Страница 12 из 39
– О господи! – стонет она. – В такую даль! Я щелкаю пальцами.
– У меня остается сорок восемь часов, чтобы заняться моими друзьями, – решаю я.
– Какими друзьями? Я смотрю на нее.
– Да так, есть тут кое-кто...
Она не настаивает. Я листаю телефонную книгу и лихорадочно набираю нужный номер.
Долгие гудки, наконец трубку снимают, и голос, похожий на шум вытекающей из ванны воды, спрашивает:
– Кто это?
– Вчерашний полицейский, мадам. Вы меня помните?
– Гм!
Я принимаю этот звук за выражение согласия и продолжаю:
– Если придет почта на имя Бальмена, не относите ее педику, а отложите для меня, понимаете?
– Гм!
Я кладу трубку.
Фелиси следит за мной глазами спаниеля.
– Поторопись, а то завтрак совсем остынет.
– Одну секунду, ма.
Я набираю третий номер – полицейского управления.
– Соедините меня с инспектором Шардоном. Некоторое время я жду. Уязвленная Фелиси уносит мою чашку с кофе на кухню, чтобы подогреть его.
Наконец Шардон ревет «алло», пытаясь разом проглотить штук пятнадцать орехов, забивающих его рот.
– Не торопись, толстяк! – смеюсь я. – Если ты задохнешься, в Париже одним бочонком станет меньше... Он заканчивает свое глотательное движение.
– Прощу прощения, господин комиссар... Как ваши дела?
– Хорошо. А как твое расследование?
– Мое расследование?
– Смерти моего жмурика.
– А! Так дело ж закрыто... Как вы знаете, тип ум нормальной смертью!
Мне очень нравится это выражение: нормальная смерть. Как будто смерть бывает нормальной!
– А как быть с корешком чека, на котором он написал «На помощь», умник? – усмехаюсь я.
– Ему стало плохо, а поскольку говорить он не мог, написал это... Я не настаиваю.
– Ладно. Я просто хотел узнать, как продвигается расследование...
Его охватывает беспокойство:
– У вас появилась какая-то идея?
– Ты когда-нибудь видел полицейского, у которого появлялась бы идея?
– Вы думаете, что?..
– Ты когда-нибудь видел думающего полицейского? Упав духом, он бормочет:
– Нет, господин комиссар!