Дачный сезон

Что еще главное, что хотелось бы отметить. Написать хорошую книгу очень трудно для этого нужно еще и адское терпение. Поистине, талант это не просто труд: поработал и получи. А еще попробуй вывернуть себя наизнанку так, чтобы тебя не осмеяли, не поправили… Не каждый в наше время на этот подвиг способен. Потому и мало у нас по-настоящему талантливых писателей. Они не могут появиться, пока существует цензура. Цензура власти, косности мыслей, обычаев, привычек, пока сам писатель от всего этого не освободится. Почему Л. Толстой смог написать такие замечательные произведения? Да потому, что он был графом, независимым ни от кого человеком. Он твердо знал, что любое его слово будет обязательно напечатано, с гонораром или даже за свой счет, ничто не пропадет в корзину. Только такая уверенность и может толкнуть (подвигнуть) некого осмелившегося писаки на сей отчаянный подвиг.

Из письма:

Уважаемый Алексей Алексеевич!

Книгу «Дневники умного дачника» купила совершенно случайно и была ею очарована. Книга необыкновенная по уникальности содержания и манере изложения. То, что в другой литературе изложено как инструкции или академические лекции в вашей как призыв к действию, как предложение войти в изумительный мир природы и подружиться с ним, научиться слышать и понимать его.

С мая месяца и по сегодняшний день я читаю только ее и в каждой главе нахожу все что-то новое. В этом году уже попыталась кое-что использовать из Ваших, Алексей Алексеевич, советов. Пока трудно сказать какие будут результаты в урожае, но даже то, что я занималась своим огородиком с вдохновением, не потому, что нужно, а потому, что хочется, делает этот процесс совсем иным творческим.

Огромное вам спасибо за то, что вы сделали. Алексей Алексеевич Ваш опыт бесценен. Ваш литературный дар помог книге стать бестселлером для огородников.

И еще. В этой книге я хочу описать свой жизненный опыт. И только те эпизоды в своей жизни, что могло бы быть в чем-то полезно другому, моему читателю. Каждый человек, прожив долгую и сложную жизнь, оглядываясь назад, и, мысленно проанализировав свой путь, как говорится в народе «опосля», часто видит в этой круговерти свои досадные ошибки, большие и малые. И если б природа подарила ему возможность начать жить сначала, то, исправив их, теперь он смог бы, как ему кажется, очутиться в иное нужное русло. Можно ли учиться «правильно» жить, изучая чужой жизненный опыт? Тут многое, пожалуй, еще зависит от самого учителя. Смогу ли я дать что-то полезное в этом деле пусть и рассудит сам читатель, прочитав эту мою откровенную книгу.

ПЕРВЫЕ ШАГИ

Я родился на Урале, а точнее в п. Кытлым, Иссовского р-на Свердловской обл. Наша семья переехала в этот поселок «…где золото роют в горах» при эвакуации из Москвы во время войны. Мне тогда было 2,5-3 года. Помню только себя отрывочно.

Вот едем мы где-то вечером на телеге на самой вершине горы. В самом внизу петляет дорога, на ней как мне казалось мчатся «детские машинки» с горящими фарами.

Мама, прошу я, подай мне эту машинку? Мама смеется, говорит: Это не игрушка, сынок. А мне так хотелось иметь такую машинку, поиграть с ней.

В таком детском возрасте все представляется в ином свете. Запомнилась такая картина: сижу в комнате один, открыл окно на улицу, дом одноэтажный, деревянный, наблюдаю за людьми, редко проходившие мимо окна, люди ниже окошка. Вдруг вижу что-то такое непонятное, идет по тротуару какое-то чудовище с белой щетинистой кожей и розовым пятачком, и что самое главное величиной с коровы. Я испугался, сразу закрываю окно, и долго, затаившись жду когда это чудо пройдет мимо. Потом вновь выглядываю в окно, и, слава Богу, это оно куда-то исчезло. Такое впечатление показалось для меня при первой встречей со свиньей.

А вот и первая наука. Выхожу весной во двор, там весело играют ребята, моего возраста и постарше. И я присоединяюсь к ним. Напротив нашего дома стоит бревенчатый сарай, с двухскатной крышей и с сеном на чердаке. На сарай приставлена деревянная лестница, но несколько короткая, она не достает верхние два венца. Ребята шустро залезают по лестнице на сеновал, и меня приглашают это сделать. Я тут за компанию тоже каким-то образом залез на лестницу да, вспомнил, ребята за руки меня подняли на этот сеновал. О, как интересно!.. Но потом нужно спускаться обратно, но страшно боюсь, не достаю ногой первую перекладину… Что делать? Тут опять кто то из ребят мне советует: Не бойся, давай ногу я буду держать и ставить куда надо!.. Если б не эта помощь, то наверняка свалился бы с этой высоты. То же самое такое случается, когда залезаешь на дерево делать это куда легче, а вот спускаться всегда труднее. Альпинисты тоже об этом говорят: взойдешь на вершину, а спуститься самостоятельно не всегда получается, и многие от этого гибнут. Как любил повторять, разрабатывая план операции, легендарный партизанский командир Сидор Ковпак: «Прежде чем зайти в Божий храм подумай, как из него выйти». Это я потом уяснил себе на всю жизнь.

За детьми в таком возрасте нужен глаз, да глаз. Однажды чуть было не был убит или покалечен. Выхожу во двор, а посреди двора лошадь, сено жует. Красивая, да и какое-то детское тогда уже сложилось мнение о лошадках, что они очень добрые. Подхожу к лошадке сзади и глажу ее ладонью, стоя чуть немного сбоку. Вдруг лошадь дернулась, подняла кованое копыто, и мне со свистом ударила по уху. Была ли на мне кровь не помню. Только от боли и обиды я громко заревел. Тут только мама подоспела и стала успокаивать. А ведь могло это копыто и попасть прямо в лицо. Видел позже у некоторых взрослых такие следы на лице. Просто случай спас от беды.

Сейчас особенно опасны для малышей качели. С Сашкой, с моим внуком, решил как-то сходить погулять. Только, с подъезда вышли во двор как внук, увидев качели, вдруг неожиданно вырвался у меня из рук и помчался к ним. Они двойная И самое страшное, что на одной катается девочка. Я пытаюсь его остановить, кричу:

Саша!..Саша!.. Куда там! нацелился и не остановить, ни догнать, уж такой шустрый был. Девочке кричу, чтобы остановилась. А той и невдомек, почему я ей кричу. Испугался я, даже пот прошиб при мысли: а вдруг он подскочит под это качающееся железо… век бы тогда себя не простил.

На Урале я впервые встретил и грозу. Особенно она впечатляет в горах над лесом. Мы всей семьей (шесть душ: мама, сестры и я) ходили собирать черную смородину на плантации совхоза с натуральной оплатой: третье ведро наше. Сборщиков и без нас хватало, но мама взяла нас с собой, чтобы мы поели ягод. Среди смородин попадалась и красная малина, но редко, «чужие тети» тоже ее собирали. А я пошустрее всех был, вперед забегу женщин и оберу лучшие ягоды. Это вызвало недовольство одной из них, начала ругаться, пригрозила пожаловаться, что мы не столько собираем, сколько съедаем. Но мама все равно нам шепотом разрешила: «ешьте, ребята, ешьте!..» и я все равно это делал, но не так заметно… И вот только мы собрали свои корзинки, как на вершине горы с лесом, вдалеке от нашего плоскогорья засверкала молния, пошел ливневый дождь. Бегом побежали назад, домой. Где-то на пути остановились возле ларька заготовительной конторы1, и мама отдала большую часть корзин с ягодами. А мне было обидно, зачем она это сделала, мы так старались…

Вспоминаю сейчас эту сцену, и мне почему-то всегда слышится песня: «Шумел сурово брянский лес, и молнии над тучами блистали…» (кажется такие слова, посмотреть в песеннике).

ВСТРЕЧА С ОТЦОМ

Я гулял где-то во дворе и уже к вечеру захожу в дом. Смотрю, внутри темноватой комнаты, освещенной свечой на столе, мама стоит рядом с каким-то высоким, красивым мужчиной в военной форме, с бравыми усами и смотрят на меня2.

1

Ягоды предназначались для отправки на фронт

2

Таким его и запечатлел кто-то из московских художников, прибывшие на Волховский фронт с задачей нарисовать типичного фронтовика. Он выходил на улицу из штаб и увидев его художники обрадовались: «Вот это нам и надо!», стали рисовать отца с натуры. Позже картину эту выпросил у отца переснять известный фотограф Орлов. Это тот, кто заснял воссоединения двух фронтов под Ленинградом, означавшую снятие блокады…? Но так ее и не возвратил. Теперь, она, эта картина, видимо, гуляет где-нибудь в частной коллекции