестом попросив его замолчать, Люциус весь подался к проекции: - Что с исповедником? Жив?
- Ну... Жив. Почти жив, сэр. - посмотрел куда-то в сторону Самсонов.
- Это как - почти?!
- В отключке - мы ему по голове, ненароком, сэр, случайно, прикладом заехали. Часа через два - очнётся.
- Случайно? Прикладом?
- Тут такая драка была, - пожал плечами Михаил: - Вахта - как с цепи сорвалась, дрались всем. К самоликвидатору раза три прорваться пытались. Ну вот мы исповеднику и того...
- Он хоть живой?
- Дышит, - пожала плечами голограмма: - Бошку мы ему перевязали, кровь остановили. А в остальном...
- Ладно. Молодцы. Спасибо за корабли, Самсонов! Давай этого брата сюда. - Прервав связь, Сэм вызвал мед отсек: - Док?
- Да, сэр?
- Сейчас к тебе очередного попа приволокут. Посмотришь?
- Труп?
- Пока нет. Вырубили его - слегка прикладом по кумполу приголубили. Говорят - живой пока.
- Пока - понятие растяжимое... Жду.
Брата исповедника, связанного и с перемотанной бинтами головой, на которых бурыми пятнами, несмотря на толстую обмотку, проступала кровь, доставили в медотсек довольно быстро - корабли только закончили разворот, ложась на курс возвращения домой - на Новый Акзар.
- Прикладом? - Ворчал Док, осторожно срезая слои торопливо намотанного бинта: - Слегка? - Сняв последний слой он, окинув месиво из крови и костей, аж присвистнул: - Да его теперь пристрелить проще. Сэр? - поковырявшись пинцетом в ране он достал оттуда кусок кости, и приподняв его на уровень глаз, вздохнул: - Не жилец. Можно за борт вываливать.
- Погоди, Док, - показав на приборы, чьи экраны демонстрировали более-менее ровные зелёные линии: - Он же жив?
- Жив, - кивнул врач, выуживая из черепа очередной кусок: - Как цветок на могилке. И вот, глянь, - в пинцете красовался обломок микросхемы: - Его так долбанули, что вся их электроника, святая, на куски разлетелась.
- А говорить-то он сможет?
- Ну... - Брезгливо выбросив обломок в ванночку, уже почти на треть, заполненную кровавым месивом, Жвалг пожевал губами: - Может. Если вколоть ему...
- Вкалывай!
- Только зря потратим, да и было бы на кого... - Продолжая недовольно бурчать, он отломал кончик ампулы и наполнив шприц, ввёл содержимое в шею Корнелиуса.
Пронёсшееся по сонной артерии лекарство подействовало моментально - не прошло и нескольких секунд, как монах вздрогнул, открыл глаза и прошептал, хриплым, с трудом различимым шопотом:
- Пить... Дайте...
- Дайте ему, доктор, - кивнул на поильник, стоявший на соседнем столе Сэм, накидывая на голову капюшон своего так и не снятого епископского облачения.
- Это убьёт его... Впрочем, - пожал плечами Жвалг: - Ему всё одно минут десять осталось.
- Вам лучше, брат Корнелиус, - наклонился Люциус над умирающим, когда тот закончил пить: - Не волнуйтесь, брат мой, всё прошло успешно - еретики отогнаны и я скорблю только о том, что мы, наши силы, прибыли сюда слишком поздно.
Стоявший рядом Жвалг недовольно поджал губы - ему, как врачу, подобная ложь умирающему в его заведовании пациенту, была неприятна.
- Спа..сибо... Брат... - прошептал исповедник: - Вы... Исповеду...ете меня?