Страница 4 из 11
Сайдулла вытянул ноги на походной кровати. Оказалось, что напрасно. На аппарат спутниковой связи поступил вызов. Устройство могло связаться лишь с одним абонентом, и трудно представить специалиста, способного взломать этот защищенный канал связи.
– Добрый вечер, Сайдулла, – прозвучал в трубке ровный приглушенный голос.
– Добрый вечер, мистер Бахмус! – Сайдулла поднялся. Непроизвольно свело челюсть. Больше всего на свете он ненавидел, когда ему давали указания. Но в данном случае это было неизбежно. Абонент говорил по-английски – причем без всякого акцента.
– Надеюсь, у вас все в порядке? Я слышал, сегодня в Аль-Саиде произошел… досадный инцидент?
– Ошиблись адресом, мистер Бахмус, – проворчал Сайдулла, – больше не придут.
– Хорошо. – Собеседник говорил ровно, словно на диктофон. – С нашими подопечными тоже все в порядке, мистер Сайдулла?
– А почему вы спрашиваете, сэр? Вы же знаете… – не удержался от легкой шпильки Сайдулла.
– Да, действительно… – холодно рассмеялся тот. – Виноват, по правилам хорошего тона должен был спросить. А далее без шуток, мистер Сайдулла. Переправка назначена на завтра, постарайтесь все подготовить. Ваша группа должна следовать полным составом, с женщинами и детьми. Посторонние не допускаются. Озаботьтесь документами и внешним видом. Транспорт будет, о последовательности пересадок сообщат отдельно. Как вы понимаете, ваша группа под видом беженцев отправляется в Европу.
– Могу я спросить насчет конечного пункта?
– Германия, – усмехнулся собеседник, – небольшой городок недалеко от границы с Францией. Впрочем, сомневаюсь, что это будет конечный пункт. Пока это не важно, мистер Сайдулла. Не будем гнать тень впереди нас. Вы обо всем узнаете раньше своих людей. И тогда мы охотно выслушаем ваше мнение, которое очень ценно для нас. На данный момент пожелания следующие: подготовьте группу к десяти утра, и чтобы никто не разбежался. Документы – только на этап путешествия. На месте члены группы получат новые.
– Хорошо, я понял, – проворчал Сайдулла. – Вы проработали то, о чем я вас просил?
– А-а, по поводу человека от наших врагов… Разумеется, мистер Сайдулла, такую тему мы не могли пропустить. Можете не волноваться, доверьтесь нашим людям. Они все сделают. Ваша задача – оградить членов группы и их семьи от общения с кем бы то ни было. Поймите пожелание буквально: никакого общения, НИКАКОЙ возможности передать наружу послание. Вас с помощником тоже жду в Европе. Вы же любите Европу, мистер Сайдулла? Езжайте отдельно – вашу группу мы проконтролируем сами.
– Я понял, мистер Бахмус. Да пребудет с нами Аллах…
– Ах, оставьте эти глупости! – засмеялся собеседник. – Мы же современные люди, не так ли? – и тут же разъединился.
Сайдулла чуть ли не с ненавистью посмотрел на телефон. Что такое Бахмус? Разумеется, не фамилия. Представитель некой засекреченной группы лиц, штаб-квартира которой предположительно находится в Лондоне. Там терактов не будет – может пострадать с таким трудом выстроенный бизнес. Кто они такие? С ними свело руководство, и Сайдулле, если честно, было плевать. Лица влиятельные и не имеющие отношения к Аллаху. Банкиры, военные, представители крупного бизнеса? Апологеты «нового порядка», основанного на страхе и казнях? Или это часть бизнеса – сделка с Исламским государством? Они используют ИГ, ИГ использует их, и пока все довольны. Кто выиграет в итоге – покажет время. Похоже, заработал маятник…
Глава вторая
Мансур Хамиль проснулся на рассвете оттого, что сердце его беспокойно билось. Электронные часы показывали начало шестого. Он подался к супруге, ощутил ее теплую кожу и облегченно вздохнул: на месте его любимая Виам… Женщина застонала во сне, тоже машинально стала ощупывать его колено. Мансур затаил дыхание, будить жену не хотелось, рано еще. Он откинулся на спину и, глядя на потолок, по которому ползали слабые блики от электронных часов, приводил в порядок дыхание. Он постоянно испытывал это беспокойство, а сегодня оно достигло пика. Никогда не думал, что подвергнется приступам клаустрофобии. Хоть бы одно окошко в «номере», чтобы увидеть рассвет – пусть двор, пусть забор, но только не эти бездушные бетонные стены…
– Мансур, ты не спишь? – прошептала женщина. Она повернулась, прижалась к его боку. В полумраке поблескивали большие красивые глаза.
– Спи, Виам, – прошептал он, погладив ее по щеке. – Еще есть время, все хорошо, спи…
– Тебя что-то беспокоит, Мансур?
Парень молчал. Он не был бойцом, даже драться не умел! Он воистину исчезающий вид – представитель очень тонкой прослойки иракской интеллигенции, обычный специалист в области IT – пусть и не лишенный определенных задатков. Единственный шанс – вырваться в другой мир, начать новую жизнь, сделать счастливой свою жену – он использовал безобразно!
– Зря ты согласился работать на этих людей, Мансур… – прошептала Виам. – Ты же знаешь, кто они такие…
Шептать на ухо – еще ничего, а вот говорить громче – боже упаси! Он не вчера родился, понимал, что стены имеют уши.
– Ты же знаешь, милая, мне предложили работу в Европе – за хорошие деньги. Я не шахид, они это прекрасно понимают, и бегать с автоматом не буду. Я только и умею что давить кнопки на клавиатуре… Они клялись, что это будет нормальная работа, мы получим за нее пятьдесят тысяч евро. У нас будет статус беженцев – ты понимаешь, что это значит? Получим вид на жительство, например в Испании, где климат немного похож на наш сирийский, снимем домик на берегу моря, будем спокойно жить, рожать детей, я легко найду работу с хорошей зарплатой. Через несколько лет мы приобретем собственное жилье. Ты же хочешь много детей?
– Милый, ты постоянно об этом говоришь, и иногда я тебе верю… – обняла его тонкими ручками Виам. – Но на самом деле я очень всего боюсь… Это страшные люди, они не знают жалости даже к тем, кто на их стороне… Ты не можешь быть уверен, что это обычная работа…
– Не волнуйся, родная, мы справимся… В любом случае мы вырвемся из этого ада в хорошую страну. Оставаться в Ираке, в Сирии – это нищета и унижение, постоянная опасность, страх смерти… Попадем в Европу – там что-нибудь придумаем…
– Мансур, прости меня, но ты просто глупый… – Он почувствовал ее слезы у себя на виске. – Ты будешь делать все, что прикажут, сделаешь одну работу, заставят делать другую – я даже боюсь представить, какая это работа… И ты не посмеешь им возразить. Знаешь, почему? Потому что я останусь у них – ты будешь работать, а я буду жить под прицелами их автоматов и терпеть их сальные шуточки… И остальные, что здесь живут, – тоже будут привязаны к своим семьям… Пообещай мне, Мансур, что, если такое случится – забудь про меня, беги, начинай новую жизнь…
– Что ты такое говоришь, глупая женщина? – Он чуть не закричал, но вовремя прикусил язык. – Я никогда не оставлю тебя в беде, ты моя жизнь, Виам…
– Тогда не спорь с ними, делай все, что скажут, веди себя смирно, а то убьют… Хоть это ты можешь мне обещать?
Он что-то обещал, гладил ее, обнимал, а у самого сердце сжималось от тоски. Почему он уродился таким «тонкокожим», не может постоять за свою семью? Разве это характерно для мужчины с Ближнего Востока? Хотя, возможно, именно за это его и полюбила чудесная девушка, мать которой шила одежду, а отец работал смотрителем античного музея. Они немного успокоились и снова заснули, крепко обнявшись.
А в девять утра едва успели заправить постель, как на пороге вырос нахмуренный Сайдулла. Сердце ушло в пятки. Что случилось? Чувствительная аппаратура слышит шепот?
– Поздравляю, Мансур! – торжественно объявил Сайдулла. – Сегодня вы едете в Европу. Надеюсь, путешествие вас не утомит. Позавтракайте, приготовьте вещи, через час подойдет автобус.
И отправился дальше сообщать удивительные известия. Виам тяжело задышала, снова прижалась к Мансуру…
К десяти утра вся шумная многоголосая ватага высыпала во двор. Это был какой-то цыганский табор! Возбужденный Башир Фарук покрикивал на своих домашних. Они тащили баулы, сумки. Надрывалась худосочная Амаль, дочь Айгуль помогала ей нести вещи. Под ногами вился четырехлетний карапуз Ислам и тоже пытался что-то схватить, помочь своей семье – однако доставлял лишь неудобства. Карим Талеб сам волок свои баулы, поручив жене транспортировку зевающей Зухры. Оба сына Абу Каббара – Уман и Дави, – забросив баулы в автобус, кинулись драться за место поближе к водителю. На них покрикивал бывший сотрудник саддамовской разведки Али Шариф – они путались под ногами и мешали сохранять достоинство. На веселящихся детей с печальной улыбкой смотрела Хануф – супруга Али. Она еще не смирилась с тем, что два месяца назад потеряла ребенка.