Страница 9 из 75
Эх, Вера, Вера. Никак не нащупает Никита её следы. Растворилась женщина с ребенком, словно в воде. А вдруг её уже нет... Никита гнал эту мысль от себя. Нет, Вера не может умереть. Его светлая и единственная любовь. Как он редко говорил ей о своей любви, все не решался, откладывал. Мужчина вспомнил, как он встретился с Верой после пяти лет разлуки, и его первая школьная любовь вспыхнула с новой силой.
Давным-давно... В другой жизни...
После окончания школы, Никита поступил в финансово-экономический вуз. В родную школу попал только на зимних каникулах. Вспомнил озорную светловолосую восьмиклассницу, что обещала при всех стать его женой, но, увы, длиннокосой Вероники уже не было в П-ве.
Прошло пять лет. Никита окончил институт, кончилась отсрочка от армии, и вчерашний студент отбыл отдавать долг Родине. Попал в далекую Сибирь. Ему повезло. Его взял к себе шофером генерал Рычагов. В общем-то, это было дело случая. Генеральской жене надо было в город. А шофер приболел, да и не любила этого солдата генеральская жена. И Рычагов посадил за руль старой генеральской "Волги" Никиту Колечкина. Это был первый человек, который угодил его Дульцинее: первым делом сделал ей комплимент насчет возраста, не спорил с ней, терпеливо объехал все магазины, смог дать умный совет, когда та приобретала какую-то кухонную технику, поддерживал беседу во время пути, но главное, он каждый день говорил:
-- Дульцинея Григорьевна, вы сегодня очаровательно (молодо, прекрасно, необычно и т. д.) выглядите.
Дульцинея расплывалась в улыбке, считая, что производит неотразимое впечатление на умного интеллигентного солдата, была не прочь завести с ним интимные отношения. Никита остался на роли шофера генерала Рычагова, и возил больше жену, неумную и капризную. Он уже был не рад своей новой должности, видя откровенные взгляды Дульцинеи.
Как-то Никита вез её с очередными покупками из города домой и заметил, что двое солдат возле стога сена били девчонку. Та сопротивлялась, отчаянно дралась с ними. Дульцинея хотела проехать мимо, но Никита впервые её не послушался, остановил машину и побежал туда. Солдаты кинулись наутек. Никита поспешил на помощь девчонке. Белая футболка была разорвана, под глазом наливался лиловый синяк. Подошедшая следом генеральская жена ахнула:
-- Верка?
Девушка оказалась дочерью Дульцинеи и генерала Рычагова, она два дня назад приехала на каникулы из института. Первый день отсыпалась, поэтому Никита не видел её. А встречал дочь сам генерал. Неумная мать взвыла, глядя на порванную одежду дочери:
-- Проститутка, сучка, что ты себе позволяешь?
Никита пытался стереть кровь с лица девушки, подал ей чистый носовой платок. Та сердито оттолкнула его руку и села на землю. Чувствовалось, ей досталось. Дульцинея продолжала кричать на дочь:
-- Какого черта явилась сюда, к папочке, ехала бы на юг с Переметьевыми. Тебе путевку купили. Как же, там знакомые будут. Не потрясешь хвостом. Они бы за тобой следили. Так ты сюда явилась подолом трясти. По отцу, видите ли, соскучилась.
Девушка ничего не говорила. Потом повернулась и, прихрамывая, молча пошла по дороге.
-- Ты куда? - взвизгнула мать. - Стой, Верка! Никита, задержи её. Верка, остановись!
Никита догнал девушку:
-- Не надо, Вера, не уходите. Я вас довезу до дома. Не стоит вам появляться на улицах военного городка в таком виде.
Та внимательно посмотрела, потом пыталась улыбнуться разбитыми губами и молча вернулась к машине.
Мать тем временем звонила мужу и визжала в телефонную трубку:
-- Твою сучку-дочь нашли в стогу с кучей солдат. Сколько можно терпеть её выходки? Это все ты! Ты ей потакаешь во всем! Нет. Не домой мы сейчас едем. А к врачу! К врачу повезу Верку. Может, какой сифилис девчонка подхватила. Надо проверить.
Генерал что-то ответил.
-- Можешь приехать, но это ничего не изменит. Верку надо показать врачу. И я покажу! Никакое это не унижение! - взвизгнула напоследок Дульцинея и приказала ехать в город назад.
-- Мы едем к гинекологу, - заявила мать, не стесняясь шофера.
-- Пожалуйста, - фыркнула дочь.
-- И папочка тебе не поможет, - с угрозой процедила Дульцинея.
Дульцинею нисколько не смущал посторонний чужой человек за рулем, она не считала водителя за человека. Допрос дочери вела в его присутствии, нисколько не стесняясь.
-- Мамочка, тебе не надоело, - зло спросила дочь. - Постесняйся в выражениях. Чужой человек рядом.
-- А ты в стогу с двумя мужиками много стеснялась? - заорала в ответ мать.
Вера опять замолчала. Никита отвез их к женской консультации. Туда же приехал в последний момент Рычагов, пытался остановить жену, не пустить дочь к врачу.
-- Ну что ты, в самом деле, - говорил он жене. - Зачем Веру сюда приволокла. Хоть бы Никиту постеснялась.
-- А как иначе я с твоей доченькой справлюсь? - отвечала мать. - При чужих она хоть чуть-чуть молчит. Без Никиты она давно бы наплевала на меня, на мои слова, ты же знаешь!
Никите было неудобно, но он молчал, отвернувшись в сторону. Он - рядовой, Рычагов - генерал.
-- Вера, - сказал отец, - пойдем домой. Там спокойно поговорим.
Он пытался увести дочь.
-- Нет уж, папочка. Я пойду к врачу, - сердито ответила Вероника и решительно вошла в здание консультации.
Вышли оттуда через полчаса, все смущенные, молчаливые, одна Вероника торжествующая, хотя глаз совсем уже заплыл. Никита ждал их около машины.
-- Что же ты, мамочка, молчишь теперь. Полчаса назад ты так меня позорила перед чужим человеком. Орала, обзывала, не стеснялась в выражениях. Изволь реабилитировать. Доложи своему шоферу и окружающим заодно, что я девственница, нетронутая, - с издевкой посоветовала дочь.
Генерал смущенно отвернулся. Дульцинея молчала. Потом, взвизгнув, выкрикнула:
-- А за что тогда тебя били?
-- За это и били, - ответила девушка, усаживаясь в машину к Никите.
-- Вера, поедем со мной, - сказал отец.
-- Нет уж, папочка, я здесь. А ты мамочку забери. А то еще умрет от избытка совести. Поехали, Никита. Заодно завезешь меня в какой-нибудь травмпункт, пусть морду мою посмотрят. Больно мне, - пожаловалась девушка и потрогала подбитый глаз, - голова кружится. Да и подташнивает.
-- Я с тобой, - сказала тут же Дульцинея.
-- Пап, если ты не заберешь мать, я опять сойду возле какого-нибудь стога, - предупредила дочь.
Рычагов махнул рукой, он спешил, приказал Дульцинее сесть в его машину, а Никите отвезти дочь к знакомому хирургу.
- Вера, - только попросил он, протягивая деньги, - по пути заскочи в магазин, купи себе одежду, а то смотреть страшно, да и стыдно. Подумать можно, что угодно о тебе.
- Мамочка уже подумала, - фыркнула дочь, но деньги взяла.
Никита вез своенравную генеральскую дочку. Девушка, нисколько не стесняясь разорванной одежды и подбитого глаза, зашла в какой-то магазин, купила новую белую футболку и светлые шорты, сразу там переоделась, заодно и умылась. Продавцы пожалели, разрешили воспользоваться служебным туалетом.
- Вера, - осторожно попросил Никита, глядя на лиловый синячище под глазом, - купите еще и черные очки.
- Думаете, стоит? - усмехнулась девушка.
- Стоит, - улыбнулся Никита.
- Тогда следующая остановка у ближайшего базара. Там всегда куча очков продается.
Незакомплексованная генеральская дочь с каждым часом Никите нравилась все больше. Он помог ей купить очки, потом разыскали нужного врача, вместе врали на тему, что с лицом, откуда другие синяки. Когда ехали назад, Вероника улыбнулась распухшими губами и весело сказала:
-- Большое спасибо тебе, Никита. Так и быть, я выйду за тебя замуж.
Только тут Никита её узнал.
-- Вероника? - воскликнул Никита. - Рычагова?
-- Я, - засмеялась девушка. - Раз мой отец генерал Рычагов, так утверждает моя мамаша, то я точно Вероника Рычагова. А мы, что раньше были знакомы?