Страница 71 из 94
Однажды летом 1948 года, ночью, к строению на территории гаража Амурлага, где жил Николай Старостин, подъезжает машина первого секретаря горкома партии Комсомольска-на-Амуре. Приехавши на ней капитан входит и произносит: "Старостин, одевайтесь. Вас срочно требует к телефону Сталин". Когда через полчаса Старостин взял трубку телефона правительственной связи, он услышал голос сына Сталина Василия. С Василием Сталиным Старостин виделся в конце 30-х. Василий занимался в "Спартаке" верховой ездой. Теперь, в 1948-м, он командующий военно-воздушными силами Московского военного округа. И он хочет иметь собственную футбольную команду.
В телефонном разговоре он скажет Старостину: "Ну что они вас там до сих пор держат? Посадили-то попусту, это же ясно. Но вы не отчаивайтесь. Вы нам нужны. Я еще позвоню". Василий Сталин выпишет к себе Старостина. Правда, это будет после того, как у Старостина закончится срок. Он выходит с формулировкой "минус 16", то есть с запретом на проживание в 16 городах. Первый в этом списке — Москва. Вот тогда Василий Сталин и вывезет его в Москву на собственном самолете. Старостин будет вспоминать: "Мною овладело одно всепоглощающее желание — оказаться в Москве, я даже не пытался анализировать, чем грозит незаконное возвращение в столицу". Прямо с аэродрома Старостина привезут в особняк Василия Сталина на Гоголевском бульваре. На первом этаже бильярдные столы и обеденный стол.
Василий Сталин
На нем графин и ломти арбуза. Арбуз — любимая закуска Василия Сталина Василий говорит Старостину: "Будете жить со мной у меня дома. Тут вас никто не тронет". Старостин не интересует Василия Сталина как невинно арестованный человек. Старостин, несомненно, нужен ему как тренер. Но и это отходит для него на задний план. Старостин напишет: "Суть заключалась в том, что он ни в чем не хотел уступать Берии, которого люто ненавидел, постоянно ругал его последними словами, совершенно не заботясь о том, кто был в тот момент рядом". Мотив этой ненависти Василия — арест родственников по линии Аллилуевых. То есть родственников матери Василия, Надежды Аллилуевой, жены Сталина, покончившей с собой. О самом Сталине в присутствии Старостина Василий не говорит ни слова. И это при том, что Старостин с Василием в силу ситуации неразлучны. Вместе на тренировки, в штаб, на дачу. Старостин пишет: "Даже спали на одной широченной кровати".
Когда Старостин наконец предпримет попытку вырваться домой к семье, его арестуют и отправят из Москвы. Но в Орле, во время стоянки поезда, его догонят люди Василия Сталина. Они стаскивают Старостина с поезда, сажают в джип, потом на военном аэродроме в самолет. А в Москве Василий немедленно везет его на футбол, на стадион "Динамо", в правительственную ложу. Василий подвозит Старостина к генералу, говорит: "Познакомьтесь, это генерал Огольцов. А это Старостин, которого вы, генерал, сегодня утром выслали из Москвы". Генерал Огольцов, замминистра госбезопасности — организатор и участник убийства знаменитого актера и режиссера Соломона Михоэлса. Потом Василий решает спрятать Старостина на военной базе ВВС в Переславле-Залесском. В 18 километрах, в деревне Погост, откуда родом мать Старостина. Сюда вся семья до революции из Москвы выезжала на лето. Отец и дядя Николая Старостина были егерями. Помимо профессионального обеспечения непосредственно охоты они натаскивали породистых собак, которых отдавали им на обучение владельцы. Кроме того, у них пансионат для тех собак, которых хозяева не имели возможности держать у себя. Все собаки чистокровные, дорогие. Пребывание каждой такой собаки в пансионате стоило 15 дореволюционных рублей в месяц. Николай Старостин пишет, что он с братьями не были господскими детьми, но и крестьянскими точно уж не были. Они были егерские.
В Москве Общество охотников имени императора Александра И выстроило егерской семье Старостиных дом на Пресненском валу. Из воспоминаний Андрея Старостина: "Наша детская в небольшом особнячке, стоявшем на Пресненском Камер-коллежском валу, казалась нам таинственной и большой. В ней мы играли в театр, в колдуны, сменились и путешествовали". Старостины — потомственные егеря. Их знаменитые предки — егеря Императорского охотничьего общества Архип и Никита Старостины. Младшее поколение должно было продолжить семейное дело. Тем более что у Николая Старостина — несомненный талант менеджера. Но раскроется он в иной области — в футболе. Николай Старостин с 14 лет учится в Коммерческом училище братьев Мансфельдов, которое готовит так называемых торговых корреспондентов, то есть менеджеров со знанием иностранного языка Образование училище давало отличное, перспективы — превосходные. В это же училище поступит и другой брат Старостина, Андрей. Андрей Старостин — крестник известного московского миллионера и кутилы Алексея Назаровича Грибова. В доме Грибовых теперь резиденция бельгийского посла. Отец будущих футболистов Петр Старостин к политике равнодушен. Его брат Дмитрий — убежденный монархист и такой же убежденный противник футбола. Футболистов называл "голоштанниками".
Вскоре после революции глава семьи Старостиных умрет от тифа. Сыновья, чтобы не умереть с голоду, на отцовские подарочные ружья будут выменивать муку и картошку. Коммерческое училище закроется, Николай Старостин поступит на работу бухгалтером. И все братья будут играть в футбол. В дореволюционном детстве все они были страстными футбольными болельщиками. Ходили смотреть игры на первенство города между студенческими командами. Фаворитом первенства в 1916 году была команда императорского училища. Из года в год она сражалась за первое место с командой Духовной семинарии, которую запросто называли "попы". Матчи проходят в Сокольниках, на 4-м лучевом просеке. В дикий футбол тогда играют на Ходынке. Осенью 1916 года возникает идея построить поле для футбольной команды Русского гимнастического общества. Вспоминает Андрей Старостин: "Мой брат, Николай Старостин, увлекался конькобежным спортом на Патриарших прудах. Он общался со знаменитыми конькобежцами Русского гимнастического общества. РГО культивировало футбол, а поля своего не было".
Тогда Николай Старостин и предложил правлению Общества арендовать воровской пустырь на Пресне, так называемую Горючку. Горючка — это своего рода казино московского уголовного мира, летний филиал Широковки — притона, находившегося в Большом Тишинском переулке. Главный спонсор строительства футбольного поля на Горючке — Шустов, глава знаменитой коньячной фирмы и финансовый партнер Русского гимнастического общества. Горючка, по сути, и есть родина будущего старостинского "Спартака". Сформированная команда сменит несколько названий, прежде чем в 1935 году обретет по инициативе братьев Старостиных название "Спартак".
Александр Старостин — первый капитан "Спартака". В 1937-м он передает капитанскую повязку следующему брату, Андрею. Младший Петр играет в "Спартаке" в амплуа правого хавбека.
Нападающий Николай Старостин к моменту появления собственно "Спартака" — капитан сборной СССР. В 1936-м он перестает играть. Но именно с этого момента начинается новый виток его футбольной карьеры. Он возвращается к своей специальности менеджера. На пост тренера футбольной команды "Спартак" он приглашает иностранного специалиста, чеха Антонина Фивебра, который до этого тренировал испанские клубы, включая знаменитую "Валенсию". Используя ресурс генерального секретаря ЦК ВЛКСМ Косарева, Николай Старостин подключает огромные возможности Промкооперации для финансирования созданного им общества "Спартак". "Спартак" никогда не будет ведомственной военизированной структурой, в отличие от "Динамо", образованного в 1923 году по личной инициативе Дзержинского.