Моя прекрасная хэри

Кондор просто не знал, что сказать. Подумал только, что, кажется, у наёмников куда больше чести, чем он думал. Коротко посовещавшись, они разделились. Волшебник проводил глазами кавалькаду всадников и честно выждал два часа, заодно завершив работы и проверив ещё раз все детали своего агрегата. Потом они с Роанной обнялись на прощанье.

– Удачи тебе… – сказала она вслед.

Даже волшебнику иногда нужно немножко удачи, – мелькала в голове мысль, когда он бежал по склону, и ветер бил ему в лицо. Его удача была сейчас там, в башне, и пусть его сожрет Рицимер, но он ее добудет! Даже волшебнику иногда нужно… Крылья над головой закрывали полнеба и почти отрывали его от земли. Даже волшебнику…

Потом склон кончился, и его ноги встретили пустоту.

***

Когда я услышала внизу крики и лязг оружия, я не поверила своим ушам. Ничего не понимаю. Кто или что может угрожать Катилоне? Ладно. Какая разница. Меня наверняка прибьют раньше, чем освободители ворвутся в замок. Как же я устала.

Я всё же подняла голову от плиты и… решила, что глаза тоже меня обманывают. Или у меня уже начались галлюцинации? По воздуху прямо к башне стремительно двигалось нечто, напоминающее биплан, только странный какой-то. Это нечто приближалось, и уже можно было различить человека, управляющего этим… гм… аппаратом. Ещё минута – и я узнала Кондора. К этому моменту моё удивление достигло той стадии, что ему уже всё было нипочем. От удара о башню “биплан” вспыхнул синим пламенем и рассыпался, но Кондор секундой раньше успел, подтянувшись на руках, вскочить в окно. Он с трудом удержался на ногах, но тут же гибко выпрямился, быстро осмотревшись. Как во сне, я позвала его. Через миг большие теплые руки накрыли мои ладони, и чародейские оковы бессильно осыпались темным пеплом. Я наконец-то почувствовала себя свободной. Вскочив, я с трудом удержалась на онемевших ногах, тело меня не слушалось. Кондор подхватил меня, обнял, и это было так прекрасно, что я чуть не расплакалась.

– Мне было так страшно! – прошептала я, спрятав лицо на его груди. Наконец-то можно было в этом признаться!

– Всё хорошо, – прошептал над ухом его голос. – Чудо ты моё! Теперь точно всё будет хорошо…

Я готова была простоять так целую вечность, но, к сожалению, нам не дали такой возможности. На пороге возникла знакомая темная долговязая фигура в сопровождении какого-то верзилы, судя по виду – явно заплечных дел мастера. В руках верзила держал какие-то цепи. Только красного колпака с прорезями для глаз не хватало.

Кондор среагировал, как всегда, мгновенно: он оттолкнул меня в сторону, одновременно другой рукой пустив в ухмыляющуюся физиономию Рицимера маленький светящийся шар. Зря… – успела сообразить я. Темный колдун демонстративно поймал шарик рукой, миг подержал на ладони – и резко сжал. По сводам башни прошел возмущенный рокот, рунные узоры гневно вспыхнули рубиновым светом, и из-под купола плюнуло молнией, сбив Кондора с ног. Я увидела, как исказилось его лицо, будто от невыносимой боли. Меня охватил ужас. Я оперлась на плиту, и моя рука сама нашла рукоять меча. Заметив моё движение, Рицимер с усмешкой подтолкнул своего подручного. Тот с осторожностью стал приближаться, наматывая на руку цепь. Эти вериги оканчивались какими-то шипастыми железками, такой болванкой засветит по голове – мало не покажется! Кажется, наши противники всерьез решили, будто я собираюсь защищаться мечом, это я-то! В другое время мне было бы смешно…

Я половчее перехватила меч двумя руками и с разворота ударила по плите, вложив в этот удар всю силу и ярость, на которые была способна. Меч вонзился в алтарь до половины, я выпустила рукоять, но и одного удара оказалось вполне достаточно: плита залилась багровым пламенем, будто кровью, сама башня, кажется, содрогнулась и отозвалась тяжелым утробным стоном. Рицимер закричал. Обернувшись, я увидела, как зловещая паутина, снова окутавшая стены, наползла на колдуна и как будто душила его. Шаги горе-палача, сопровождаемые лязгом железа, слышались уже с лестницы. Сообразительный парень. Потом пол под нами задрожал, сверху посыпались камни. Башня рушилась! Кондор, поднявшийся на ноги, схватил меня за руку.

– Скорее! – он подтолкнул меня к окну.

– Что – туда?! Нет! Я не могу! Я…

– Прыгай! – волшебник настойчиво указывал вниз. Действительно, примерно в метре под окном башню опоясывал неширокий каменный выступ. Теперь я поняла, как ему удалось выбраться в прошлый раз. Но чтобы я… Ааа!

Только благодаря Кондору я удержалась на этом выступе, он так припечатал меня рукой к стене, что дух вышибло. В руках у него мелькнула веревка, миг – и он закрепил её на крыше. Успеем ли? Кондор спускался первым, я – следом. Мимо нас уже летели камни. Доносившийся из башни звериный вой тоже придавал хорошее ускорение. До земли веревка не доставала, но это было и не нужно – прямо под нами проходила крепостная стена. Я не успела перевести дух, как чародей уже тащил меня по ней к внешним стенам замка. Камни дрожали под нашими ногами и будто грозили осыпаться, похоронив нас под завалом. Ладони мои после спуска горели огнем, если выживу, немедленно запишусь в спортзал, точно! Мы чудом увернулись от обломков крыши – подозреваю, что Кондор постоянно держал над нами какой-нибудь щит, потому что ни один крупный камень нас не задел, что удивительно. Башня явно доживала последние минуты, но я уже видела совсем близко впереди арку ворот. В конце концов, нас спасла огромная куча сена, сваленная у стены. От толчка Кондора я по пояс провалилась в эту душистую щекочущую перину, а затем меня оглушило грохотом, и в глаза бросилась тьма.

“В снах мы каждую ночь вновь встречаем друг друга,

Наяву каждый миг слышу я твои мысли,

Ты не рядом, ты так далеко, но я верю:

Моё сердце отыщет путь к нашему дому…”

Романтическая поэма, приписывается барду Трельяну

Каждый вечер я засыпала с кольцом на руке, но снились мне только какие-то обрывочные сцены, которые позволяли получить общее представление о событиях в Андарии. Возможно, сказывалось напряжение после зачётной недели, которая наконец-то закончилась.

Я знала, что битва в долине Бри всё-таки свершилась, и андарцы победили, хоть это далось им очень дорогой ценой. Картины сражения так меня впечатлили, что я потом пару ночей вообще боялась засыпать, лишь бы не увидеть снова что-то подобное. Поверьте, это было страшно! Кейтра увёл своих “волков” обратно на север, полагаю, до следующего удобного случая. Я знала, что уцелевшие бароны присягнули королеве Альмире, и на днях должна была состояться коронация. Я знала, что мой старый знакомец Регор благополучно вернулся в родную деревню, к сыну, и я видела Берига с Адрианом в Замке Пестрых Скал. Я даже знала, что Вагир и Алента когда-нибудь будут вместе, хотя сами они пока не решались заговорить об этом. И только об одном человеке, волновавшем меня куда больше остальных, мне не удавалось узнать абсолютно ничего. Великий чародей Кондор будто сквозь землю провалился. Беспокойство росло, но я не отчаивалась, почему-то возлагая особые надежды на новогоднюю ночь.

Новогодняя ночь всегда была одним из самых больших очарований и самых сильных разочарований в моей жизни. В эту ночь каждый раз ждёшь чуда, а оно не приходит. Всё начинается так волшебно, а заканчивается одинокими посиделками с шампанским и зажженной елкой. По крайней мере, у меня. Но в этот раз всё должно быть по-другому! Силы волшебные, если вы есть! Имею я право хотя бы его увидеть!

Вечер начался традиционно: шумные приветствия гостей, растущая горка подарков под елкой, похвалы нашему (ладно, если быть честной – скорее маминому) кулинарному искусству, бой курантов и суматоха с позабытыми желаниями…

В соответствии со своими планами, я отправилась спать гораздо раньше, чем обычно, сославшись на усталость. Я плотно притворила за собой дверь нашей с сестрой комнаты. Вот оно, моё колечко… И – здравствуй, знакомый храм науки, увенчанный гордой птицей. Счастливо выдохнув, я стрелой влетела в холл. Как и в прошлый раз, он был абсолютно пуст. Кажется, студенты Кондора не особенно утруждают себя посещением лекций. Лестница и коридор с памятным гобеленом промелькнули в одно мгновение. Я замерла в дверях библиотеки, сердце колотилось от предвкушения. За столом сидела женщина, услышав меня, она подняла голову и улыбнулась. Это была Роанна.