Сопротивляющаяся пара (ЛП)

Эйми глубоко вздохнула и отодвинула все свои страхи и опасения. Она позаботится о них позже. Ей пришлось сосредоточиться на том, чтобы встать с постели, прежде чем она нанесла дополнительный урон.

— Я знаю. — Она была счастлива, что ее голос был сильным и уверенным. — Ты напрасно волнуешься, но вчера я не чихала. У меня проблемы с аллергией. Глупая пыльца заставляет меня чувствовать себя несчастной сегодня утром.

— О. — Джексон почувствовал облегчение. Это означало, что он принял ее оправдание. — Могу я достать тебе платок или стакан воды?

Ее решимость растаяла еще немного. Черт бы побрал его догадливое сердце. Она здесь размышляла, как заставить его встать с постели, и он хотел заставить ее чувствовать себя лучше. Если ей не удастся по-быстрому уйти отсюда, есть опасение, что она никогда не уйдет. — Нет. Спасибо. Я почувствую себя лучше, как только встану и начну двигаться. — Она перевернулась и уставилась на него.

— Это та часть, в которой ты выкидываешь меня из постели и говоришь, что позвонишь?

Она ожидала услышать нотки горечи в словах, но их не было. Казалось, он дразнил ее. Его хорошее настроение вызвало у нее улыбку, она кивнула. Ей нравилось, как он дразнил ее.

— Ненавижу торопить тебя, но сегодня у меня планы в городе.

Он поднял голову, и его улыбка исчезла.

— Когда ты собираешься привезти свою машину? Мне не нравится, что ты совершаешь так много поездок, когда этот датчик все еще нуждается в замене.

— Я не смогу сегодня. У меня планы. — Она признала, что забота о ее машине важна. И барахлящий датчик начал сводить ее с ума. — Завтра? Первое, что я буду делать с утра?

— Я не знаю. Завтра я хорошенько позавтракаю.

— Да? — В Лос-Лобосе было мало автомобилей. Казалось невероятным, что в тот же день им всем понадобится ремонт.

— Ага, полюбому. — Блеск в глазах Джексона и легкий изгиб губ говорили о иронии. — Но ты могла бы провести ночь у меня. Я мог бы убедиться, что ты будешь работать по графику при таких обстоятельствах.

Она указала ему в грудь.

— Я так не думаю.

— Я могу заставить тебя позавтракать. — Он наклонился, чтобы поцеловать ее, и ее охватил трепет. — Я делаю средний французский тост. И обещаю, что положу всю грязную одежду в корзину

Когда он переместился, накрыв ее своим телом, Эйми инстинктивно вытянулась. Она хотела его над ней. Желание почувствовать его вес было болезненным. Но у нее все еще был хороший повод остановить его.

— Это не очень хорошая идея.

— Почему? — Спросил он на ней

— Потому что ты сказал мне, что у тебя есть магазин, полный машин, нуждающихся в ремонте, и у меня есть планы в городе.

Джексон грациозно приподнялся, смущенно улыбаясь ей.

— О, да. Это… — Он отодвинулся от нее. Этот шаг должен был помочь ей. Вместо этого она прижалась к его телу. Не хороший знак.

— Да? Что?

— Хорошо. Но обещай, что позвонишь, когда вернешься.

Если обещание заставит его уйти до того, как может быть нанесен еще больший вред, она даст ему его.

— Обещаю.

— Тогда поговорим позже.

Эйми кивнула, когда он поднялся с кровати. Остатки здравого смысла, которые у нее еще остались, заставили ее отвернуться. Вглядываться в его четко выделяющийся пресс и идеальные линии его задницы, когда он одевался, должно было быть худшей идеей, которая когда-либо приходила ей в голову. Итак, почему она не могла оторвать от него взгляд?

Джексон повернулся лицом к ней в последний раз, прежде чем уйти, и поймал ее, разглядывающую его — она поняла это по нахальной улыбке. Однако, он не дразнил ее.

— Не забудь позвонить мне, когда вернешься.

Но через час, когда выехала из маленького городка, она уже пыталась найти выход не сдержать обещание. Просто не будет звонить. В последний раз он работал, забыв о ней.

Но сразу же она увидела недостаток в плане. С тех пор, как она не позвонила ему, все изменилось между ними. Если на этот раз она попытается проигнорировать его, он станет разыскивать ее. Волки были связанны с человеком, с которым они делили свою кровать. Даже зная, что ей нужно определить какое-то эмоциональное расстояние между ними, она чувствовала себя территориальной, когда думала о нем.

Она ехала по небольшим грунтовым дорогам, ведущим в сторону Лос-Лобос, пока не добралась до межгосударственной трассы. Когда ее колеса коснулись гладкого асфальта, она с облегчением вздохнула. Постоянное кидание из стороны в сторону, когда ее машина пробиралась по колеям и выбоинам дорог из гравия, действовало ей на нервы. Остальная часть поездки будет плавной.

Или, по крайней мере, Эйми верила, что все будет проще. Оказалось, что не нужно сосредотачивать все свое внимание на дороге, освободившей ее разум, чтобы задуматься о других вещах. И ее мысли застряли на ночи, проведенной с Джексоном. Ей хотелось, чтобы ее увлечение было сосредоточено на идеальной ямочке на левой щеке или широком плече. Она была бы счастлива смаковать его физические характеристики вдали от ее сердца. Вместо этого она не могла перестать думать о нем как о бедном потерянном волке, выросшем в одиночестве в человеческом мире.

Когда она наконец подошла к картинной галерее своей подруги, то была готова для привязки — и не в хорошем смысле. Она превратилась в один огромный шаткий шар разочарования и напряжения.

Дженни прокомментировала ее настроение, когда Эйми бросила свои новенькие мелкие рисунки на стойку.

— Тяжелая ночь? — Ее взгляд последовал за рукой Эйми, когда та коснулась кончиками пальцев отметки Джексона. — Ой. Понимаю. Ты была с молодым человеком.

Возможно по человеческим меркам ей было не много лет, но женщина была острой на язычок, как бритва. У нее была мудрость пожилых людей. Ее мудрость была одной из многих причин, по которым Эйми привлекла ее, когда они встретились на фестивале искусств год назад. Но на этот раз Дженни пришла к неверному выводу.

— Нет. Я этого не делала.

— Значит, это не красивый молодой человек оставил след на твоей шее? Не говори мне, что керлинг сжигает тебя. Я тебе не поверю. — Дженни уставилась на синяк.

— Да. Это засос. Но это не то, что ты думаешь.

Глаза Дженни стали большими, и по ее губам распространилась сияющая улыбка.

— Подождите. Может быть, не парень оставил засос, в конце концов. Это была девушка? Скажи.

Это заставляло правду казаться просто обычной.

— Нет. Это был парень.

— Господи, в самом деле? Ты не говорила. — Дженни покачала головой, а затем начала метаться по всему пространству, проверяя, все ли готово к открытию галереи. — Это, для записи, то, что я думала, случилось.

— Я не нашла парня и связалась с ним. Это сложнее. Он хочет отношений. — Эйми потерла свой нос кончиком пальца.

— Вы, молодые люди, всегда волнуетесь о самых смешных понятиях. Признать очевидное — это какая-то темная тайна. — Она подошла к портфолио Эйми и просмотрела рисунки. — Конечно, он хочет отношений. Мужчины не оставляют следов на даме, если хотят сохранить тайну.

Она вспомнила метку, которую оставила на Джексоне, и ее живот сжался.

— Иногда люди могут увлечься в разгар момента.

— Только когда речь идет о сердце. И если сердце задействовано, они захотят отношений. — Дженни разложила рисунки на две стопки, пока говорила. — Полагаю, у тебя такое впечатление, что ты не хочешь отношений с этим молодым человеком?

— Нет. Я не чувствую никакого впечатления. Я знаю, что не хочу отношений.

Она не подняла глаза.

— Ага.

— Нет.

Дженни поместила пять мелких рисунков на столешницу. На каждом из них был изображен Джексон под другим углом.

— Тогда я бы сказала, что у тебя проблема. О, и я возьму их. Возможно, ты не захочешь смотреть на него весь день, но я держу пари, что могу найти покупателя, который будет.

Джексон большую часть своего времени работал над скульптурой. Уйти от нее утром было больно. «Аллергия на мою задницу.» Она излучала волны боли. Это было не хорошо. Он хотел удержать и поцеловать ее. Однако Эйми хотела пространства. Поэтому он уважал ее желания. В то время уход казался лучшим способом. Джексон мысленно пнул себя.