Страница 21 из 74
— Дракон, я тебя не понимаю.
— Что ты не понимаешь?
— Порой ты можешь быть таким милым, что я почти забываю как ты меня раздражаешь. А затем ты открываешь рот и я вспоминаю, насколько ты меня бесишь.
Талит наконец-то удалось принять сидячее положение, и на краткое мгновение Бриёгу показалось, что она снова упадёт, но ведьма удержалась. Он наблюдал за тем, как она боролась с ленточкой, удерживающей лиф платья, и ей удалось её полностью запутать.
Бриёг вздохнул, опустился перед ней на колени и отвёл в стороны её руки.
— Да ты протрезвеешь быстрее, чем выберешься из этого платья.
Бриёг возился с узлами, которые она навязала, но чувствовал на себе её взгляд. Её слова его ошеломили.
— Дракон, мне нравится, когда ты на коленях.
Бриёг решил не поднимать на неё взгляд и сосредоточился на узлах.
— Не думаю, что есть необходимость выглядеть лучше, стоя на коленях, — продолжила она, — но я нахожу тебя почти очаровательным.
— Талит, мне нужно, чтобы ты перестала разговаривать.
— Почему? Я тебя шокирую?
Нет. Она его не шокировала. Но заставляла возбуждаться. Из этой позиции он так много мог бы сделать для неё и с ней. Но Бриёг не собирался пользоваться её состоянием после отцовского домашнего вина. Ему нравилась его пьяная и жаждущая женщина. Не вырубающаяся в разгар действа и не бросающаяся на него. Кроме того, разве она уже не достаточно всего сделала?
— Ты не хочешь меня трахнуть, дракон?
Бриёг опустил голову на её всё ещё скрытую одеждой грудь.
— И где же маленькая ведьма научилась таким словам?
— Забыл? В крестьянской деревне. После жизни с теми людьми я знаю много бранных словечек. Хочешь, чтобы я перечислила?
— Нет! — Он прочистил горло. — Нет, — произнёс уже более спокойно. — Просто молчи… или вырубись. Сделай что угодно, лишь бы не болтать.
Талит прекратила разговаривать.
Затем снова начала.
— А твой драконий член покрыт чешуёй?
— Поступим так. — Он жёстко схватил лиф её платья и разорвал его пополам. Бриёг стянул платье вниз, практически вытряхивая из него Талит, а закончив, кинул рваное платье в камин.
— Посмотри! — Талит встала на кровать и подняла руки над головой. — Я голая!
Бриёг притянул её к себе — игнорируя, как хорошо ощущалось её тёплое тело, прижимающееся к его телу, — и одной рукой приподнял ведьму. Второй рукой он откинул в сторону шкуры, затем уложил Талит в кровать и прикрыл её роскошное тело так быстро, как только смог.
— Спи, женщина.
Он развернулся и сделал несколько шагов к выходу. Остановился. Повернулся. И подошёл к Талит. Она смотрела на него и улыбалась.
— Большой ублюдок, — захихикала она.
— Бешеная гарпия, — прорычал он в ответ, а затем наклонился и жёстко поцеловал. Талит застонала и запуталась руками в его волосах.
К сожалению, Бриёгу пришлось остановиться. Он был должен это сделать, иначе через несколько секунд оказался бы в ней.
— Я хочу, чтобы в ближайшие две минуты ты уснула, — приказал он.
— Или что?
Бриёг обнажил два передних клыка. Он ненавидел это делать, потому что они своим размером травмировали губу, но на сумасшедшую ведьму их вид подействовал.
Она отшатнулась.
— Ладно. Ладно. Не стоит объяснять.
Двинувшись к выходу так быстро, насколько позволял упёршийся в перед бриджей возбуждённый член, Бриёг произнёс:
— Печально, маленькая ведьма, но, кажется, ты ничего не поняла.
Но он уже слышал, как она тихо посапывает.
Глава 8
Буря бушевала следующие три дня. С неба лился ледяной дождь, дули жестокие ветры, сверкали мощные молнии — всё это не позволяло Талит покинуть пещеру дракона.
После первого сорванного побега и шальной выходки с алкоголем — неужели она и правда встала на кровать и сказала: «Я голая?» — Бриёг не спускал с неё глаз. Поэтому на три тяжёлых дня ведьма застряла с ним и его братьями.
Несмотря на это, Талит должна была признать, что это были, определённо, три интересных дня с тремя братьями драконами, которые, казалось, с дьявольским упорством пытались измучить друг друга.
Талит была уверена, что Гвенваель никогда не простит её за то, что она с ним сделала. Но он исцелялся довольно быстро и, казалось, уже не заботился о произошедшем, особенно, когда удавалось вывести из себя брата.
Как только он понял, что лишь находясь рядом с Талит выводит из себя Бриёга, золотогривый дракон не только простил ведьму, но и показывал, насколько он ей увлечён.
Казалось, Гвенваель получал удовольствие, слоняясь вокруг да около неё. Конечно, вся эта близость радовала его только в присутствии Бриёга. Гвенваель вытягивался рядом с ведьмой, то в человеческом, то в драконьем обличье.
В человеческом обличье он клал голову Талит на колени, игнорируя, что она что-то читает. В драконьем обличье он клал на колени свою морду. В любом случае, когда Бриёг находил его в таком положении, то всегда злился.
Талит делала вид, что пока камни не будут падать с потолка, её это не волнует.
Что касается Эйбхира, то с ней он вёл себя как наседка. Он следил за тем, чтобы Талит хорошо ела, тепло одевалась, спала в чистой постели и всегда имела под рукой книги. Он был самым добрым существом из всех, что знала ведьма.
К тому же, он был очень забавным и очень умным. Талит начала называть его Эйбхир Дипломатический. Он единственный мог успокоить братьев, когда те начинали очередной спор. Казалось, ему нравилось, чтобы всё и все были в мире.
Тем не менее, у него часто менялось настроение, но он никогда не направлял его на Талит. Его братья занимались противоборством и не замечали этого.
Гвенваель как-то сказал ей, что Эйбхир среди их клана был младшим.
— Ему ещё нет сотни лет, — поддразнивал Гвенваель, зная, что для человека — даже для нолвеннской ведьмы с её долгожительством, — это звучит странно. Через несколько лет Эйбхир наконец-то достигнет своей драконьей зрелости.
Талит уже оплакивала потерю этого милого, покорившего её дракона, который заставлял её смеяться.
А вот Бриёг…
После её неудачной попытки сбежать и их поцелуя, он кружил вокруг неё, как ястреб вокруг жертвы. Если братья оказывались слишком близко к ней, он тут же отодвигал их. Если Талит терялась в огромных пещерах и туннелях жилища Гвенваеля — что, к сожалению, случилось не единожды, — Бриёг находил её и провожал к месту назначения.
Когда он не делал ничего из этого, то искал какого-нибудь спора. Он очень любил выводить её из себя, и, казалось, намеревался делать это частенько.
Естественно, это не помогало, когда он начинал споры, в которые она вливалась не с большим энтузиазмом, но эти споры заставляли её хотеть Бриёга.
Отчаянно. И они оба это знали. То, как Бриёг смотрел на неё, то как ноздри его трепетали за секунды до того, как он говорил ей что ещё, чтобы рассердить её ещё больше, доказывая ей, что точно знает, что делает.
И всё же, глубоко в душе Талит знала, что просто убивала время. Время до тех пор, когда Бриёг оставит её в полном одиночестве. Подальше от его назойливых братьев. Вот только Талит страшилась этого дня. Она не боялась Бриёга. Больше не боялась.
Но ведьма боялась своих чувств к нему. Она была так юна, когда встретила свою первую, и до этого момента единственную любовь.
Молодой, высокий воин со светло карими глазами, который обходился с ней как с принцессой. К великому раздражению её матери, они отдавали друг другу всё.
Но он умер в битве, и тогда весь мир Талит изменился.
Но он был почти ребёнком. Только-только исполнилось восемнадцать. Бриёг не был молодым и неопытным. К тому же, Талит довольно сильно волновал тот факт, что он не был человеком. Многие считали соединение двух сердец мерзостью. Вообще-то, до встречи с Бриёгом Талит и сама так считала.
Теперь каждую ночь она видела сны об этом большом ублюдке. И в каждом сне они спорили. В обычных условиях это Талит бы не взволновало. Беспокоило её только то, что каждый раз она просыпалась с рукой между ног и влажным лоном.