Страница 46 из 175
Илона снова закусила губу. У неё перед глазами всё ещё стояло страшное зрелище убитой с изуродованным до неузнаваемости лицом. Но уже в следующее мгновение она ощутила и прилив сил, и нарастающую решимость поскорее найти преступника. Убийство всегда вызывает в человеке возмущение и гнев, особенно если оно совершено с садистской жестокостью. На такое зверство способно только чудовище, не человек. Атмосфера домашнего уюта, в которой Илона ещё недавно пребывала, развеялась без следа. Надо начинать работать, и как можно скорее!
И Драбек, и Коша знали, что их начальница в такие минуты начинает разворачиваться, словно туго сжатая пружина. Она раздаёт направо и налево задания, распоряжения, оценивает ситуации, принимает решения. При этом совершенно забывает о сне, еде и прочих земных потребностях.
К поляне приблизилась какая-то автомашина. Коша тотчас же выключил фары своего автомобиля. Сработала многолетняя привычка милицейского работника: вдруг, как это часто бывает, преступник сам возвратился на место совершения убийства.
Автомашина остановилась чуть поодаль. Хлопнула дверца. Послышались чавкающие шаги по раскисшей земле. Драбек вынул пистолет. Лязгнул затвор, досылая патрон в казённик.
Илона немного отодвинулась от Драбека, все чувства у неё сразу как-то обострились.
Шаги учащались, слышались всё ближе и отчётливей. Хрустнула под ногами ветка, как-то жалобно зашуршали кусты, и прямо перед милицейским «газиком» выросла высокая и тучная мужская фигура.
Тут Коша включил фару-прожектор и выскочил из машины. Драбек с поднятым вверх пистолетом тоже бросился навстречу высокому.
— Стой! Руки вверх!
В свете фар перед ними стоял, подняв руки, перепуганный мужчина в тренировочном костюме и спортивной шапочке с козырьком.
— Боже мой! — пробормотал он. — Да вы, никак, грабить меня собираетесь?
— Милиция! — Илона сунула под нос мужчине удостоверение. — Ваши документы!
— Сейчас. — Мужчина принялся доставать из заднего кармана брюк какие-то бумажки.
— Зачем вы сюда приехали так поздно? — спросил Драбек, убирая оружие.
— Зачем, зачем! Бегать, вот зачем, — раздражённо ответил мужчина. — А что, разве нельзя? У меня лишний вес. Вот каждый вечер я и приезжаю сюда. Побегать…
— Да опустите вы руки, — сказала Илона, заглянув в его бумажки. — И совсем мы не хотели вас пугать, господин Темеши. — Значит, вы аптекарь? А вчера вы, может быть, тоже здесь пробегали?
— Да. — Темеши сдёрнул с головы шапочку и принялся обмахиваться ею. — Ну, скажу я вам, и напугали же вы меня, чёрт побери!
— А чего-нибудь подозрительного вы здесь не заметили? — продолжала допытываться Илона.
— А я по сторонам не гляжу. Бегу свою дистанцию, чего же мне по сторонам глядеть? Мне нужно пятнадцать кило сбросить. Видите, вон какой я жирный! Так что я сейчас пропотею как следует — и домой. А дома как сяду да наемся и снова наберу те же триста граммов, которые только что сбросил…
3
В поликлинике оперработников милиции ожидали двое перепуганных подростков в куртках-штормовках. Девушка, подогнув в коленях ноги, лежала на покрытой клеёнкой кушетке. Когда вошла Илона, она села. Парнишка, у которого на коленях стояла доверху набитая окурками пепельница, дрожащей рукой погасил очередную сигарету.
— Отец убьёт меня, это уж как пить дать! — сказала девушка. — Ведь скоро полночь!
— Я сама отвезу вас домой, — успокоила её Илона, вытряхивая окурки из пепельницы в мусорное ведро. — И с отцом вашим поговорю. Гарантирую, ничего вам не будет. Просто произошло убийство, вы обнаружили труп, и я должна была допросить вас. Хотите таблетку успокаивающего?
Девчонка замотала головой.
— Так как же всё случилось?
Парнишка снова закурил.
— Мы с ней вместе к общему преподавателю ходим. На уроки английского. Про это тоже рассказывать?
— Рассказывайте всё, что считаете важным.
— Словом… по вторникам ходим, с восьми до десяти вечера. Ну, на этот раз мы уроки пропустили. Мы так уже и раньше делали. У неё родители очень строгие. Смотрят за каждым шагом, глаз не спускают…
— Понятно, — улыбнулась Илона. — Хотя и неправильно это, но понятно. Ну, а дальше?
— Есть у нас в лесу одна любимая полянка. Куда мы с ней… всегда приходим…
— И в дождь?
— Конечно. Разве это объяснишь? Что нам делать-то? Её отец, к примеру, считает, что я ненормальный. Как он говорит, экзальтированный. И не разрешает ей со мной ходить! — взволнованно вскричал парнишка. — А что, разве я действительно кажусь идиотом?
— Он не говорит, что ты идиот, а только что ты слишком горячий, несдержанный! — поправила его девушка.
— Поэтому и она не хочет больше ходить со мной на поляну. Боится — вдруг отец позвонит англичанке, чтобы проверить, на уроке она или нет. Что-то он, видно, пронюхал. Но сегодня она пошла. В общем, вот так наше дело обстоит. А я её так люблю, так всегда жду, когда наконец с ней вдвоём останемся…
Девчонка заплакала.
— Ну, словом, поднялись мы на гору. Дошли до нашей поляны, у нас ведь красиво там. Идём, взявшись за руки. И вдруг Гитта споткнулась обо что-то. Смотрим — сапожок, да-да, сапожок…
— Сапожок?
— Ну и нога, конечно. Мы копать принялись, разгребать листья. Тут и вторая нога показалась, а там и остальные части тела… — Парнишка спрятал лицо в ладонях. Несколько мгновений длилось молчание, потом он снова поднял глаза. — А женщина… Это женщина была, только у неё лица не оказалось…
— И самое страшное: когда мы копали, может, задели за что-то этой железякой. Какой-то звук странный такой раздался…
— Копали?
— Ну да, — ответил парнишка. — Когда мы увидели, что тут труп чей-то закопан, я схватил эту железяку и стал ею землю рыть…
— Какую железяку?
— Да валялась там поблизости какая-то. Ну, вы же знаете, человек в такую минуту хватает всё, что только под руку попадётся, и волнуешься, и опять же интересно. Так что сначала мы откопали труп, а железяку уже потом куда-то в сторону забросили.
— Понятно. — Илона, вскочив со стула, стремительно подошла к двери. Драбек и Коша сидели в коридоре и пили кофе. Ребята из группы Бреша, которые осматривали место происшествия, вам не говорили, не нашли они там какой-нибудь посторонний железный предмет? Там должен быть какой-то кусок железа. Может быть, ломик, может, скоба или что-нибудь в этом роде. Поезжайте туда и ещё раз повнимательнее осмотрите место обнаружения трупа.
Драбек взглянул на часы,
— Сейчас?
— Именно сейчас! Возьмите с собой ещё кого-нибудь из милиционеров. Железяку надо обязательно найти. И выставьте охрану на месте преступления. Вдруг этот предмет только под утро отыщется. А он может оказаться очень важным. Сейчас всё важно.
Драбек быстро удалился.
— А гостиницы? — спросила Илона оставшегося в коридоре Кошу.
— Заезжали мы в обе, и в «Олимпию», и в «Нормафу». Вот список всех проживающих. Итальянцев среди них нет.
Илона внимательно просмотрела список. Рядом с одной фамилией она увидела пометку — «птичку».
— Это у тебя что означает?
— «Нормафа»? Туда Драбек ездил. Он и поставил «птичку».
— Вижу. А вот что она означает?
— Не знаю.
— Ну вы даёте! Мне-то всё нужно знать. Если это важно, почему же он не сказал тебе? — Илона, усмехнувшись, взглянула на Кошу. — Знаешь что? Раздобудь-ка и для меня чашечку кофе, — попросила она и вернулась к подросткам-свидетелям.
— Ну, что-нибудь ещё скажешь?
Парнишка сидел на краю амбулаторной кушетки, обняв девушку за плечи.
— Ладно, собирайтесь. Отвезу вас домой. И смотрите, не трусить! Не будет дома ни истерик, ни криков. С вашими предками я поговорю. Слегка приукрасим историю: скажем, что вы, юноша, один ходили в лес, а девушка ваша в это время сидела на уроке у преподавателя. Вы испугались, обнаружив труп, и тоже помчались к преподавателю. А потом Гитта из солидарности с вами дождалась, пока приедет милиция. Так пойдёт? — спросила Илона и протянула парнишке свою визитную карточку. — Завтра навестите меня, и мы запишем в протокол всё, что вы мне рассказали. Ну, поехали?