Страница 7 из 216
Рене и Женевьева с удовольствием проводили время вместе. И хотя мальчику больше нравились подвижные игры, к семи годам они чаще всего играли в семью. Рене изображал мужа и отца, Женевьева была женой и мамой, а ее куклы - их детьми. Клод выделил им для игр уголок в кухне, и Рене, расхаживая по нему, важно спрашивал:
- Ну что, женушка, ужин готов?
- Сейчас-сейчас, дорогой, уже почти, - отвечала Женевьева, маленьким ножичком нарезая в плошку лопухи.
- Да почему ж так долго?
- Катрин весь вечер капризничала, и Франсуа плохо себя вел, вот я и забегалась. А малышка Кло такая умница, вся в папу.
Рене смотрел на нее смеющимися глазами и думал: "Скорей бы вырасти, чтоб и вправду на ней жениться".
***
Любимыми развлечениями горожан были ярмарки и уличные представления. Каждое воскресенье на нескольких площадях Парижа выступали балаганы, бродячие актеры и музыканты. Представления были самыми разнообразными: цирковые номера, спектакли, буффонады, подражающие греческим трагедиям. Особой популярностью среди знати пользовался так называемый Суд Любви, спектакль, в котором актер задавал зрителям каверзные вопросы о дамах, пытаясь поймать мужчин на незнании предмета.
Особым видом представления были публичные казни. Они считались зрелищем назидательным, позволяющим не забыть о бренности жизни и предостеречь молодежь от ошибок. На казни и сожжения приходили целыми семьями. В зависимости от того, кем был приговоренный, толпа либо улюлюкала, требуя жестокой расправы, либо сочувствовала жертве; женщины и дети, не стесняясь, плакали от жалости к несчастному, которого убивали у них на глазах. Но если б его вдруг помиловали, они бы почувствовали себя обманутыми.
Ремесленники и торговцы, для которых Суды Любви были слишком утонченны и непонятны, ходили на них, чтобы одним только присутствием подчеркнуть свой высокий вкус. На самом же деле простолюдины предпочитали разгульные мистерии о смерти и аде, получившие в народе название Пляски Смерти.
Именно на такое представление повел Клод сына. Вечером они пришли на Гревскую площадь, Рене протиснулся сквозь толпу и сел вместе с другими мальчишками впереди всех, перед большим деревянным помостом. К нему с двух сторон вели лестницы, по углам стояли высокие факелы, освещая все вокруг неровным, колеблющимся светом. Рене, с нетерпением ожидая начала, разглядывал площадь. Позади помоста в наступающей темноте чернел силуэт знаменитого «Дома на сваях» - каменного здания, в котором заседало собрание гильдии купцов. С торца площади расположились дома зажиточных горожан с крышами из черепицы.
Наконец представление началось. Все затихли. На помост медленно и торжественно вышла высокая фигура, с ног до головы закутанная в темный плащ, с длинным посохом в руке. Она прошла мимо факела, пламя осветило мертвенно-белое мужское лицо под надвинутым на лоб капюшоном. Рене вздрогнул: он никогда не видел таких бледных людей. «Это не человек, - подумалось ему, - тогда кто же?» Словно отвечая на его вопрос, фигура протяжным голосом продекламировала:
Никто из вас меня пока не знает,
Мои глаза не видят ваших глаз.
Но время мчится, и судьба бросает
В мои объятья каждого из вас.
Как неразлучны, хоть и не похожи,
Луна и солнце, берег и вода,
Так вот и мы шагаем рядом тоже:
Я - Смерть, и Жизнь, навеки, навсегда!
Рене похолодел. Так вот она какая, смерть! Вот кто забрал его мамочку! Он смотрел на закутанную фигуру со смешанным чувством страха и гнева.
А на сцене между тем загудели рожки, и началось действо. Под протяжную, громкую музыку на помост по правой лестнице один за другим выходили актеры в одеяниях рыцарей, ремесленников, крестьян, лавочников, мужчины и женщины, взрослые и дети. Их плавные движения напоминали танец. Некоторые из них изображали на ходу свою профессиональную деятельность, другие просто медленно двигались в сторону черной фигуры. Каждого проходившего мимо Смерть касалась кончиком посоха, после чего жертва скидывала одежду, и, оставшись в одном белье, слабыми, неуверенными шагами спускалась с помоста по противоположной лестнице и исчезала в темноте.
Рене смотрел на сцену испуганными, широко открытыми глазами. «Удивительно, - думал он, - как все голые люди похожи. Не поймешь, кто из них рыцарь, а кто простолюдин». И снова, словно в ответ, черная фигура промолвила:
Смерть бесконечна, Смерть неотвратима,
Кто б ни был ты, король или купец,
Придет черед, Смерть не проскочит мимо,
Вас всех ждет одинаковый конец!
Постепенно музыка рожков и дудок становилась быстрее и резче, плавные движения актеров ускорялись и вскоре походили на какую-то безумную пляску. Вот на сцену выбежала девушка в белых одеждах, свет факелов причудливо играл на копне ее золотистых волос. Она была очень молода, почти ребенок, и потрясающе красива. Смерть дотронулась до ее плеча посохом, и девушка упала, вытянувшись ничком. Фигура в черном захохотала и продолжила: