Страница 71 из 86
Было бы, конечно, прикольно посмотреть на реакцию офицеров, прочитавших самые восторженные отзывы О. В. или Л. Г. по поводу эдакого литературного чуда в их роте. Но, чувствую, чудо потом распухнет и будет мешать ходить — как в анекдоте про Штирлица. Так что сберегу все комплименты в уголке подсознания, чтобы потом насытиться ими как следует: «В очередь за автографами, бандерлоги!»
Вечером после наряда на кухне сообщают:: меня решили пустить на мясо — к восьми утра ехать на разделочный пункт. Кунг грузовика (это будка для людей) пуст, и даже лавочка у окна есть, так что устраиваюсь поудобнее — впереди незабываемое зрелище сплошной зеленки и блокпостов. Ветки лезут в окно, одна даже больно дала по шее, но я не отвлекаюсь от просмотра и даже иногда аплодирую берцами по днищу на особенно залихватском ухабе.
Приехали прямо в черешню. Пока старшие разбираются с документами, активно работаю на дизентерию. Один из старших дает кулечек, так что дизентерия от недозрелой черешни начальством одобряется и даже спонсируется.
Жарко. Снимаю форму и рву в тельняшке. Снизу подходят двое в гражданском (а мы на территории воинской части), один другому громко говорит: «Не, нуты посмотри, боец какой — дите лейтенанта Шмидта, потом будет про героизм в АТО рассказывать. Слезай давай, мы сейчас еще и медиков вызовем, оформят тебя на 12 дней в карантин, дизентерийного…»
Я на штатских реагирую вяло (устав перечитал на ночь — у меня же приказ!), умащиваюсь, чтобы удобнее было по лысинам косточками бросаться, думаю, может уже пора штаны снимать, чтобы продемонстрировать всю мощь дизентерии… Но тут подходит наш старший, покорно поддакивает гражданской шелупони (тьфу!), говорит: «Так мы как раз в больничку на своем кунге и довезем, СЛЕЗАЙ, ОБЕЗЬЯНА!»
Что делать — слезаю и топаю за мясом. При входе на холодильнике большой типа плакат: корова и подпись «Говядина», хрюшка и подпись «Свинина», человек и подпись «Скотина». Внутри довольно чисто и аккуратно (как для армии, конечно, — у датчанина какого-нибудь был бы инфаркт!), туши не висят на крюках, их достают из холодильника, лишнее отрубывают на чурбачке топором.
Нам выдали по 40 кг свинины и говядины. По городу мы сделали две остановки и стояли по десять минут. Вопросы: сколько мяса доехало до базы и как старший купил новый «Ламборджини»?
Да шутка это, конечно! Я сам сидел на тех тюках с мясом. А еще купили три ящика водки и три мороженых. Водку раздали набежавшим детишкам Донбасса, мороженое свели сами… И это шутка, друзья мои, алкоголь военным не продают: когда сосед Д. покупал напиток № 2, ему пришлось просить бабушек в магазине пробить это по своему чеку!
От той поездки осталась у меня только красивая этикетка от эскимо с коричневым оленем и веселым чукчей, — позже она спасет мне жизнь.
Заезжаем в другое место в/ч — здесь стоит очередь бензовозов, жутко тянет этими гээсэмами, чад от выхлопных газов… Черешенка здесь точно назад бы полезла.
Стоим долго, пытаюсь с кем-то поболтать (планшет забрал старший, почитать про «Динамо — Шахтер») — реакции ноль. Молчуны, клепто-цистерноманы, что ли, энтузиазм и улыбка на базе такого грандиозного распила бабла не приветствуются?
Тут офицер из другого подразделения зовет меня в полуподвальное помещение. Темновато, пахнет бензином и не только. Там мне суют стакан под нос с чем-то светлым. Уж не бензинчик ли меня позвали отдегустировать? Осматриваюсь — стакан протягивает мужчина в полугражданском, рядом офицер, тоже со стаканом, а на канистре стоит — фух! — контейнер Артемовского белого вина, трехлитровый. С благодарностью принимаю, сербаю по чуть-чуть, пока мужчины обсуждают между собой, как сложно правильно хранить все эти насосы (смазывать и бумагой оборачивать нужно), потом про жен и любовниц, и все более неприязненно смотрят в мою сторону. Да не нужны мне ваши шведские семьи! Отползаю подальше в угол (как умудрился и тут проштрафиться?). И тут хозяин трех литров не выдерживает: «Ну 40 ты там тянешь? Стакан давай, у нас два всего!»
Эх, потроллить бы их: «Ну что вы, я девушка приличная, так сразу стаканяку в себя влить не могу».
Глотаю вкусное вино (рекомендую!), владелец сам хлопает стаканчик, тут п-ный по счету звонок. «Товарищ насяльник? Что делаю? Не поверите — вино глушу на складе!»
Но тут наступила проза жизни: выдали мне пять канистр, и побежал я их наполнять. И оказалось, что одна протекает — запашок еще тот.
Перед погрузкой вставил под крышку канистры прокладочку из упаковки мороженого водителя, но, когда разворачивались, бензин начал капать, и как бы я канистру ни поворачивал — все равно течь была. Пришлось развернуть обертку от эскимо и примотать ее веревкой вокруг головы; уж лучше сливочным мороженым дышать, чем бензином. Так и ехал я полчаса в эскимошном противогазе — полувысунувшись головой в окно, с коричневым оленем и чукчей на физиономии, изображая для мирных жителей очередную жертву украинских карателей.
Если изо дня в день одни и те же события, рутина, то по этим мозговым просекам довольно просто гулять. Если же каждый день происходит много нового, сквозь этот бурелом сложно пробиться, впечатления наслаиваются, наползают одно на другое. (Особенно наползает одна продавщица из строительного — эх, ладно, ночью приходи).
05.06.2015 прятался от насяльника на кухне, за чисткой картошки, поскольку решил не ехать за картриджами.
На утреннем построении насяльник после аандартного «шотамвалантеры» говорит: «Поедешь за картриджами: новый принтер приехал пустой, да и цветной надо новый купить». На вопрос «зачем?» отвечает: «Баб голых печатать». Потом показывает пальцами толщину пачки документов, которые надо оформлять на раненых и убитых: привозишь лежачего в госпиталь — а без бумаги с синей печатью не кладут.
Я решил по-тихому саботировать этот приказ, и в качестве отмазки использовал распоряжение всем незанятым отправиться в помощь на кухню. Поясню, почему пошел на саботаж: присланные деньги должны идти на тот список самого необходимого, согласно которому люди и стали нам помогать. А то насяльник требует картриджи, бойцы требуют сигареты… Если бы речь в просьбах шла о предметах первой необходимости, я бы мог пойти на траты, — но это?.. Кстати, о картриджах и мелком бизнесе на Донбассе: все фирмы по расходным материалам, куда звонил, — закрыты, опрошенные местные тоже без понятия, где их купить.
Итак, в город не поехал, почистил бачок картошки, плыву очень сонный в комнату с мечтой поспать. Продолжая морскую тему, мой рейс «Кухня — кровать» был торпедирован метлой в бок от другого насяльника, на горизонте маячил тряпконесущий акваносец «Ведро», эсминцы зачистки «Швабра» и «Совок». Мои возражения — я же ночью в патруле был! — были отвергнуты стандартным армейским закидоном: «А где ты шароебился? Значит, спать не хочешь, иди убирай».
Раздумывал всерьез, не использовать ли для тщательной уборки помещений столь важный аксессуар, как зубная щетка насяльника, и может ли пара литров грязной воды совершенно случайно вылиться в его берцы… В помещениях закончил — теперь очередь крыльца. Оно тут капитальное, 5x4 м, ужасно грязное после дождей. Совершил тотальную ошибку: вылил на него грязную воду, потер, вытер, повторил тот же цикл…
Серое крыльцо стало равномерно коричневого цвета, как будто его вымазали тонким слоем… ну, вы поняли! И лучше не становилось, сколько ни тер! Решил подождать, пока высохнет: вдруг потом никто не заметит? Как в анекдоте про грязь на сапогах поручика Ржевского: это не грязь, это говно-с, высохнет — само отпадет!
Около одиннадцати бойцы стали сменяться с нарядов — так стоя аплодировали мастерству автора! Обсуждали мой шедевр разводизма, предлагали лазить через окна, а «для Димона катапульту забацать, чтобы через крышу хуярил». Постепенно это чавкающее болото разнесли по коридорам, и до обеда мне поспать так и не удалось — пришлось все перемывать заново.