Страница 2 из 4
Вот и сейчас он попался княжне у лестницы, когда она шла к себе в комнату.
— Утро доброе, госпожа, — улыбнулся Шитик.
— И тебе — доброе утро, — рассеянно ответила Юнислава.
— Как спалось, госпожа?
— Спасибо, Шитик. Вроде нормально.
— Дожди скоро начнутся. А Лучник-то в дожди аккурат и приходит…
Юнислава вздрогнула. Опять этот Лучник!..
— Кто тебе наболтал об этом? Валерия, небось?.. — Юнислава почувствовала, как в груди ее подымается гнев — плохой признак.
— Иди, займись чем-нибудь! — прикрикнула она на Шитика. — Слоняется тут спозаранку, несёт невесть что!..
Шитик поспешно убрался. А Юнислава пошла дальше вверх по скрипучим ступеням. Войдя к себе, она сразу же распахнула окно… и замерла от удивления. Марьяна на заднем дворе стреляла из лука по мишени — так же, как перед домом делал это Зенон. На девушке была кожаная куртка и такие же штаны, а вот лук был, конечно же, поменьше и полегче, чем у Зенона. Но стрелы аккуратно, раз за разом, ложились в цель.
Подняв голову и завидев княжну, Марьяна приветливо помахала ей рукой.
«Это кто ж ее приохотил-то?» — подумалось княжне. И сразу же вспомнилось, что Шитик на Марьяну заглядывается — может, он?..
Острожный стук в дверь вывел Юниславу из раздумий. Она открыла, уверенная, что это заботливая Валерия принесла ей завтрак. Но на пороге стоял Зенон.
— Прости, княжна… Разреши мне еще разок до ведьмы сходить.
— До ведьмы? Зачем? — удивилась Юнислава.
— Да, понимаешь… Показалось мне — скрывает она что-то. Недоговаривает… Да и потом… Карту с Лучником ты дважды вытянула — не подозрительно разве? А скажи — сама ты картинку-то видала? Нет! Старуха-то сразу же ее у тебя выхватила. И про звезду какую-то речь вела… Не нравится мне все это…
— Ну, сходи. Шитика вон с собой возьми — опасно в лесу…
— Да нет, я как-нибудь… Один.
— Как знаешь.
Спустившись вниз, княжна застала Стояна Черноуса, который, сидя на лавке, чистил свой меч. Начальник стражи вскочил и поклоном приветствовал хозяйку.
— Скажи, Стоян… А ты ведь из лука стрелять умеешь?
— Конечно, госпожа. Как же без этого…
— Я погляжу, у нас тут все… мастера. И Зенон, и ты, и Шитик. Да и Марьяна… Не знаешь, кто ее луком владеть обучил?
— Шитик? М-м-м… Ну, он-то как раз лучник так себе… А вот Зенон… Он — да, он многому у меня научился, — не без гордости произнес Стоян. — Кто Марьянин наставник — сказать не берусь. Не я — эт точно. Не женское это дело — с луком-то…
Зенон вернулся к обеду, и был он мрачен. Юнислава повела его наверх, к себе в комнату.
— Ну, сказывай. Что там с ведьмой?
— Убили Лесохранительницу, — выдал Зенон, пряча взгляд.
— Убили? Кто ж ее убил? — опешила Юнислава.
— Да если б знать, госпожа… Лучник, наверное, кто ж еще?..
Юнислава закрыла лицо руками.
— Лучник… Ты его видел?
— Нет, госпожа. Но ведьму-то стрелой убили. В спину. Я ее на тропинке нашел. Мыслю, сюда шла, к терему.
— Сюда? Зачем?
— Не ведаю, госпожа. Да только вот… — Зенон полез за пазуху и достал две картинки, из тех, что они видали у Лесохранительницы.
— Гляди, княжна. Вот он — Лучник. А это вот — другая карта-то.
Юнислава принялась рассматривать картинки. На одной был человек в черном одеянии — капюшон и плащ до пят; человек натягивал огромный лук. Лица нельзя было увидеть из-за капюшона. А на второй картинке…
— Что это такое, Зенон? Змей в короне? Звезда?
Огромный гад с зеленой чешуёй и красной разверстой пастью нес на голове золотистый венец. А над ним сияла-переливалась пятиконечная звезда. Картинка пугала…
— Знакомое что-то… — княжна прикрыла глаза, силясь вспомнить. — Где ты взял их?
— У ведьмы нашел, в одежде её…
— И что ты с нею сделал? С мертвой-то?
— Ничего, там лежать оставил. Скажу потом Шитику, чтобы похоронил…
Княжна рассеянно кивнула. Не выпуская из рук карты, отошла к окну.
— Вспомнила! Я вспомнила… Змей под звездой — это родовой знак боярина Братибора. Того самого, что ко мне прошлой зимою сватался.
— Как же — помню, — сказал Стоян Черноус, поглаживая свою растительность на лице. — Славный воин этот наш сосед. В четыре сабли мы с ним бились — ну, понарошку, конечно — так он меня два раза одолел. Помню…
Юнислава тоже припомнила тот приезд боярина Братибора, который, мечтая объединить владения — свои и отца Юниславы — попросил у Велимудра руки его племянницы. Но княжна тогда уперлась — нет, и всё! Не люб оказался ей заезжий жених, хотя он и вправду явил свое мастерство, когда они со Стояном раздетыми по пояс сражались на площади у крепостной стены — без щитов, имея в каждой руке по кривой, затупленной сабле.
— Шрам у него через все лицо… — с отвращением припомнила Юнислава.
— Шрам? Ну да, шрам… — подтвердил Стоян. — Так это ж знак доблести воинской. Боярин вон сколько битв-то прошел. Не каждому дано.
— А из лука стрелять он умеет? — спросила вдруг княжна.
— Ну, а как же? И конным, и пешим он воюет. Мало равных ему…
— Может, он Лучника подослал.
— Лучника? Да нет, княжна. Боярин таким делом заниматься не станет. Лучник — это дух смерти и мщения. Отродье темное…
— Отродье, говоришь? А ну-ка, покажи стрелу, которую давеча в меня выпустили.
Стоян вздохнул и, поднявшись, направился к себе в покои. Вернулся он оттуда с той самой стрелой.
— Изволь, госпожа — вот она.
Княжна с некоторой опаской взяла в руки длинную, тяжелую стрелу с большим черным наконечником и черным же оперением.
— Дух мщения, значит… А стрела-то — вот она. Потрогать ее можно. Где такие стрелы делают, не знаешь?
Стоян пожал плечами.
— Оружейников хороших сейчас много.
— Ладно… Стрелу я пока что у себя оставлю.
— Как пожелаешь, княжна.
Разговор их прервался появлением гонца, которого Стоян снаряжал в городище, к правителю Велимудру. Парень стоял в дверях, запыхавшись, не в силах произнести ни слова.
— Говори, чего молчишь? — подстегнул его Черноус.
— Там… Это… Помер воевода Велимудр…
— Что-о?! — Стоян вскочил со скамьи, хватаясь за рукоять своего меча.
— Отравился на пиру. А может, отравил кто… — переведя дух, вымолвил Ермил.
— Мне нужно возвращаться в городище, — сказала княжна, также вставая из-за стола.
— Нельзя, госпожа. А вдруг заговор это? Через лес ведь ехать… Вдруг там засада ждет?
— Предлагаешь что?
— Обождать, — проговорил Черноус. — Нам с Зеноном дорогу разведать надобно. Шитик при вас останется. Да и Ермил вот…
Гонец с готовностью вытянулся перед начальником стражи. В этот миг за окном раздался странный звук — щщух! — и что-то большое пролетело мимо, падая вниз.
— Не подходи к окну, госпожа! — успел крикнуть Стоян, выбегая из терема прочь.
Тут же Юнислава услыхала его зычный голос со двора:
— Зенон, где ты?! Зенон!!!
Шитик лежал лицом вверх на траве; стрела пробила ему горло.
— Зачем он на крышу-то полез? — внезапно осипшим голосом спросила княжна.
— Я ему велел, — сказал Зенон. — Чтоб посматривал вокруг — мало ли…
Первые капли дождя упали на землю. Княжна стояла, будто изваяние, не в силах оторвать взгляд от мертвого тела. Затем она покачнулась… и услыхала напоследок вскрик Зенона, который метнулся, чтобы подхватить ее…
— …А уж потом-то, когда Зенон с дядькой Стояном Шитика-то схоронили, ливень по новой и пошёл. И уж день все идет и идет. Да-а…
Княжна не сразу сообразила, что лежит она в своих покоях, на широкой кровати, и что Валерия, как обычно, бормочет и бормочет о чем-то, не слишком заботясь, слушают ее или нет.
— Что это, Валерия? Этот звук… — слабо произнесла хозяйка терема.
— Так это… Ливень и есть. Да ничё, Стоян говорит, скоро уж кончится. Он все хотел поговорить с тобою, княжна. А ты все спала да спала. А лекаря-то нету, раз Шитика порешили… Хорошо, хоть сама очнулась. Да-а… Так я схожу за ним? Заодно и отварчику тебе принесу целебного.