Страница 17 из 39
— Это еще что? — воскликнул Маркхэм. — Это более, чем подозрительно. Особенно, если сопоставить это с тем, что мы слышали от мисс Уезерби.
— Пожалуй. — Вэнс был довольно равнодушен. — Это действует на ваш юридический ум, но с моей любительской точки зрения требуется больше, о, много больше! — Вэнс встал и остановился в раздумье. — Я признаю, что малая толика дружеского общения с мистером Круном была бы весьма пользительна. — Он повернулся к Хису. — Пошлите-ка мне его сюда сержант, и будьте с ним милы, не раздражайте его, прежде всего вежливость! И не надо его предостерегать.
Хис кивнул и направился к двери.
— Понимаю вас, — мистер Вэнс.
— Сержант, — окликнул его Вэнс. — Можете еще спросить мальчика из лифта и узнать, есть ли кто-нибудь в этом доме, к кому Крун имеет обыкновение заходить. Если так, произведите в этом направлении конфиденциальное расследование.
Хис удалился по лестнице. Через минуту в комнату вошел Крун с видом человека, которому все происходящее весьма надоело.
— Я полагаю, что мне предстоит несколько каверзных вопросов, — заметил он, бросая презрительный взгляд на Маркхэма и Сниткина и враждебно остановив его на Вэнсе. — Должен ли я проделывать эту «третью степень» стоя или сидя?
— Как вам будет угодно, ответил Вэнс.
Крун, оглядевшись вокруг себя, уселся на край широкого дивана. Манеры этого человека явно раздражали Маркхэма, который наклонился и спросил со скрытым бешенством.
— Есть ли у вас какие-нибудь настоятельные причины отказывать нам в содействии при раскрытии этого преступления?
Крун поднял брови и покрутил навощенные кончики своих усов.
— Абсолютно никакой, — ответил он спокойно и гордо. — Я, может быть, буду в состоянии сообщить вам, кто застрелил Вуди.
— Это очень интересно, — сказал Вэнс. — Но мы лучше это узнаем сами. Это будет гораздо спортивнее. И всегда есть возможность, что наши собственные изыскания окажутся более точными, чем догадки других.
Крун лукаво пожал плечами и ничего не сказал.
— Когда вы ушли от компании сегодня днем, мистер Крун, — продолжал Вэнс, — вы по собственной инициативе сообщили нам, что идете на какое-то юридическое совещание к тетушке, старой деве. Я знаю, что мы уже об этом говорили, и я вас спрашиваю заново — возражаете ли вы против того, чтобы сообщить нам имя и адрес вашей тетки и содержание тех документов, которые вы должны были подписать так срочно, что ушли от розыгрыша Ривермонтского Большого приза после того, как поставили пятьсот долларов?
— Конечно, я буду возражать, — хладнокровно ответил Крун. — Я полагал, что вы расследуете убийство, и я вас уверяю, что моя тетка не имеет к нему никакого отношения. Я не понимаю, почему вы можете интересоваться моими семейными делами.
— Жизнь полна неожиданностей, не правда ли? — сказал Вэнс. — Никогда не знаешь, где кончаются семейные дела и начинается убийство.
Крун невесело засмеялся, но разом остановился.
— В данном случае, — заметил он, — я имею счастье сообщить вам, что семейные дела и убийство не имеют ничего общего друг с другом.
Маркхэм резко обернулся.
— Это мы можем решать, — буркнул он. — Ответите ли вы на вопрос мистера Вэнса?
Крун покачал головой:
— Нет, я считаю этот вопрос излишним, несущественным и пустым.
— Да, да, — сказал Вэнс, улыбаясь. — Может быть, это и так, знаете. Оставим это, Маркхэм. Резюмируем положение. Имя и адрес тетушки — старой девы — неизвестны. Содержание этих документов — неизвестно. Причины для умолчания со стороны этого джентльмена также неизвестны.
Маркхэм сердито пробормотал несколько слов и продолжал курить свою сигару. Вэнс продолжал:
— Скажите, мистер Крун. Будете вы считать это несущественным и тому подобное, если я спрошу вас, каким путем вы вышли из квартиры Гарденов. Как вы туда вернулись?
Круну это показалось очень забавным.
— Я буду считать это несущественным, — сказал он, — но есть только один естественный путь, которым я мог прийти и уйти, я взял такси и проехал к тетке туда и обратно.
Вэнс глядел на потолок и курил.
— Предположим, — сказал он, — что мальчик из лифта стал бы отрицать, что он спускал и поднимал вас после того, как сегодня вы появились в этом доме. Что бы вы на это сказали?
Крун насторожился.
— Я сказал бы, что он потерял память или лжет.
— Да, конечно, естественный ответ, конечно. — Глаза Вэнса медленно уставились на человека, сидящего на диване. — У вас будет случай это сказать на свидетельском месте.
Глаза Круна прищурились, и лицо его покраснело. Раньше, чем он заговорил, Вэнс продолжал:
— И вы будете иметь случай официально сообщить имя и адрес вашей тетки или отказаться это сделать. Дело в том, что вам может оказаться весьма необходимым доказать свое алиби.
Крун откинулся на диване с высокомерной улыбкой.
— Вы весьма забавны, — сказал он. — Что дальше? Если вы мне зададите хоть один разумный вопрос, я постараюсь вам ответить. Я гражданин этих штатов, всегда готовый по мере своих сил помогать властям в деле правосудия, — и тому подобное, — в его тоне чувствовался скрытый яд.
— Мы посмотрим, как обстоит дело, — Вэнс подавил улыбку. — Вы вышли из квартиры без четверти четыре. Спустились на лифте, взяли такси, проехали к вашей тетке, чтобы проделать какие-то операции с документами, вернулись на такси, поднялись на лифте наверх. Отсутствовали вы немного более получаса. Во время вашего отсутствии Свифт был застрелен. Это верно?
— Да, — коротко ответил Крун.
— Но как же вы объясните тот факт, что когда я встретил вас в коридоре по вашему возвращению, то вы каким-то чудесным образом знали все подробности смерти Свифта?
— Мы уже об этом говорили. Я ничего о нем не знал. Вы сказали мне, что Свифт умер, и я предположил остальное.
— Да, конечно. Верное предположение — не преступление. Но это чертовски странное совпадение. Особенно в сопоставлении с другими фактами — вроде того, как угадать пять выигрывающих лошадей подряд.
— Я слушаю вас с большим интересом, — сказал Крун, — почему вы все ходите кругом да около?
— Это ценное замечание, — Вэнс раздавил папиросу, выпрямился на стуле, наклонился вперед и поставил локти на колени. — Я веду к следующему: кто-то определенно обвинил вас в том, что вы убили Свифта.
Крун вздрогнул, лицо его побледнело; через несколько мгновений он деланно хрипло засмеялся.
— Кто же это, могу я вас спросить, обвинил меня?
— Мисс Мэдж Уезерби.
Рот Крупа злобно искривился.
— С нее станется! И она, вероятно сказала вам, что это преступление из страсти, вызванное неудержимой ревностью?
— Именно так, — сказал Вэнс. — Вы, по-видимому, к ней приставали и угрожали ей, а она все время была безумие влюблена в мистера Свифта. Потом, когда вам стало совершенно невтерпеж, вы устранили соперника. К слову сказать, у нее есть недурная теория, которая соответствует известным нам фактам и которую ваш собственный отказ отвечать на мои вопросы сильно укрепляет.
— Ну, черт меня побери! — Крун медленно поднялся на ноги и глубоко засунул руки в карманы. — Я вижу, к чему вы клоните. Почему вы не сказали мне этого сразу?
— Ожидал более полных сведений, — сказал Вэнс. — Вы еще не сделали своей ставки, но теперь, когда я сообщил вам об этом, не будете ли вы добры назвать нам имя и адрес вашей тетушки и указать содержание документов, которые вам пришлось подписывать?
— Что? Все это проклятый вздор! — закричал Крун. — Мне не нужно никакого алиби. Когда придет время…
В эту минуту в дверях показался Хис и, прямо пройдя к Вэнсу, передал ему листок, вырванный из записной книжки, на котором было написано несколько строчек.
Вэнс быстро пробежал эту записку, тогда как Крун смотрел на него со злобой и раздражением. Потом он сложил записку и сунул ее в карман?..
— Когда придет время, — прошептал он. — Да, конечно, — он лениво поднял глаза: — Вы говорите, когда придет время? Время теперь пришло, мистер Крун.