Страница 6 из 51
Обсудив, наконец, этот опасный миф, полностью разоблачив его, надо перейти к следующему, не менее опасному мифу о реформе. Существует, помимо всего прочего, миф о том, что бюджетные средства, затрачиваемые на школу, подвергаются постоянному сокращению и урезанию. Разумеется, данная ложь используется почти столь же умело и часто как и ложь о «деградации», вызывая у малограмотных обывателей нередко даже больший гнев, служа вовлечению его в деструктивные антипатриотические свершения. Данная ложь, равно как и предыдущая, не имеет под собой никаких оснований, прижившись в массовом сознании таким же образом, как прижился там миф о «деградации». На том же «Русском эксперте», но в другой статье, хорошо сказано и про мнимое «сокращение вузов» и «сокращение бюджетных мест»: «Россия занимает одно из первых мест на Земле по проценту людей с высшим образованием, [На самом деле Россия занимает первое место в мире – примечание Марата Нигматулина.] а примерно 87 % выпускников поступают после школы в ВУЗы. По принятому в 2012 году Закону об образовании, на каждые 10 тысяч человек в возрасте от 17 до 30 лет государство обязано ежегодно выделять минимум 800 новых бюджетных мест. Так что российские студенты не обременены образовательными кредитами, в отличие от их сверстников из развитых стран. Иногородним студентам в российских ВУЗах часто предоставляются общежития. Талантливые российские абитуриенты, согласные работать в России после выпуска, получают по 20 тысяч рублей в месяц за свою учёбу в университете. Российские студенты получают очень качественное образование: в числе победителей международных олимпиад каждый год оказываются российские школьники и студенты. В рейтинге Thompson Reuters Московский Государственный Университет занимает пятое место в Европе. Позиции других российских вузов в мировых рейтингах несколько скромнее из-за другой организации научной деятельности и неанглоязычной среды. Но в последнее время в результате выполнения программы «5ТОП100» позиции более половины российских вузов, участвующих в программе 5ТОП100, в самых престижных мировых рейтингах растут. В то же время, согласно данным на сайте 5ТОП100 на февраль 2017 года лучший из Российских вузов Московский Государственный Университет занимает 216 место. После получения степени бакалавра или магистра в России государство в рамках проекта «Глобальное образование» полностью оплачивает и дальнейшую учёбу в ведущих вузах мира — для тех, кто не собирается продолжать обучение в России.». Прогрессивная реформа образования, проводимая нашим правительством, никак не может уберечь себя от несправедливой критики со стороны реакционной общественности, как видим мы это на примерах, представленных выше. В заключение же мне следует вскрыть еще одну язву на теле отвратительной гидры критики реформы образования. Тут мое внимание привлек Сергей Рукшин, человек, подготовивший двух лауреатов Филдсовской премии, а также многих победителей международных олимпиад по математике, являясь одним из самых влиятельных критиков реформы образования в России, сделал в своем интервью «Газете.Ru», известной вполне определенной политической направленностью, от 2013 года заявление, которое хоть и осталось незамеченным, все же является чрезвычайно важным для понимания сути всех нападок на реформу: «Надо заканчивать с иллюзиями о всеобщем среднем образовании. Школы у нас не социальные институты, как в США. Мне один американский педагог сказал: если вы хотите знать, где ваш ребенок впервые попробует алкоголь, наркотики, сигареты и секс, не сомневайтесь, это произойдет в школе. А вот образование он там не получит. Россия — небогатая страна, мы не можем позволить себе школу как социальный институт.». Для тех, кто не понял сути его весьма осторожного высказывания, я поясняю: Рукшин говорит, что мы не можем позволить себе содержать всеобщее высококачественное образование, ибо страна мы бедная. Тут мы обнаруживаем тот момент, который большинство критиков реформы образования обязательно ставят в свои манифесты, стараясь, однако, избегать его поминания в публичной риторике, да и в программах своих стыдливо пряча последний за нагромождением пустых форм. Этот момент есть различное проявление той омерзительной болезни человечества – помещичье-буржуазного элитизма, в данном аспекте проявляющейся в педагогике. Далее, дабы вы не подумали, будто я голословен, я привожу статью, опубликованную на одном из сайтов противников реформы, авторство которой принадлежит известному математику Олегу Шведову, снабжая ее своими комментариями в квадратных скобках, настоятельно рекомендуя вам «следить за руками», ибо там он пользуется софизмами весьма и весьма умело: «Надвигающаяся реформа общего образования вызывает все большее беспокойство общественности. [Тут автор создает видимость массовости своей аудитории.] Это и понятно: всю Россию оставляют на второй год, унижая человеческое достоинство наших еще не родившихся детей, давая всем понять, что представители последующего поколения изначально считаются более ущербными, чем мы. [Начинает он говорить тут так, будто речь идет о вещах самых очевидных, а закакчивает он самыми парадоксальными выводами. Неужели то, что в школе будут обучать не 11, а 12 лет, апосредственно или непосредственно указывает на низость будущих поколений относительно былых? Просто объем программных знаний вырос, а посему нужен еще один год на его усвоение, только и всего. Да и при чем здесь, господа, оставление на второй год?] Отчасти в этом виноваты те, кто обучаются сейчас в школе: в настоящее время подростки достаточно активно употребляют спиртные напитки, курят, а кто-то пристрастился и к наркотикам вместо того, чтобы осваивать школьную программу. [Автор просто не может понять, что подростки не виноваты, ибо, равно как и все люди, свободы воли не имеют, подчиняясь веяниям среды, а посему и ответа не несут. Интересно также то, о каких именно подростках говорит автор, ибо он никаким образом не указывает на них, а лишь только упоминает.] При этом у учителей складывается мнение, что детям трудно учиться, они перегружены, и программу надо растянуть. [У каких именно учителей, кто собирается «растягивать» программу?] Нерадивые же учащиеся пользуются всеми льготами еще советской системы образования, получая возможность беспрепятственного поступления в вуз в 17-летнем возрасте практически без усилий: потенциальных «второгодников» школа вытягивает изо всех сил, чтобы не портить статистику. Расплачиваться за халатность и безалаберность нынешних школьников придется нашим будущим детям. <...> Сейчас объем информации, необходимый для того, чтобы только приступить к научной работе, по сравнению с 19-м веком многократно возрос. А значит, следовало бы задуматься над снижением, а не увеличением возраста поступления в вузы, чтобы к 20-летнему возрасту молодой человек мог получить образование хотя бы на уровне магистра. [Тут автор совершает целый ряд логических ошибок. Если объем информации вырос, то следует увеличить время на его освоение, согласно правилам прямой пропорции, что и делается уже много лет, переходя от семилетней школы к восьмилетней, от последней к десятилетней, а потом и к двенадцатилетней.] Ведь современные сложные разделы квантовой физики и абстрактной математики требуют длительного самостоятельного обдумывания. [Посему следует увеличить время на освоение их.] Для этого студент должен быть свободен от всех посторонних (бытовых, семейных, материальных) проблем. А такими качествами обладают только дети. [Тут автор просто врет, ибо подобной свободой обладают все люди, живущие за счет других людей или государства, а поскольку последнее предоставляет своим ученым слугам полное содержание, то они и будут обладать такими качествами.] Далее, любая творческая деятельность требует полной самоотдачи, работы в буквальном смысле днем и ночью. Но даже при самых благоприятных условиях для полноценной самореализации человеку отпущено природой очень мало времени хотя бы потому, что первого ребенка рекомендуется рожать до 30 лет. [Тут автор опять делает логическую ошибку, связывая тяжелую работу, профессиональную самореализацию и рождение детей, что неверно. Поверьте, пример многих из великих показал, что можно работать большую часть суток даже в глубокой старости, что и менее выдающимся личностям не воспрещается делать. Далее автор говорит о том, что профессиональная реализация возможна лишь в раннем возрасте, ибо надо обязательно родить детей, что вызвало у меня подозрение в том, будто автор верит в то, что гениальность будто переходит наследно. В действительности, если человек решил полностью отдаться делу самореализации, то ему не следует заводить детей, ибо каждое из этих дел требует полной самоотдачи, а посему желателен выбор между ними. Дети гениев нередко оказывались несчастны и обделены, ибо родителю, пребывавшему в миру своей башни слоновой кости, было совсем не до них, а посему не следует плодить дополнительных «сирот при живом отце»: если вы намерены посвятить жизнь науке, политике или искусству, то откажитесь от имения детей. С другой стороны, однако, некоторые из знатных ученых мужей имели и много детей по нашим нынешним меркам, а потому в данном вопросе следует (сообразно с законами диалектики) каждый конкретный случай рассматривать в отдельности.] На Западе многие пары не могут иметь своих детей и всеми правдами и неправдами пытаются усыновить наших. Не является ли это обратной стороной 12-летнего образования в школе? [Данный «аргумент» вообще смешон, ибо количество российских детей, усыновленных на «Западе», столь ничтожно мало, что его даже и всерьез принимать нельзя. К тому же, товарищи, в наши дни медицина позволяет рожать и в позднее время или воспользоваться суррогатным материнством, что нивелирует возрастные ограничения в значительной степени.] Даже сейчас, когда возраст поступления в вузы составляет, как правило, 17 лет, для получения квалификации «магистр» требуется 6 лет, а срок обучения в аспирантуре составляет 3 года, только к 26 годам среднестатистический молодой ученый формируется как личность. Аналогичные проблемы возникают и в искусстве: будущий специалист в области музыки поступает в консерваторию, как правило, после музыкального училища, а затем обучается в аспирантуре или ассистентуре-стажировке, получая необходимые навыки лишь к 27 годам. Разумеется, столь позднее получение образования абсолютно неприемлемо. [Почему именно?] Не случайно выдающимися учеными становились те, кому удалось приступить к научной работе в значительно более молодом возрасте. Такими людьми были Л.Д.Ландау и Н.Н.Боголюбов: первый из них в 14 лет поступил в институт, второй - в 13 лет стал сразу аспирантом. Впоследствии они и стали наиболее яркими личностями, определившими пути развития теоретической и математической физики в 20-м веке. Сейчас трудно сказать, были бы наши научные достижения значимы на мировом уровне, если бы наших выдающихся ученых заставили учиться в 12-летней школе. [Автор не может понять, что Ландау гений не потому, что рано пошел в институт, но рано отправился туда потому, что был гением. Иными словами, Ландау – это исключение из правил, а не правило. Система образования не может готовить нам Чайковских, Ландау и Толстых в промышленных масштабах, ибо подготовка подобного рода кадров – это дело штучное, зависящее от гигантского количества причин.] <...> Меня очень удивляет, что многие из журналистов, освещающих проблемы школьной реформы, не очень хорошо знают права и обязанности родителей, детей, школы и государства в области образования. Наша Конституция четко разграничила полномочия родителей и государства. Обязанность родителей – обеспечить получение ребенком основного общего образования. В соответствии с Законом РФ «Об образовании» родители вправе как направить своего ребенка в школу по своему выбору, так и дать ему школьное образование своими силами в семье. Государство при этом должно разработать государственный образовательный стандарт, установив, чему конкретно должны научить родители своего ребенка (самостоятельно или с помощью школы), и поддерживать различные формы образования и самообразования. Законом РФ «Об образовании» установлены следующие формы освоения образовательных программ: очная, очно-заочная (вечерняя), заочная, семейное образование, самообразование, экстернат. При этом допускается сочетание различных форм получения образования. [Вот автор и подвел нас к тому самому выводу, к которому клонят нас все критики реформы образования, боясь, однако, довести выведение его до конца, опасаясь, что люди от них отвернутся. Автор мягко намекает нам, что лучше, мол, передать дело образования семье, а то ведь государство с ним не справляется, систему же школ срезать под корень за ненадобностью. Конечно, критики понимают, что признаться в этом означает для них совершить политическое самоубийство, а посему лишь тонко намекают нам на вывод, который мы должны сделать сами. Автора, разумеется, беспокоят проблемы новых Ландау, гениев, в то время как о «всякой черни» он предпочитает не думать вовсе, отказывая последней в образовании, оправдываясь тем, что «им оно не надо» и «незачем метать бисер перед свиньями» – это, по сути, и есть тот самый мерзкий элитизм. Далее статью я не цитирую, ибо там автор уходит в пропаганду раннего развития детей.]».