Страница 10 из 55
Мне жаловался одни мой бывший ученик, что «прогулки» по Интернету так его затягивают, что он не может сосредоточиться на своей диссертации. И вправду, обнаружение новых возможностей компьютера страшно увлекательно: вот еще один текстовый редактор, теперь пиши хоть готикой, хоть полууставом; вот еще один машинный словарь, тут и Windows-95 подоспели, и возможности компьютерной графики невероятно расширились. Все это не самоценно, это должно облегчать мне творческий процесс. Но если пытаться овладевать этими новинками по мере их появления на рынке, то времени на творчество может и не остаться. Мои знания о возможностях компьютера потому и опережают мои умения, что я сознательно ограничиваю себя тем, что мне действительно необходимо.
Конечно, если вы ищете статьи о творчестве Крученых на английском языке или хотите установить контакт со специалистами но эпохе голоцена, Интернет дает вам шансы, которых в ином случае просто нет. Но много ли таких целеустремленных людей?
Думаю, немного. Компьютеры же становятся (во всяком случае, на Западе) такой же бытовой вещью, как телефон или часы. Так что прогулки но Интернету могут стать столь же популярной формой малопродуктивного времяпрепровождения, как компьютерные игры. Чем эти игры лучше лежания на диване с газетами?
Заметьте, что меньше всего о новых компьютерных возможностях говорят именно те, кто давно не может без компьютеров обойтись, будь то полиграфисты пли конструкторы автомобилей. Я думаю, причина здесь в том, что требования к желаемому результату растут быстрее, чем появляются более совершенные программы и более быстродействующие компьютеры. Представьте, что вам подарили самозатачивающийся нож для хлеба. Вы через два дня будете воспринимать это его качество как само собой разумеющееся.
«3.— С.»: — До сих пор мы говорили преимущественно о том, что случилось в практике ученого с переменой орудия труда. А как все мы, а не только ученые, меняемся в результате компьютерной революции? Наконец-то человек из медвежьего угла может получить любую информацию. Так неужели это никак не меняет сознания? В том глубинном смысле, который Мераб Мамардашвили называл «новым сознательным опытом»?
Р. Ф.: — Я от природы лишена дара мечтательности и к тому же не склонна к умозрительным обобщениям. Но я очень любопытна и потому в своей работе постоянно залезаю в чужие углы: пощупать, попробовать на зуб. И вот про то, что я испытала, видела своими глазами, чему поражалась — готова говорить.
Уверена, что сам человек и его способы взаимодействия с миром меняются очень медленно. Люди могут делать вид, что они принадлежат к какой-то новой культуре, что они разделяют новые ценности, но пристальное наблюдение за их жизнью обнаруживает, что изменились лишь формы или какой-то очень тонкий слой, а остальное осталось незатронутым. В особенности запаздывает обретение как раз «сознательного опыта» — той продуктивной рефлексии, о которой так часто говорил Мамардашвили.
Английская газета «Independent» рассказала о том, как к пользованию Интернетом приобщают инвалидов, одиноких стариков, которые уже не могут писать и плохо видят. Они сочиняют электронные послания, отправляют их незнакомым людям, например — в местные школы. Завязывается переписка стариков и детей, которая дает огромный психотерапевтический эффект. Это очень серьезные возможности, но ведь нужно еще чтобы социум был к ним готов. Представьте себе девочку из московской школы, которая получает от незнакомой старой женщины электронное письмо. Ответит ли она? Не знаю. Пока для нас, видимо, более актуальна социальная телереклама «Позвоните родителям».
Культурные стереотипы особенно устойчивы. Тем не менее охват мира компьютерными сетями влияет и на них — но не всегда очевидным образом. Это не очевидное мне кажется самым интересным. Спросите «человека с улицы»: для него компьютеризация — это прежде всего его «персоналка», с которой можно играть в преферанс или шахматы, в лучшем случае — послать письмо и за полчаса получить ответ. О прочем средний человек не задумывается, и это нормально. В то же время во всем цивилизованном мире этот же человек протягивает для расчета в магазине, ресторане, на вокзале не деньги, имеющие хождение в данной стране, а какой-то невзрачный кусок пластика размером в нашу паспортную фотографию. Или, что не менее эффектно, сует этот же кусок пластика в ящик на улице, вделанный в стену обычного дома, нажимает кнопку, и из этого ящика сыплются самые что ни на есть настоящие казначейские билеты!
Это же изменение, сопоставимое с временами, когда денежных знаков вообще не было! Как это может не сказаться на нашей психологии? Выходит, мы (пока что — «они») так привыкли к карточкам, что не думаем о том, что без мощных компьютерных сетей они попросту не могли бы существовать. Это потому, что банковские компьютеры находятся где-то далеко, и мы непосредственно с ними не взаимодействуем.
А вот следующий шаг — и он не за горами — даже средний человек не сможет игнорировать. Я имею в виду перспективу исчезновения офиса в современном его понимании. Сотрудники, чьи компьютеры связаны локальной и общей сетями, сидят по домам. И небоскребы станут не нужны. Зато изменятся принципы проектирования частного дома.
«3-— С.»: — Правда ли, что раннее приобщение ребенка к компьютеру нередко порождает неожиданные психологические и педагогические проблемы?
Р. М.: — Это действительно так, и более того — вопрос о влиянии компьютеров на приобщение ребенка к миру знаний и вообще к миру культуры я считаю особенно важным. Очевидно, что ребенок должен уметь читать. А нужен ли ему устный счет? И нужно ли ему уметь хорошо писать от руки, если уже есть мощные компьютеры величиной с ладонь? В романе Генриха Белля «Дом без хозяина» упоминается реклама «Глуп тот, кто варит сам себе варенье — фирма 14 сделает это за него!». Зачем школьные прописи и перо № 86, зачем, наконец, знать правила орфографии — компьютер сделает это за тебя!
Когда-то я специально интересовалась, правда ли, что дети быстрее взрослых овладевают компьютерами и быстрее обучаются программированию. Оказывается, это не так. Конечно, когда дети проходят в клуб «Компьютер» в шесть лет, то у них масса времени и никаких «взрослых» забот, поэтому они быстро овладевают азами программирования. Существенно, что предоставленная ребенку возможность самому сколько угодно работать за компьютером окружена определенной ценностной аурой, и дети это мгновенно чувствуют. И потом хвастаются не знанием букв, а умением работать на машине.
Конечно, очень эффектно выглядит, когда девятилетний ребенок умеет создать на компьютере простенький мультфильм, а его мама не знает, что такое «Save». Вопрос, однако, в другом: ведь в сутках но-прежнему 24 часа. Ребенок, проводящий много времени за компьютером, как правило, меньше читает. Кроме того, его жизненный опыт теперь показывает, что считать в уме и писать от руки — неэффективно. Как это влияет на развитие ребенка?
Я год за годом спрашиваю профессиональных педагогов, что теряет ребенок от того, что он не умеет считать в уме. Все соглашаются, что это действительно проблема, но ответить не могут. Отчасти ответил мой собственный муж на примере своих студентов, которые давно пользуются калькуляторами для инженерных расчетов. Оказывается, они теряют из виду физическую сторону задачи. Ошибаясь на порядок, они как бы не задумываются, что полученный результат абсурден, потому что толщина балки не может измеряться в метрах.
«3.— С.»: — Вас не поражает разрыв между щедростью культуры — и скудостью реальных возможностей человека этой щедростью воспользоваться?
Р. Ф.: — Представьте себе, что половина книг из Библиотеки Конгресса отсканирована и доступна любому из нас через Интернет. Что дальше? Американцы, как известно, читают мало, хотя проблемы доступа к книгам у них нет. И вообще стоять возле Шартрского собора — не означает действительно видеть Шартрский собор. Подлинная проблема возникает в точке выбора.