Псих. Пенталогия

   - Ругр, Рура! - Позвал я, подойдя к ветерану ИСу, ставшему излюбленным местом для игр мохнатой молодёжи. Вот и сейчас там сновали около десяти котят.

   Игры играми, но всё-таки боезапас мы с машин унесли, слили топливо и на всякий случай отсоединили кое-какие важные детали, которые теперь хранились в доме у Дизеля. А то с мелкоты станется завестись и уехать кататься.

   - Папка! - Раздался голос сверху, и мне на голову свалился Ругр.

   - Ты - хулиган. - Сказал я ему, снимая с головы и беря на руки. - В кого же ты такой интересно? - Спросил я, поглядывая на Киру, пока Ругр, не пожелавший сидеть на ручках, выкрутился и снова полез на голову.

   - В тебя. - Ответила она. - Это всё твоё воспитание. Я-то вообще лапочка. Белая и пушистая. - Сказала она и добавила, заметив недоверие в моём взгляде. - Да-да!

   - Аргумент. - Согласился я, а потом крикнул. - Рура, мы идём гулять, вылезай, а то без тебя уйдём.

   - Гулять! - Рура пробежала по дулу танка и прыгнула мне на голову, где и так уже был Ругр.

   Котята, само собой, на моей голове вдвоём не поместились, и Ругр упал бы на землю, не подхвати его Кира на полпути.

   - Ещё одна хулиганка. - Прокомментировал я, направляясь с Рурой на плече на выход из города.

   Идти до свободных угодий было далеко, но мы решили остановиться в небольшой тенистой роще поблизости. Стада-то были все поделены на многие километры вокруг города, но рано детям гонятся за буйволами, с них и грызунов хватит. Благо арги-ру не охотились на мышей из-за разницы в размерах.

   Мы ещё не достигли рощицы, как Рура соскочила с плеча и побежала вперёд, привлечённая шуршанием. Братец не стал отставать и, бросив попытки извлечь хоть каплю молока из груди Киры, рванул следом, только трава летит из-под лап. В роще раздалось возбуждённое сопение, вызванное азартом первой охоты, и, когда мы вошли под прохладную сень деревьев, пред нашими взорами предстала умильная картина. Два котёнка, припав на передние лапы, караулят кого-то, спрятавшегося в корнях, а их короткие хвостики так и мечутся из стороны в сторону.

   Рура не выдержала первой и прыгнула под корни дерева, даже не видя цели. Раздался шорох опавших листьев, и пока дочка терзала их, грызун стремглав ринулся по дереву вверх. Ругр с места прыгнул, но не смог уцепиться на стволе и упал на сестру, вызвав взрыв негодования, выразившийся в возмущённом мяве. Пока дети возились в листве, белка благополучно скрылась в листве и обложила их оттуда трескучей тирадой.

   - Когти надо использовать Ругр. - Посоветовал я. - Когти.

   - Когти? - Спросил сынишка, вопросительно глядя на меня.

   - Когти. - Подтвердил я, выпуская из пальцев свои когти.

   Он, глядя на меня, попытался провернуть такое же. Когда у него это получилось, он на радостях пробежался по траве, сделав круг вокруг надувшейся как мышь на крупу сестры, и нацеплял на свои пока маленькие коготки опавшие листья. Пока он пытался стряхнуть их с лап, Рура решила сначала полностью разобраться со своими возможностями и, выставив лапу перед собой, смотрела, как когти вытягиваются и втягиваются обратно.

   Ругр, поняв, в чём была его ошибка, стряхнул листву с лап и повторил попытку забраться на дерево. Вторая попытка вышла удачнее, и он скрылся в густой листве, заставив меня взволнованно побегать под ветками, чтобы, в случае чего, поймать его. Догнать белку у тяжелого пузатого котёнка всё же не вышло, и он, разочарованный неудачей, спустился вниз, определив в качестве новой цели свою сестрёнку. Та, устав следить за скачущим по веткам братом, сидела и умывалась, очищаясь от налипшей листвы, и не замечала подкрадывающегося к ней маленького хищника.

   - Ругр, ты же не будешь есть сестру? - Спросил я его, спасая Руру, не ведавшую об опасности.

   - Есть? - Удивился он и заявил. - Есть молоко!

   - Всю жизнь? - Вновь спросил я.

   - Всю! - Без тени сомнения заявил он.

   - То есть, вырасти ты не хочешь? - Задал я провокационный вопрос.

   - Хочу! - Ответил Ругр.

   - А как же ты вырастешь, если не будешь правильно питаться?

   - Молоко? - То ли спросил, то ли утвердил он.

   - Одного молока мало. - Ответил я. - К тому же так не будет всегда. Да и молоко едят только маленькие.

   - Я большой! - Гордо заявил котёнок.

   - Большой. - Подтвердил я. - А большие едят мясо.

   - Мясо убежало. - Грустно сказал Ругр.

   - Найди другое. - Посоветовал я. - Нюхай воздух, слушай. И найдешь.

   Рура, внимательно слушавшая наш разговор, уткнулась носом в землю и пошла куда-то, видимо, что-то почуяв. Ругр же решил сначала попробовать слух и уселся на землю, поводя ушками в разные стороны. Дочка уже скрылась за деревьями, и Кира последовала за ней. Я же остался следить за сыном, который что-то всё-таки услышал и радостно помчался в кусты. Только для того, чтобы вынырнуть оттуда секунду спустя с кузнечиком в зубах.

   - Папка, я поймал! - Радостно заявил он, отчего кузнечик выпал из пасти и, воспользовавшись шансом, расправил крылья и улетел.

   - Брось, им всё равно не наешься. - Успокоил я Ругра, печальным взглядом провожавшего упущенную добычу.

   Подбодрённый котёнок бросил грустить и вновь сорвался с места, ведомый слухом. Вскоре впереди раздался какой-то писк, и радостный Ругр появился снова, держа в пасти птичку. Он попытался что-то сказать, но боялся разжать челюсти, из-за чего я не смог его понять.

   - Скажи мысленно. - Обратился я к нему телепатически.

   - Я поймал. - Пришёл мне ответ. - Можно есть?

   - Можно. - Разрешил я.

   - Но она же живая! - Недоуменно сказал он.

   - Кира, ты вырастила вегана! - Прокричал я.

   И как мне быть? Это человеческому ребёнку можно сказать, что животных обижать нельзя. Но Ругр-то хищник!

   - Видишь ли. - Опустился я на колени перед ним. - Ты хищник, а хищники едят мясо. А всё мясо когда-то было живым. Да и сами мы из мяса состоим. Только это не значит, что нас надо есть.

   - А кого можно есть, а кого нельзя? - Спросил он.

   - Нельзя есть разумных. - Ответил я. - А есть лучше травоядных, ибо они наименее разумны из всех.

   - Почему? - Вновь последовал вопрос.

   - Они едят траву. - Показал я рукой на поле. - А чтобы наестся травой, нужно съесть очень много, у тебя живот лопнет, если ты попробуешь так питаться. - Добавил я, перехватив его взгляд. Не хватало ещё, чтобы он провалился в пропасть вегетарианства. - Поэтому травоядные едят весь день, и времени на то, чтобы подумать, у них просто не остаётся, вот они и разучились.

   Конечно, это не совсем правда, всё-таки в галактике встречались и травоядные разумные виды. Но всё-таки их было меньше чем хищников и всеядных. Правда, чистых хищников, способных прожить на одном лишь мясе, вроде Арги, было мало.

   - Но ей же больно будет. - Вновь сказал Ругр, продолжая держать птичку в пасти.

   - Поэтому надо убить её быстро, чтобы не мучилась. - Объяснил я. - И не убивай, если не голоден. И кроме тех случаев, когда кто-то хочет убить тебя и твоих родных.

   - А такое бывает? - Недоумённо спросил он.

   - Бывает. - Подтвердил я. - Кому-то может понравиться твой дом, и он убьет тебя, чтобы поселится там самому.

   - Кто же способен на такое? - Вновь удивился сын.

   - Люди. - Коротко ответил я. - Им всегда всего мало.

   Пока Ругр поедал добычу, раскидав перья на всю поляну, явилась женская половина семьи. Рура, очевидно, была довольна охотой, а вот Кире, похоже, тоже пришлось разъяснять дочке вопросы морали. Вновь встретившись, малыши забыли о размышлениях о том, что правильно, а что нет, и устроили шутливую потасовку, валяя друг друга по траве. Мы же сели на землю и, обнявшись, со счастливыми мордахами наблюдали за малышнёй.

   И всё-таки длинный день, наполненный впечатлениями, подошёл к концу, и мы направились домой. Котята, переполненные впечатлениями, высосали свою вечернюю порцию молока и, устроившись на единственной оставшейся подушке, тихо мурча, заснули сладким сном, накапливая силы для завтрашних приключений.