Страница 9 из 16
Дискуссия закончилась триумфально: Дмитрий Гришин пригласил господина Путина в офис Mail.ru в Москве. Остальные участники так сориентироваться не смогли.
Эльдар Неверов, директор «Международного бюро отходов», только успел признаться, что его действительно интересуют отходы во всем их многообразии, и хотел было, видимо, перейти к упрощенке, но был остановлен искрометным замечанием президента:
– А в Европе этим видом бизнеса занимается только мафия!
Эльдар Неверов не смог скрыть своей обиды:
– Что вы! Я по образованию банкир!
Перечисляя поименно в алфавитном порядке бизнесменов, вкладывающих деньги в Фонд поддержки олимпийцев, Андрея Бокарева Владимир Путин почему-то назвал последним.
На самом деле, судя по всему, Владимир Путин сначала просто пропустил эту фамилию, но все-таки вспомнил. И как можно было забыть. В конце концов, именно этот человек подарил городу Сочи олимпийский ледовый стадион «Шайба», только построив его. С одной стороны, содержать стадион, конечно, было бы себе дороже, а с другой – все-таки стадион (да еще чуть ли не первым сдал).
Об этой истории, кстати, Владимир Путин тоже потом вспомнит: «Решил отдать! Я его спрашиваю: „Кому?!“ А он говорит: „Кому скажете, тому и отдам!“»
Хорошая, в общем, была история. Владимир Путин такие любит.
В Екатерининском зале Кремля крупнейшие бизнесмены страны ожидали президента. Я обратил внимание на вдруг чрезвычайно оживившегося Владимира Потанина.
– Смотрите, – громко сказал он. – Лисин сел.
Владимир Лисин и правда не выдержал и присел на краешек стула.
– Володя, беспокоимся теперь за тебя!.. – сказал ему Владимир Потанин и продолжил, обращаясь уже к Михаилу Прохорову: – Представляешь такой заголовок: «Владимир Лисин сел».
Тут уж ни у кого бы нервы не выдержали, и Владимир Лисин, конечно, встал.
Сделал он это вовремя: вошел президент.
Антон Мамаев, генеральный директор «Питер Траст», рассказал, как во исполнение поручения президента России его компания «пытается реализовать несколько проектов государственно-частного партнерства в социальной сфере в ряде регионов страны».
– В процессе данной работы мы столкнулись с рядом проблем… – пояснил Антон Мамаев.
– Что построили? – уточнил Владимир Путин, который помнил, видимо, свои же слова, сказанные в начале, о том, как хорошо, что здесь собрались люди, что-то уже построившие.
– На данный момент еще пока ничего, – констатировал Антон Мамаев.
– Успешный опыт, – кивнул господин Путин. – Они теперь, конечно, будут продолжать в том же духе.
Штабные мучения
Военное
Владимир Путин участвовал в работе выставки вооружений в Нижнем Тагиле и изучал новейший российский танк «Т-90АМ».
В танке неожиданно открылся люк, из него высунулся человек, с недоумением поглядевший прямо перед собой и вздрогнувший при виде сидящего прямо перед ним на стуле премьера. Человек этот, кажется, ожидал встретить тут кого угодно, но только не Владимира Путина.
Танкист пристально, словно через прорезь прицела, изучал премьера, который в это время внимательно слушал диктора, рассказавшего, кроме всего прочего, что «Уралвагонзавод» «обеспечивает качественную послепродажную подготовку». То есть после продажи танк для начала нуждается в хорошем ремонте.
Премьер подошел к танку. Танкист успел спрятаться, захлопнув нижний люк. Но это его не спасло. Владимир Путин забрался к нему через башню. Его не было минут пять.
Владимир Путин, вернувшись к людям из танка, не прокомментировал увиденное. Не было похоже, что новый танк произвел на него сильнейшее впечатление. Через минуту он осматривал другую технику и остановился возле гаубицы «М-392».
– Так я же ее знаю! – обрадовался он. – Мы с Дмитрием Анатольевичем в институте (на юрфаке Ленинградского госуниверситета. – А. К.) на таких стрелять учились!
Я удивился, услышав, чему на самом деле на юрфаке обучали будущих юристов.
– Именно на таких? – усомнился я.
– Нет, ну не на таких, – согласился премьер. – Те, «М-30» (образца 1938 года. – А. К.), сняли, конечно, с производства, это уже новые машины. А я очень хорошо помню командира взвода гаубичной артиллерии на сборах!..
Через пару минут премьер остановился возле еще одной установки. Ее разработчик доложил, что «Хризантему-С» разработали как противотанковый комплекс. На них был заказ и для ливийской армии.
– Поставили три штуки, – доложил разработчик.
– И где они сейчас? – негромко переспросил премьер.
– Пропали во время последних боевых действий в Ливии. Судьба их неизвестна, – признался разработчик.
– Да, ливийская заявка… – повторил премьер. – Больше не надо…
Полковник в отставке Виктор Баранец, бывший пресс-секретарь министра обороны господина Родионова, предупредил премьера, что будет говорить соленую правду.
– Соленая правда хороша с пивом, – мечтательно произнес премьер.
Но господин Баранец был настроен, казалось, бескомпромиссно. Он вспомнил, что до конца 2010 года премьер обещал решить проблему жилья для военнослужащих, но она до сих пор не решена. И господин Баранец поинтересовался, не хочет ли премьер изъясниться перед военнослужащими.
Более того, в ответ на наводящие вопросы премьера господин Баранец честно признался, что готов поработать у него в контрольных органах.
Владимир Путин подробно ответил господину Баранцу. Суть ответа сводилась к тому, что он своих обещаний не нарушил и не нарушает и что он не виноват в том, что очередь в 70 тыс. военнослужащих, про которую ему сказали в самом начале, неожиданно, по данным тех же докладчиков, превратилась в 150-тысячную.
Так Владимир Путин не нашел повода извиниться перед военнослужащими, хотя, казалось, сильно искал.
Владимир Путин в Петербурге, в Музее Пискаревского кладбища, встретился с несколькими ветеранами, пережившими блокаду Ленинграда и отстоявшими город. Ветераны своими вопросами озадачили премьера.
Герой Советского Союза Борис Беляевский был обеспокоен вступлением России в ВТО.
– Как предполагается выполнять принцип продовольственного обеспечения России? – прямо спросил он у премьера. – Мы же помним войну! Помним и ленд-лиз! Не хотелось бы возвращаться к помощи, которую не хотелось бы получать.
Владимир Путин, казалось, оторопел от этого вопроса. Он готовился к ответам насчет пенсий, пособий, жилья. Но выяснялось, что мысли этих людей, выживших в блокаду, заняты опять проблемами выживания, но только не своего собственного, а, как и раньше, всей их страны.
– Могут ли ветераны рассчитывать, – продолжил Борис Беляевский, – что при нашей жизни будет создано союзное государство России и Белоруссии? Нас это очень беспокоит.
– Вы меня очень удивили, – в свою очередь признался премьер.
– Я же говорю: беспокоит это нас! – разволновался ветеран.
– Да нет, это очень приятно слышать! – заявил премьер.
Он разговаривал с ветеранами как с членами наблюдательного совета ВЭБа, и это было очень важно для них, и прежде всего для Бориса Беляевского…
Бывшему командиру батареи Ленинградского фронта Ивану Шишевилову через два месяца будет 94 года. И вот что мучит его:
– В войну девушка, если парня в армию не брали, замуж за него отказывалась выходить. А теперь, наоборот, уговаривают парней не идти в армию. Надо же работу провести!
– С девушками? – переспросил господин Путин.
– Да! – воскликнул Иван Шишевилов. – Тогда наша армия будет сильнее!
Кроме того, ветерана категорически не устраивает современная физподготовка воинов:
– Во время финской кампании, как только передышка, командир раздевал нас до пояса, ставил перед нами лошадь и заставлял нас бежать за ней на лыжах! – Ветеран, похоже, настаивал на том, чтобы вернуть в войска эту методику.