Страница 1 из 4
Владимир Леонидович Дуров
Мои звери
© Рачёв Е. М., наследники, иллюстрации, 1950
© Оформление серии, предисловие. АО «Издательство „Детская литература“», 2017
Об авторе этой книги
Есть в Москве удивительный театр, где на сцене выступают звери и птицы. Называется он «Уголок дедушки Дурова». Создал его замечательный цирковой артист Владимир Леонидович Дуров (1863–1934).
Дуровы – старинный дворянский род. Прабабушка В. Л. Дурова, Надежда Андреевна Дурова – знаменитая кавалерист-девица, героиня Отечественной войны 1812 года. Братья Владимир и Анатолий рано остались без родителей, воспитывал их крёстный, Н. 3. Захаров, который прочил мальчикам военную карьеру и отдал их сначала в Первый московский кадетский корпус, затем в частный пансион. Ни тот ни другой братья так и не окончили. Их привлекал цирк, с его акробатами, клоунами, дрессированными животными.
В 1880 году Анатолий Дуров ушёл из дома и поступил в балаган В. А. Вайнштока, затем работал в других цирковых труппах и вскоре стал очень известным клоуном-сатириком, выступавшим с дрессированными животными.
Владимир Дуров, больше интересуясь животными и дрессурой, в 1881 году поступил в цирк-зверинец Гуго Винклера, располагавшийся в Москве, на Цветном бульваре. Здесь Владимир исполнял обязанности сторожа, помощника дрессировщика, так называемого берейтора, балконного паяца и акробата, позже начал пробовать себя как дрессировщик, стал выступать с собакой Бишкой, козлом Бяшкой и морскими свинками. В своих номерах он, как и его брат, представал перед публикой в роли клоуна.
Владимир Дуров первым в истории цирка стал применять новый способ дрессировки – не побоями и палкой, а поощрением, лаской и лакомством. Так он добивался от животных послушания и сумел поставить много очень интересных номеров. Поразительные результаты достигались также благодаря тому, что Дуров старался использовать природные способности животных. Для этого он изучал зверей и птиц, их поведение, нравы и повадки, занимался зоопсихологией.
Владимир Дуров со своими четвероногими и крылатыми артистами выступал в различных цирках по всей стране. А его мечтой было построить собственный дом для зверей, поселить их там в наиболее подходящих для каждого условиях, наблюдать, лечить, учить и показывать их искусство.
В 1910 году в Москве, на улице Старая Божедомка (теперь это улица Дурова), Дуров купил дом с садом и конюшней и создал в нем зоологический музей. Его экспонатами стали чучела зверей, с которыми выступал артист. Там же Дуров организовал лабораторию, где серьёзно занимался научной работой. Здесь же распахнул свои двери для зрителей и знаменитый Театр зверей.
Мои звери
Наша Жучка
Когда я был маленький, я учился в военной гимназии. Там кроме всяких наук учили нас ещё стрелять, маршировать, отдавать честь, брать на караул – всё равно как солдат. У нас была своя собака, Жучка. Мы её очень любили, играли с ней и кормили её остатками от казённого обеда.
И вдруг у нашего надзирателя, у «дядьки», появилась своя собака, тоже Жучка. Жизнь нашей Жучки сразу переменилась: «дядька» заботился только о своей Жучке, а нашу бил и мучил. Однажды он плеснул на неё кипятком. Собака с визгом бросилась бежать, а потом мы увидели: у нашей Жучки на боку и на спине облезла шерсть и даже кожа! Мы страшно разозлились на «дядьку». Собрались в укромном уголке коридора и стали придумывать, как отомстить ему.
– Надо его проучить, – говорили ребята.
– Надо вот что… надо убить его Жучку!
– Правильно! Утопить!
– А где утопить? Лучше камнем убить!
– Нет, лучше повесить!
– Правильно! Повесить! Повесить!
«Суд» совещался недолго. Приговор был принят единогласно: смертная казнь через повешение.
– Постойте, а кто будет вешать?
Все молчали. Никому не хотелось быть палачом.
– Давайте жребий тянуть! – предложил кто-то.
– Давайте!
В гимназическую фуражку были положены записки. Я почему-то был уверен, что мне достанется пустая, и с лёгким сердцем сунул руку в фуражку. Достал записку, развернул и прочитал: «Повесить». Мне стало неприятно. Я позавидовал товарищам, которым достались пустые записки, но всё же пошёл за «дядькиной» Жучкой. Собака доверчиво виляла хвостом. Кто-то из наших сказал:
– Ишь гладкая! А у нашей весь бок облезлый.
Я накинул Жучке на шею верёвку и повёл в сарай. Жучка весело бежала, натягивая верёвку и оглядываясь. В сарае было темно. Дрожащими пальцами я нащупал над головой толстую поперечную балку; потом размахнулся, перекинул верёвку через балку и стал тянуть.
Вдруг я услыхал хрипение. Собака хрипела и дёргалась. Я задрожал, зубы у меня защёлкали, как от холода, руки сразу стали слабые… Я выпустил верёвку, и собака тяжело упала на землю.
Я почувствовал страх, жалость и любовь к собаке. Что делать? Она, наверно, задыхается сейчас в предсмертных мучениях! Надо скорее добить её, чтобы не мучилась. Я нашарил камень и размахнулся. Камень ударился обо что-то мягкое. Я не выдержал, заплакал и бросился вон из сарая. Убитая собака осталась там…
В ту ночь я плохо спал. Всё время мне мерещилась Жучка, всё время в ушах слышалось её предсмертное хрипение. Наконец настало утро. Разбитый, с головной болью, я кое-как поднялся, оделся и пошёл на занятия.
И вдруг на плацу, где мы всегда маршировали, я увидел чудо. Что такое? Я остановился и протёр глаза. Собака, убитая мной накануне, стояла, как всегда, около нашего «дядьки» и помахивала хвостом. Завидев меня, она как ни в чём не бывало подбежала и с ласковым повизгиванием стала тереться у ног.
Как же так? Я её вешал, а она не помнит зла и ещё ласкается ко мне! Слёзы выступили у меня на глазах. Я нагнулся к собаке и стал её обнимать и целовать в косматую морду. Я понял: там, в сарае, я угодил камнем в глину, а Жучка осталась жива.
Вот с тех пор я и полюбил животных. А потом, когда вырос, стал воспитывать зверей и учить их, то есть дрессировать. Только я их учил не палкой, а лаской, и они меня тоже любили и слушались.
Чушка-Финтифлюшка
Моя звериная школа называется «Уголок Дурова». Называется «уголок», а на самом деле это большой дом, с террасой, с садом. Одному слону сколько места надо! А ведь у меня ещё и обезьяны, и морские львы, и белые медведи, и собаки, и зайцы, и барсуки, и ежи, и птицы!..
У меня звери не просто живут, а учатся. Я их обучаю разным вещам, чтобы они могли выступать в цирке. При этом я и сам изучаю зверей. Так мы учимся друг у друга.
Как во всякой школе, у меня были хорошие ученики, были и похуже. Одна из первых моих учениц была Чушка-Финтифлюшка – обыкновенная свинья.
Когда Чушка поступила в «школу», она была ещё совсем новичок и ничего не умела. Я приласкал её и дал ей мяса. Она съела и хрюкает: давай ещё! Я отошёл в угол и показал ей новый кусок мяса. Она как побежит ко мне! Понравилось ей, видно.
Скоро она привыкла и стала ходить за мной по пятам. Куда я – туда и Чушка-Финтифлюшка. Первый урок она усвоила отлично.