Страница 59 из 86
4. Военные машины громко нам бибикали — их довольно много в обоих направлениях, и нацеплено/раскрашено там все причудливо, как у амеров во Вьетнаме.
5. В кафешках/магазинах более-менее нормальные цены. Продавщицы разговаривают на суржике, и я не понял — нормально они нам улыбаются или натянуто. Скорее рады: мы за день чуть ли не единственные клиенты (хотя и местные за столиками были — целый день они там сидят, что ли, мониторят?). Расплатиться карточкой можно где-то на АЗС.Писять отпускают парами.
6. Когда начались места гиркинской шоблы, народ ахал на разваленные заборы и крыши — по крайней мере, одно село было полностью убито. Я хотел сам посмотреть, но попал на торможение и расквасил нос о чужое колено (хорошо, что не об автомат). Больше не высовывался.
Запаздываю с дневником, день в день не успеваю, а со связью тут полный фарш — в смысле ты сам представляешь собой фарш для комаров. Этих зверей тут полно круглосуточно, в помещениях их поменьше, но там пропадает коннект. Мобильный интернет от Киевстара в нашем месте пропадает иногда часов на 10-12, можно только звонить. Так что пришлось вставлять МТС.Теперь для меня МТС и кровососы — синонимы: такса за пост — 15 укусов, почитать комменты — еще 10… Подобную цену за сомнительную известность получают только шизики, запрыгивающие попой в муравейник, — присоединяюсь.
Продолжаю. Приехали мы уже под вечер: место симпатичное, комарики жужжат среди веточек, что-то жилое виднеется над землей, но меня привлекают кучи земли, гостеприимные лазы и чудесный аромат могилки изнутри. То flee or not to flee? Тікать чи не тікать, если засунут в нору?
К счастью, после переговоров старших с местными через часик нам предоставляют места на полу в здании. Из конспирации я буду избегать любых намеков на наше местоположение, хотя пробывшие здесь достаточно долго бойцы говорят, что сепары эти места знают. В конце концов, гиркины тоже где-то тут по соседству шлялись, первый вопрос к аборигенам после вываливания из машин был: «Растяжки есть? Сикать где?» Те, вальяжно: «На ноги собі ссіть, а розтяжки есть — у вас на дупі!» После ржача узнаем, что сикать, оказывается, надо в туалете. Такое благородное французское слово toilette, но в какое убожество оно превратилось на нашей почве! Однажды ночью зацепил эту конструкцию плечом, вставая/ вылезая, так этот домик Наф-Нафа аж зашатался весь, чуть было не добавив меня в свое содержимое.
Почему не работают обычные туалеты? Почему все спят, как сардины, каремат к каремату на бетонном полу? Почему воду надо таскать в рукомойники? Никто этих вопросов не задает, их надо адресовать лично Хуйлу.
Десятки тысяч людей в АТО живут в намного худших условиях, поэтому, когда пишу о чем-то бытовом, — Я НЕ ЖАЛУЮСЬ!!! У нас просто ШИКАРНЫЕ УСЛОВИЯ — уверен, большинство АТОшников с горечью будут читать про такую лафу рядом с линией фронта, потому что сами вынуждены довольствоваться куда меньшим.
Наши предшественники из охраны, которые через пару дней съедут, более-менее облагородили свои помещения — и мы в них вселимся, когда они освободятся. Побросав вещи во временном помещении, сняв броники/каски, строимся в столовую (оставив пару человек в наряде).
Столовая тут тоже не под землей, посуда пластиковая и чай в стаканчиках. Увидев это, мстительно продумываю анатомические операции — куда бы засунуть нашему черниговскому мучителю свой котелок. Ну не хотелось мне есть из этого советского алюминиевого огурца, на дне которого был такой слой «шоколада», что руки потом два дня машинным маслом воняли…
Еду готовили контрактники в белых халатах с колпаками: женщин тут нет совсем (цьом-цьом, кохана!). Кормят сносно, перлов-ка/овсянка с консервами, на обед — супы, хлеба сколько хочешь. Вспомнились рассказы из госпиталя про одноразовое питание — обед — в норах на передовой…
После ужина начинаю присматриваться к местным: много контрактников, 25+ в основном карлы Марксы и усамы бен ладены, но много и бритых — а значит, с водой проблем нет. Ищу мобов — и в отдалении замечаю группку. Подруливаю, знакомлюсь — екарный бабай, почти сосед! Даже жену мою знает! (кохана, шо за цьом-цьом?!?).
Тут множество подразделений (а по соседству — еще куча), и у всех разные задачи. Помня про Дебальцево, первые вопросы — защитить эти халабуды можно? Если нет и офицеры свалят, хоть в какую сторону к нашим идти? Ориентиров вокруг почти нет, чересчур все зеленка загораживает.
Отвечают, что здесь сначала всех соседей уничтожить придется, а рельеф для обороны нормальный и на полях/деревьях/в кустах полно всяких сюрпризов, так что «заібьошься лізти». Но ежели все-таки орда и другое слово в рифму, то «тікать туди» — показывают.
У них больше половины из Дебальцево выходило (а потом и по госпиталям лежало), так что на убой вряд ли пойдут. Но мне советуют расслабиться: место позитивно-релаксивное, если не бухарь — то вообще лафа (в магазины отсюда только на машине с оказией — пешком не дойти, разве что по частям).
Себе они в помещении оборудовали по розетке рядом с кроватью, тен с душем, кровати, буржуйка с трубой в окно — почти на все скидывались сами, у них и электрик, и сантехник есть.
Мобы — универсалы, от слесаря до профессора, и в этом наша сила! Следовало бы учредить Мобдень. Уринотерапию в фонтанах, кварцевание черепа и соблазнение бабулек своими пивными от-вислостями оставим нашим северным уркаганам. Я бы устраивал Мобдень в парках, на Покрова, высаживанием деревьев в память о всех погибших и живых.
Почему именно деревья? Потому что этим мы не только выказываем уважение павшим, но и заботимся о будущем. Погуглите, какая колоссальная разница между Южной и Северной Кореей, эта разница даже из космоса видна: в Северной из-за голода все больше земель отводили под пашни, уничтожая леса, — теперь с холмов всю почву смыло, экологическая катастрофа.
В Южной Корее сначала тоже по этому пути пошли, но потом одумались (в 60-е, по-моему) и установили за срубленное дерево криминальную ответственность, — теперь там деревья не уничтожают, а высаживают: каждый год несколько миллионов новых деревьев. Теперь, даже при сумасшедшей техногенной нагрузке, большая часть Южной Кореи похожа на парк/лес, и при этом страна сама себя успешно кормит.
У нас экологическая катастрофа тоже неизбежна, если все будет продолжаться так же, как сейчас. Все говорят об одном и том же:
1. У нас заповедники и национальные парки превратились в лесозаготовителей: получают квоты на вырубку и дают частникам (родичам) добро на выпил там, где им удобнее. Пишу со слов людей из Житомирской и других западных областей.
Погуглите лесозаготовку в Германии: там чипы на деревьях! Лесник приезжает на небольшом тракторе и гиганту, которому уже пора, делает вжик, не давая дереву упасть, чтобы не повредить соседние. Его как-то аккуратно укладывают и вывозят. А вместо одного срезанного высаживают новые.
Я не специалист, но что-то надо предпринимать — даже простых селян произвол лесничеств достал: себе бревно упавшее вывезти нельзя, а сами шуруют лесовозами без конца.
2. В горах уничтожают целые склоны, результат — оползни, наводнения, разрушенные дороги, мосты, дома. Сколько там тонн воды держит одно дерево? Проехал я вдоль Тисы и по Закарпатью в 2001-м, после наводнения: где затопило — лунная поверхность растрескавшегося ила, в ущелье Тисы — сотни метров дорог обрушены. Я бы тотально запретил вдоль Тисы и притоков вырубки, до экспертизы тех же немцев: где, сколько и как можно рубить.
3. Сейчас в АТО и соседних областях массово рубится ВСЕ, включая ветро- и пылезащитные полосы. Иногда, в целях безопасности, срезаются до уровня земли любые ориентиры на местности. В основном, лес и посадку сводят на крепления и перекрытия блиндажей (здесь, например, тоже дубы в блиндажах), на укрепление окопов (обшиваются досками, чтобы земля не осыпалась).
Недавно принята программа по РОП (или как они там называются, эти укрепрайоны и опорные пункты) — на каждый идет 30 кубов леса! У нас уже есть единственная в Европе пустыня — Олешковские пески, скоро будет еще одна — на Донбассе. Хорошо еще, что земли в АТО пока не обрабатываются, — но уже ничего не исключаю…