Страница 48 из 216
С наступлением лета Рене, как и планировал, оставил службу в ордонансной роте. Он снова занялся перчаточным ремеслом, но, в отличие от отца, воспринимал его не как дело жизни, а как ступень к чему-то более важному. Он подумывал об открытии отдельной от мастерской лавки перчаток и о вступлении в гильдию купцов, имевшую большой вес в Париже.
Рене ходил по городу в поисках подходящего места для своей лавочки. Поначалу он хотел выкупить свой старый дом на улице Сен-Дени, но потом отказался от этой идеи, решив подыскать что-нибудь поближе к кварталам, где жила знать.
Однажды во время таких поисков, проходя мимо какого-то постоялого двора, Рене увидел карету Мадлен. Сердце его скакнуло и, казалось, остановилось. Он приблизился к карете - она была пуста. Рене зашел в харчевню и огляделся. Зал был уставлен грубо сколоченными деревянными столами, за ними на лавках сидели горожане, крестьяне, военные. В противоположной стене виднелась ниша, где на огне жарились сразу несколько поросят, нанизанных на вертел. Слева за стойкой хозяин наливал гостям вино из огромной бочки.
Рене двинулся было к нему, но тут заметил сидящего в углу Ксавье, кучера Мадлен. Подойдя к его столу, Рене плюхнулся перед ним на лавку и проговорил:
- Здорово, приятель.
Ксавье поднял на него глаза - он был порядком пьян. Ухмыльнувшись, он забормотал:
- А, «прекрасный господин Легран»… Мое почтение.
Перед кучером стояла огромная кружка, уже почти пустая. Оценив ситуацию, юноша спросил:
- Выпьешь со мной? Я угощаю.
Тот осклабился и с готовностью кивнул.
- Как не выпить, коли вы приглашаете? С превеликим удовольствием.
Рене крикнул хозяину: «Бургундского!» и повернулся к Ксавье:
- Что, приятель, ждешь хозяйку?
- Нет, сударь, в этот раз я тут один. Госпожа занемогла.
- Что же с ней?
Подошел хозяин и хлопнул перед ними две глиняные кружки. Ксавье жадно схватил свою и разом отпил половину.
- Да пустяки, женщины народ некрепкий. Дунет ветер, и они уже простужены.
Он помолчал, что-то обдумывая, и вдруг наклонился к юноше:
- Пари держу, сударь, что вам до смерти хочется все о ней разузнать.
- Нууу… в общем-то, не очень, - с деланным равнодушием протянул Рене, - да и сама Мадлен о себе рассказывала. Как ее фамилия? Я запамятовал.
Кучер расхохотался.
- Оно и видно, что рассказывала. Мадлен… Никакая она не Мадлен, а Анна, Анна де Ла Тур!
Рене показалось, что он ослышался. Богатейший, известный на всю Европу род королевской крови!
- Она из Ла Туров, графов Оверньских?!
- Ага.
- Полно, ты пьян, не может такого быть!
Ксавье, обиженный его недоверием, забормотал:
- Истинный крест, сударь, моя госпожа - графиня Оверни! Она старшая дочь графа Жана де Ла Тур де Овернь. А Мадлен - ее младшая сестра. Вот госпожа и развлекается, прикрываясь именем младшенькой.
Видя, как кучер распаляется, Рене продолжал делать вид, что все еще не верит ему.
- Ты сочиняешь, Ксавье, ерунда все это.
- Никакая не ерунда, - упрямо твердил тот, - истинная правда. Госпожа живет в своем замке в Монферране, а сюда приезжает по делам графства. Ее супруг сейчас в отъезде, а сестричку выдали замуж за флорентийца, некоего Лоренцо де Медичи, вот моя госпожа и скучает.
- Ага, еще и муж… Тоже небось какой-нибудь герцог или король, - рассмеялся Рене недоверчиво.
- А вот как раз почти король! Этот, как бишь его… регент.
- Брось, Ксавье, какой регент? Они при малолетних монархах бывают, а Франциску нашему уже лет тридцать!
- Да нет, сэр Джон не тут реме… регентствует, а в Шотландии. Слыхали про такое королевство? Он тамошнему королю кузен, брат, значит, двоюродный. А тот мальчишка пока. Вот супруг госпожи и живет сейчас там, а она одна, бедняжка.
- Да как же француз оказался регентом шотландским? Что-то ты путаешь, братец.
- Господин Джон по матери француз, а отец его шотландец, Александром Стюартом его звали. Он герцог Олбани, а тамошний король Яков - брат ему двоюродный.
Рене старательно запоминал все, что говорит кучер.
- А что ж госпожа-то так одинока, неужели детей у нее нет?
- Как же нет, - пьяно захихикал Ксавье, - есть. Ох… То есть, нет.
Он испуганно замолчал, словно сболтнул лишнее.
Рене нахмурился, он никак не мог взять в толк, почему из этого надо делать тайну.
- Так есть дети или нет?