Страница 74 из 86
По дороге к почте каждый рассказывает о своем житье-бытье, ведь люди с разных постов неделями друг друга не видят. Р. говорит о надоедливых и бестолковых блуждающих нарядах: не из нашей роты, должны ходить по определенному маршруту (в т. ч. недалеко от его поста). Когда парочка таких чересчур близко подошла к ним, болтая и смеясь, подошедшие тихо с разных сторон Р. с ребятами одновременно передернули затворы и осветили нарушителей фонариками (а страаашно!). После затянувшейся паузы (на попис/покак, наверное) один из наряда догадался по рации доложить: «На меня светят фонариком… Что делать?»
Вообще у Р. самый оборудованный пост: и техника с боеприпасами в ладонь длиной у них есть, и ракеты осветительные им в наследство от предшественников достались. А они еще и достраиваются: недавно что-то типа мини-дота закончили (ау, кому плиты бетонные нужны? Самовывоз из АТО, недорого, у Р. еще восемь штук бесхозных валяется).
Все, включаю мантру «Пленка-пленка» — надо дописать-таки про эту субботу, 06.06 (дневник это, в конце концов, или как?).
Проезжаем мрачноватый поселок: много старых развалюх, закрытых или разрушенных цехов, да и пятиэтажки тоже не ахти выглядят, с огородами вместо тротуаров и во дворах. На улицах подозрительно пусто, машины увидел только возле почты, а люди вдоль дорог очень на синяков похожи. Села на Донбассе — такие, как и везде у нас, только бедноватые, а уж поселки, далекие от местной индустрии, те — просто совок.
На почте один из офицеров дарит красивой девушке шикарные пионы, сопровождая сей акт милыми комплиментами: «Девушка, сегодня праздник, вы выиграли в конкурсе на лучший пупок, позвольте вас поздравить!» Девушка смущенно улыбается, а он спрашивает, есть ли ваза, обрезает привезенную бутылку воды — в итоге получает № телефона.
Через минуту Р. засовывает голову в окошко — телефон дай! Результат аналогичный.
В посылках — сигареты, вещи, продукты, телефоны сенсорные (у некоторых звонилки уже сломались). Отступление: владельцы с этими чудесами враждебной техники (и особенно с кабелями) зачастую разобраться не могут и отнимают мое время. Иногда выстраивается очередь к ноутбуку — закачать фильмы на свою новенькую «ленову», с фразами «це куди і як?» Объясняешь — этим концом шнурок сюда, этим — сюда, нажать подтверждение здесь.
Ответ стандартный: «Воно не вставляється!». Если помогаешь уже в п-ный раз, хочется взять и показать, как замечательно «шнурок входит и выходит».
Вспомнил анекдот: гроб изобретателя usb-порта опустят в могилу, поднимут, перевернут и положат правильной стороной.
Еще одну посылку забираем в больнице, потом распределяем задачи: залетчика — в суд, несколько человек — за подарками офицерам, остальные — в в/ч.
С подарками на днях пришлось повозиться и мне: приносит насяльник две банки тушенки и ставит задачу «сделать цяцю к дню рождения». Сразу в голову пришла идея: «Тушенко-торт Мономаха», по краю на патронах — свечки-бриллианты: сверху — инкрустация рубинами сердечка: «Из АТО с любовью»; по боковой поверхности: «С днем рождения!» — кристаллами Сваровски.
В выборе между марш-броском к ювелирному или к ломбарду победил принтер, скотч и розовая ленточка. Получив банку с приклеенной по периметру распечаткой «Поздоровляємо з днем народження!» и бантиком, офицеры (у двоих ДР в один день) с подозрением спрашивают: «А внутри что?» Насяльник отвечает: «Понятно что — надувная женщина!»
Продолжаю. Остался в машине и снова попал на территорию в/ч, где уже грузили ящики с б/к, мясо и гээсэм. На этот раз были какие-то ангары; и внутри, и снаружи фырчала техника. Сначала подъехали к нашей машине, которая еш, е при переезде сломалась и до сих пор была в ремонте.
Ею занимались двое наших мастеров, жили в местном общежитии и выполняли все работы сами — черные с головы до ног. Несмотря на все усилия, пришлось ставить новый двигатель и радиатор (что, как заметили мастера, говорило о неправильном хранении техники).
Рядом примерно тем же занимались еще 10–15 человек. По внешнему виду техники было непонятно — побывала она под обстрелами или это ее начали раздалбывать сами для лучшей вентиляции (дырок от снарядов не видно, зато других отверстий — полно, кое-где листы железа отогнуты). У одного железного монстра двигателя не было, новенький стоял рядом. Удивило, что сверху было три окошечка со стеклянными крышечками, в глубине что-то еще можно рассмотреть.
У одного железного монстра с приваренными по периметру решетками вид просто чудовищный — как будто его по всем 60-кам отлупили трехметровой кувалдой. Сама обшивка практически не повреждена, а вот решетка вся либо вмята (прутья раздвинуты на ладонь), либо полуоторвана и сзади больше, чем спереди.
Ощущения бурлящего муравейника нет: как и все, что я до этого видел в армии, технику тоже чинят расслаблено и не торопясь (нашу машину делали две недели). Обидно немного — АТОшники с передка больше всего переживали за нехватку техники. Воту нас у грузовика радиатор проблемный, закипает — предложили попробовать промыть его лимонной кислотой. На мое предложение купить ее сколько нужно (20–30 пакетиков) получил стандартный ответ: ИСОШ (Иди Сюда, Окунь Шароебистый). Иногда можно услышать вариант ИООШ (расшифровывать не надо?) Т. е. воз и ныне там — как выедем, будем снова останавливаться после каждой горки.
После в/ч поехали забирать из суда залетчика — там ждали больше четырех часов. Во-первых, судья, этот НУФ-НУФ (Неадекват Украинской Фемиды; варианты и продолжение добавьте сами) пришел на работу только в 14:00, потом полтора часа в Интернете искал варианты решения такого заковыристого дела и в итоге сказал всем приехать в понедельник утром.
За это время успел поболтать с местными жителями (нож из спины достали, заживает хорошо!), а некоторые наши успели уболтать на по пол-литра напитка № 3 — какого? ну конечно, кваса Я-рыло (96° квасностиШ). Меня бы после такой дозы в реанимации откачивали неизвестно сколько, а этим полчасика полежать хватило.
Все аборигены разбегались с криками; «А-а-а, каратели, насильники идут!!!», но некоторых я таки поймал на шоколадку. Лучше всего клевало на «Аленку» Бабаевской фабрики, на «Рошен» — так себе.
Самый обстоятельный разговор имел с двумя студентами, переехавшими из Горловки и расклеивавшими объявления: рисуем портрет заказчика, 100 грн/А3. Еще много рассказали мужчины — компания из трех водителей (оттуда меня наши вытащили: «Димон, ты чудишь, нашел с кем базарить: проснешься — голова в багажнике») — и электрик на остановке. К женщинам не обращался: неудобно разговаривать с лифчиком при стекающем ручейке слюны изо рта. Только 80-летних старушек счел достаточно безопасными, и то одна как-то игриво подмигивала!
Вот что они все поведали.
Людей много уехало (половина), но и столько же приехало, из той же Горловки, Дебальцевого и сел.
Многие пустые квартиры занимались со взломом, и даже те люди, которые пустили добровольно, быстро пожалели о своем альтруизме.
Переехавшие (почти все, кроме молодежи) не ищут работу, клянчат деньги и у государства, и у прохожих (я прошелся до магазина и обратно, 50 м, — ко мне подошло четыре человека!). Ну чистый совок — все им должны! Даже местные этого не понимают: «Почему бы не пойти на рынок, ящики там поперекидывать?» Я в ответ сказал, что ВСУ платит по 5–6 тыс. грн/мес — неужели военкоматы не работают? Отвечают: «Работают, но местные отмазываются, а переехавшие документы ныкают, потеряли типа».
По отношению к украинским военным никто из опрошенного десятка людей не назвал ни одной жалобы. Я специально прикидывался одуванчиком, рассказывал, что журналист, что в Чернигове у нас начали чудить по пьяни, так мы навели порядок. «Нет, не помню, не слышала» — даже желчные старушки, любящие перемыть косточки, не жаловались на наших аватаров! Респект тем ребятам, которые служат в городе и держат себя в руках. Специально спрашивал и про добровольческие батальоны — тоже позитив (в общежитии была «Киевская Русь» — чистота и порядок; только они выехали и заселились горловские студенты — грязь, попойки и вызовы милиции).