Страница 61 из 75
-- Ты понимаешь, что этими словами ты подписываешь приговор Артуру? - спросил Горчичников.
-- Понимаю, - ответила Андриана и четко, разделяя слова друг от друга, произнесла. - Я хочу, чтобы мразь, по имени Артур Переметьев, умерла. Я сама мечтала убить его, но отдаю тебе... Это он и только он виноват в моей искалеченной судьбе. Из-за него сижу в инвалидном кресле. Да, имей в виду, когда прикажешь расправиться с младшим Переметьевым, у Артура СПИД. А то заразятся мужики еще...
-- Что? - Горчичников даже привстал.
Только из-за этого уже Артур был обречен.
-- Андрей, - попросила напоследок Андриана. - Верку не трогайте. Девка и так настрадалась. Пусть живет. Её дочка меня бабушкой зовет. Я люблю их.
На лице женщины заиграла счастливая улыбка, когда она вспомнила малышку.
-- Пусть живет, - ответил Горчичников. - Ара, а почему ты в первую встречу не рассказала мне всей правды об Артуре.
-- Я же сказала, что мечтала сама убить его.
-- А теперь?
-- А теперь у меня есть Вера с маленькой Марусей, а еще Майка со Славочкой. И Тейса, Алик. Дети зовут меня бабушкой Арой. И мне нравится быть бабушкой. Ты представляешь, я утром еще лежу, рано просыпаюсь, а девочки с Аликом научились ходить, от мамок убегут и ко мне в постель лезут: "Бабуська, бабуська!" Целуют, обнимают... Бабушка Ара не хочет быть убийцей. Как тогда детям в глаза смотреть?
Андрей улыбнулся, видя просветленную улыбку на лице любимой женщины. Она никогда не была такой, даже в дни жизни с Олегом.
-- Ладно, бабушка Ара, - ответил он, - я все понял. Только пообещай мне, когда твои внучки подрастут, будут спрашивать про твоего дедушку, скажешь, что его звали Андреем Горчичниковым.
-- Скажу, - засмеялась женщина. - Переметьевых я не хочу видеть в роли дедушки. А ты всегда красивый был. Так и скажу, что Славочка вся в тебя.
-- А почему Славочка.
-- Тебе скажу, от остальных скрываю. Это моя любимица.
И Андриана подробно рассказала про других обитателей дома.
Через сутки после этого разговора Артур был повешен в тюремной камере. Колечкину Никите было поставлено условие - вернуть деньги Андриане. Через несколько месяцев в тюремной больнице умер Горчичников. У него обнаружилась скоротечная форма рака. Андриана забрала его тело и похоронила. Внучкам так и говорила: "Дедушку вашего хороню".
Глава 34.
Через три дня Никита, Вера и маленькая Маруся вылетели в П-в. Генерал, услышав, что Лейсе умирает, пытался отложить все дела и полететь с дочерью, но не получилось. Ему пришлось задержаться.
Лейсе была совсем плоха. Она уже не вставала. Речь не отказала ей, стали отказывать руки, ноги, они не слушались, не подчинялись хозяйке, словно жили своей жизнью. От боли слепой девушке кололи наркотики. Часто Лейсе впадала в бессознательное состояние. От нее не отходил старый Андрон. Бывший врач-онколог лучше других понимал, что дочь доживает последние дни. Часто сидела рядом Гуля, когда надо делала уколы. Бросил все дела Ираклий, приехал в П-в, хоть и тяжело ему было видеть бывшую невесту, и Гуля не обрадовалась этой встрече. Худенькая Тейса при его появлении не отходила от матери, глядя волчонком на угрюмого мужчину. А Лейсе все чаще звала пропавшего на огромных просторах страны Иллариона. Тимур нашел человека, который остался вместо него на даче, приехал и сидел, не отходя, возле любимой сестры, гладил её руку. Нанка хлопотала по хозяйству, помогала Майке, следила за маленьким Аликом, которого очень полюбила, удивлялась брату, который не мог простить невесте, что она родила. Но ребенок же не виноват. Тем более Алик, он вообще не известно чей. А Тейса...
Андриане тяжело было видеть умирающую девушку, она, навестив её с утра, оставалась в своей комнате, играла с детьми: с подвижным Аликом и любимицей своей Славочкой. У Ары в эти дни стали болеть ноги, невыносимо болеть, и женщине казалось, что боль усиливается, когда она рядом с Лейсе, которая упорно звала её бабушкой. Ара же иногда думала, что она к Лейсе испытывает чувства, какие, наверно, испытывают женщины к своим дочерям. А теперь её взрослая дочь умирала. Оставаясь одна, Андриана потихоньку плакала. Жаль, что не было Веры, с ней стало бы легче.
Бог услышал мысли женщины, Никита разыскал Веронику, они прилетели. Лейсе, словно, ждала её, пришла в себя, открыла глаза.
-- Ну вот, я позвала тебя, и ты здесь, - девушка улыбнулась белыми от боли губами.
Вера сидела и гладила её голову: "Моя девочка, моя Люси". На руке женщины был необычайно красивый ажурный серебряный браслет - подарок Никиты. Лейсе как-то нащупала его, её худенькие дрожащие пальчики осторожно обежали его, слепая девушка забеспокоилась.
-- Откуда это у тебя, Вера? Где ты взяла? Это мой браслет. Мамин. Ты его нашла?
-- Мне Никита его подарил, - осторожно ответила Вера, не желая расстраивать девушку. - Он его купил.
-- Нет, - ответила Лейсе, - этот браслет мама мне дала. Я его потеряла, когда жила у Фаддея. А ты его нашла. Дай мне.
-- Конечно, моя Люси, возьми, - Вера сняла дорогое старинное украшение.
Она не видела лиц братьев Люси, что смотрели на изящную безделушку. Лейсе надела браслет и успокоилась.
-- Мамочка, ты вернулась к своей Лейсе, - проговорила девушка. - А то в последние дни я не слышала тебя от боли. Я сейчас, мама, поговорю с тобой. Нет, Гуля, отойди от меня со своим шприцем. Не набирай лекарство. Да, мне больно, но ты уколешь меня, я опять пропаду, я не успею поговорить с мамой. А мама что-то мне хочет сказать важное.
Слепая девушка закрыла глаза и замолчала. Гуля все-таки сделала укол. Лейсе уснула и проспала долго. Она проснулась утром просветленная, очень красивая, неестественно красивая. И старый Андрон сразу понял - это все. Дочери уже нет с ними.
-- Папа! - заговорила слепая провидица. - А сегодня мне хорошо. Знаешь, почему? Я была с мамой. Она отпустила меня ненадолго к вам. Она хочет с вами поговорить. И я помогу вам и ей. Родные мои, подойдите все ко мне. Мы сейчас с мамой говорить будем.
-- Мы и так все здесь, - сказала Нана. - Мы всегда теперь с тобой.
-- Вера, а ты уйди, - попросила Лейсе женщину. - Мам не хочет говорить при тебе.
Вера вышла. Лейсе обратилась к своим родным, оставшимся с ней. Речь её начинала путаться, все они старались помочь девушке, не расстраивать её. Но умирающая провидица медленно, но упорно шла к какой-то своей цели.
-- Дайте мне руки ваши, - продолжала Лейсе. - Я хочу, чтобы вы все поговорили с мамой. Потом мы все вместе позовем Иллариона, и он придет. Папа, где твоя рука?
-- Я здесь, моя маленькая дочка, - глухо ответил старый врач.
-- Ираклий, возьми папину руку. Потом ты, Нана. Гуля, уйди, пожалуйста, не обижайся только, я люблю тебя, но ты другая, ты наша, но другая. Тимур, бери руку Наны. Тейса, ты куда, не уходи с Гулей, стой. Возьми мою руку. Я давно догадалась обо всем. Та самая сильная, ты сегодня примешь от меня древнее знание. Но ты не умрешь. Вера все сделает, чтобы ты жила долго. А где Андриана? Где Майя? Мама велела их не отпускать.
-- Я здесь, - ответила странным голосом Андриана, не отрывая взгляда от браслета на руке слепой девушки.
-- Я сейчас ухожу, - ответила Майка.
-- Нет. Ты мне нужна. Ты и бабушка Ара. Ара, - попросила Лейсе, - возьми Тейсу за руку. А ты, Майя, держи Нану. Вы не бойтесь. Не сошла с ума ваша Лейсе. Просто завтра я умру. А Иллариона с нами нет. Мама велела его позвать. Но это мы сделаем потом. Закройте все глаза. Сейчас с вами будет мама говорить. Вы увидите её.
Все послушались слепую девушку. Каждый в этот момент видел что-то свое. Но в каждом видении была мама. Перед глазами старого Андрона появилась молодая Фаина, студентка первого курса. Тихая, скромная светловолосая девушка, выросшая в детдоме. Она обняла уставшего, немолодого Андрона своими воздушными руками: