Страница 87 из 93
Через год, в июне, когда девочка сдавала экзамены в девятом классе, семья Влада приехала в деревню, в новый дом. У каждого была своя отдельная комната, даже для четырехлетних близнецов выделили отдельную спальню рядом с комнатой родителей. Все были счастливы, довольны, устраиваясь на новом месте. Была обставлена комната и для Лены, но девочка даже не зашла туда, чем опять обидела Зою, которая очень старалась и надеялась, что, может быть, они, наконец, заговорят по-человечески.
После окончания экзаменов, которые были сданы на одни пятерки, Леночка попросила отца подписать разрешение на выезд за границу ей и сестре. Ольга выполняла свое обещание забрать к себе Лену и Валюшу. В глазах старшей дочери читалось, если отец откажет, то между ними навсегда установится ненависть.
-- Можно, я подумаю? - только и спросил Владислав.
-- А что думать, - непримиримо ответила Лена и ушла. - Я все равно уеду. И Валька поедет! У тети Оли нам лучше будет! И там Алка. А кровных братьев и сестер разлучать нельзя. Мы все будем жить у тети Оли. Она согласна.
Долго сидел в тот вечер на крылечке Владислав. Курил сигарету за сигаретой. Стемнело. Зоя уложила младших детей, села рядом, обняла его за плечи.
-- Владь, не расстраивайся. Сколько человек мечтает, чтобы их дети учились за границей. Пусть Леночка едет. Мы же не отказываемся от неё.
-- Все так. Но ведь и Валюшу от нас забирают.
Зоя не ответила. Это было так. Когда-то Ольга оставила у себя, не спросив её, маленькую Аллочку, теперь еще и Валюшу...Было обидно. Скрипнула калитка. Это вернулась с гуляния Валюшка, ей разрешалось приходить попозже. Девочка села возле родителей.
-- Папа, мама Зоя, - начала она тихо. - Я не хочу уезжать. Я хочу остаться здесь, с вами. - Девочка заплакала. - А Ленка кричит на меня, говорит, что я дура. Да, там у тети Оли Аллочка, я очень по ней соскучилась, а здесь братики, Ксюша, Шурочка. Как же я без них буду? И без вас я скучать буду. Мама Зоя, не отдавай меня...
Зоя обняла девочку. Её обрадовали слова их Лапочки.
-- Не хочешь, не поедешь, оставайся, - сказал отец.
-- Мама Зоя, я хочу жить всегда с вами, - призналась Валюшка.
-- Значит будешь!
-- А как сказать Ленке? - тихо сказала Валя. - Она кричит на меня, говорит, что я предаю Аллочку. Но это не так. Я люблю её...
-- Я поговорю с Леной, - Зоя встала, ей показалось, что кто-то из близнецов зовет её. - Она не будет больше так говорить
-- Сиди, мама, сиди, я подойду, - Валюшка убежала. - Я справлюсь!
На другой день Зоя пошла с Валей к бабе Симе, приступила к нелегкому разговору. Лена выслушала, не стесняясь Зои, обозвала сестру дурой. Валя упрямо молчала, потом сказала:
-- Мама Зоя, я лучше домой пойду, помогу дедушке, а то Саша с Сережей его уже, наверно, заездили.
Зоя кивнула, соглашаясь, и продолжила разговор с Леной. Валюша быстро выскочила во двор, но не ушла, из раскрытого окна доносились голоса.
-- Лена, нельзя так относиться к своим родным, к сестре, к отцу, - устало сказала Зоя. - Ты только о себе думаешь. У других тоже есть чувства, желания.
-- А как я должна к отцу относиться? - сразу вспыхнула девочка. - Он бросил маму. Он бросил нас. Если бы не бросил, она бы не пила и не умерла.... И сейчас бы она здесь была, а не вы...
-- Нельзя быть такой непримиримой, - ответила Зоя, постаравшись не слышать слова про Людмилу. - Папа любит тебя.
-- Любит! Легко любить на расстоянии, ничего не делая.
Зоя разозлилась:
-- А ничего не делал отец для вас. И сейчас не делает! Алименты не платил много лет. Вас к себе не забрал! Чужую девочку не привез с вами, не платил за её лечение....
-- Вот как вы заговорили, - обиженно произнесла Лена. - Чужую девочку...
-- Я сейчас еще хуже заговорю, - зло ответила Зоя, не давая возразить вредной девчонке. - Ты считаешь себя взрослой. Тогда и будь взрослой, прикинь, в какую сумму обошлось нам здесь лечение Аллы. Тебе не нравится, что я назвала её чужой. А она и есть чужая. Аллочка мне не дочь, и Владиславу не дочь, да, она - чужая девочка. Ты же любишь правду, называешь меня мачехой, чужой бабой...Что отворачиваешься? Знаю я все! Но про меня ладно, трепли языком, а про отца не смей! Покажи мне еще кого-нибудь, кто бы стал оплачивать лечение чужому ребенку.
-- А вам, что, стало жалко денег, - закричала Лена. - Не ваши деньги, а отца. Вы своих не дали! Вы тоже хороша штучка. Я думала, отец ушел к вам после смерти тети Беллы, а вы его увели. Еще Белла была жива, когда родились ваши близнецы. Не ушел бы к вам отец, был бы с тетей Беллой, может, и не оказалась бы она в тот день в магазине, где стреляли... Это из-за вас убили тетю Беллу, а Шурочка осталась без матери. Из-за вас! Она когда-нибудь поймет... Я сама ей все расскажу!
-- Какая же ты дрянь, маленькая противная дрянь, - ответила Зоя. - Поезжай за границу. Но Валя не поедет. Даже не заикайся! Я тебе запрещаю с ней говорить...
-- Что, испугались, что Шурка вас не будет любить, - продолжала кричать, не слушая, старшая дочь Владислава. - Вот сегодня прямо приду к вам и расскажу, напомню Шурке, что папаша жил с вами, а она с Беллой, что тетя Белла погибла, защищая Шурочку, что она - настоящая мать, которая любила свою дочку, а вы развлекались с папочкой...
Зоя размахнулась и дала звонкую пощечину Лене. Поток обидных слов оборвался. Лена задохнулась от неожиданности, схватилась за щеку и молчала. Честно сказать, она испугалась.
-- Замолчи немедленно, глупая девчонка, - четко и медленно заговорила Зоя, взяв за плечи Лену. - И слушай меня внимательно. Ты не придешь и не посмеешь ничего говорить Шурочке. Это не твое дело. Заруби раз и навсегда себе на носу, - в голосе женщины слышалась настоящая ярость, Лена испугалась. - Не лезь, маленькая дрянь, туда, куда не знаешь. Я долго терпела тебя. Но запомни, глупая девчонка, в тот момент, когда ты решишься что-то наплести Шурочке, напомнить ей о тех страшных днях, ты расстанешься с мечтой уехать за границу. Не забудь, еще согласие матери надо. Милка умерла. А я жива! Я приняла за тебя ответственность. И если ты обойдешься без моей подписи на документах, то без подписи отца тебя не выпустят из страны. А её не будет, если ты не прикусишь свой дурной язык. Я сделаю так, что останешься здесь, в деревне! С нами ты тоже жить не будешь! - Зоя устало вздохнула. - Господи, но почему так? За что? Сколько тебе делали хорошего, а человеческого спасибо не заслужили, ни я, ни отец. Смотри! Помни мои слова. Не получишь выезда за границу. И не тронь моих детей! Не смей плохо говорить об отце!
Женщина, взяв себя в руки выпустила плечи девочки. Лена осторожно сразу отодвинулась в сторону.
-- Это не все ваши дети, - строптиво, по инерции, пискнула девчонка.
Она понимала, что проиграла, что все только ухудшила, рассердив так сильно жену отца. Да и девочка попросту испугалась гнева Зои. Женщина повернулась, пошла к выходу.
-- Ты просто завидуешь, - спокойно уже, держась за ручку двери, сказала Зоя. - Ты завидуешь своим братьям и сестрам, завидуешь, что мы любим друг друга, что мы дружны, хорошо живем. Уезжай, раз отказалась от нас. А Валюша будет жить с нами.
Разговор слышала Валюшка. Она все стояла во дворе около раскрытого окна с бабой Симой, которая сокрушенно шептала:
-- Ну что Ленка говорит! Но что она говорит! Вгонит меня в могилу. Пусть уж едет...А я тут буду... С вами... С Зойкой...
Вечером девочка все рассказала отцу. Тот уже был в курсе, когда Зоя, криво улыбаясь, сообщила, что окончательно испортила его отношения со старшей дочерью, и расплакалась. "Все, Владь, больше не могу! Я пыталась и по-хорошему, и по-плохому, и никак не пыталась, выжидала время. Ничего не получается. Не любит меня Лена и не хочет ничего понимать. Отпусти ты её. Может, расстояние подействует. Может, повзрослеет". Владислав пошел к старшей дочери. Сердито подписал все документы.
-- Можешь ехать, - сказал он старшей дочери. - Но предупреждаю тебя, не смей плохого слова говорить о Зое. Она - моя жена, вас приняла всех, она стала матерью всем. Могла бы по-человечески сказать спасибо.