Страница 9 из 55
Кроме чисто научных усилий, был разработан специальный меморандум о том, что ни та, ни другая группа не будут публиковать результат до пресловутой встречи в директорате. В истории науки есть немало печальных историй, как две группы на одном и том же ускорителе видят намек на открытие, встречаются, обмениваются данными, договариваются работать рука об руку, после чего одна из них быстренько публикует статью о том, что именно она увидела сигнал первой, и ее начальник спокойно получает Нобелевскую премию. Ходят слухи, что именно так все и происходило при открытии промежуточных бозонов в Европейском центре ядерных исследований: результат был у двух групп, а премию получил один человек. Когда речь идет об открытиях на самом переднем крае, приходится работать на грани уверенности — находка или ошибка. И подтверждения, что кто-то видит нечто подобное, достаточно для того, чтобы публиковать собственные результаты с гораздо большей уверенностью. Кстати, при открытии шестого кварка была подобная ситуация: одна группа видела сигнал, другая — нет. Но там джентльменское соглашение соблюдалось строго, и первооткрыватели терпеливо ждали, пока коллеги закончат анализ, и лишь с их согласия опубликовали статью о находке.
Все это я пишу в середине января 1997 года. Встреча у директора должна была состояться 12 января, но по просьбе ЗЕВСа ее перенесли на десять дней — что-то им потребовалось уточнить. Это понятно: как ни жарок результат, но его надо перепроверить не семь, а семьдесят семь раз. Ошибка не забудется и прилипнет навеки, поэтому идут столь тщательные проверки. Как ни держится результат в тайне, но приятели (лично у меня) есть везде, и за чашкой кофе я под большим секретом рассказал им, что есть у нас, а они поведали мне, что ЗЕВС видит пять событий, очень похожих на наши восемь. Пока все говорит: ЧТО-ТО есть. А что же это может быть?
Главное — факт, что есть отклонения от Стандартной модели. На больших углах рассеяния она перестает описывать экспериментальные данные, и надо задумываться о возможностях расширения модели или об ее альтернативах. До сих пор, пока все идеально сходилось, о «нестандартных» моделях размышляли лишь любители экзотики. Если же будет четкое указание на несоответствие, об этом будут думать все. Одна из сегодняшних гипотез — «лептокварки».
В Стандартной модели лептоны и кварки представляют два дружественных, но не смешивающихся семейства. Кварки взаимодействуют с кварками и образуют элементарные частицы, а лептоны возникают при распадах частиц. Лептон не может склеиваться с кварком. Но есть предположение, что при очень больших энергиях подобное слияние возможно и возникает новая тяжелая частица — «лептокварк», которая быстро распадается на лептон и быстрый кварк. Этот последний не может существовать в свободном состоянии, и мы увидим его след в виде струи энергичных частиц. После того как «лептокварк» рождается, ему абсолютно все равно, в какую сторону распадаться, то есть испускать лептон (электрон в нашем случае). Именно поэтому и появляются вышеупомянутые события с большими углами рассеяния; это вовсе не рассеянный электрон, а тот, что возник после распада «лепто кварка». Подобные электроны от распада есть и под малыми углами, но там их не отличить от тысяч просто рассеянных электронов, а под самыми большими углами рассеянных быть не должно, поэтому мы и видим всего лишь семь — восемь событий, не описываемых Стандартной моделью. В пользу этой гипотезы говорит то, что у всех семи событий масса предполагаемой частицы лежит в «нужном» районе — 200 ГэВ.
Гипотеза «лептокварков» предполагает наличие новых частиц и новых взаимодействий. Появляется перспектива нового «зоопарка частиц». Может быть, удастся описать отклонение от Стандартной модели более умеренным образом — пока не знаю. Но ускоритель ГЕРА оказывается уникальным местом для исследования этого «зоопарка»: только здесь непосредственно сталкиваются электрон с протоном, то бишь с кварками, из которых протон состоит. Таким образом, сам факт постройки подобного ускорителя становится примером гениального предвидения руководства. Одним махом «убивается несколько зайцев»; открывается новая страница в исследовании микромира, возрождается потухший энтузиазм в исследованиях на ГЕРЕ, оправдываются затраченные сотни миллионов и премируется начальство. Но...
Пока еще ничего не решено. Вот как решится, я постараюсь, чтобы вы узнали о том, что происходит, первыми. А статья полежит в столе.
Р. S. Прошло еще две недели, наступил февраль, но ситуация не прояснилась: наша работа готова к выпуску, а ЗЕВС по-прежнему занят проверкой. За это время произошло несколько событий ненаучного плана. Директор ДЕЗИ распространил свое обращение к членам обеих групп: «Несмотря на мои настоятельные просьбы хранить молчание, слухи расползаются но всему миру. Вчера мне звонили из ВВС (английская радиокомпания. — А. С.) и долго допытывались, что же у нас все-таки открыто. Очень прошу всех держать язык за зубами, потому что распространение преждевременных слухов может нанести всем нам огромный вред!» А 30 января появилось краткое сообщение в компьютерной сети «Интернет» о том, что физики из ДЕЗИ обнаружили на своем ускорителе отклонение от Стандартной модели, но подробности открытия держат в секрете. Тут уж я не выдержал и решил не тянуть, а отправлять статью в журнал. Что и сделал.
4 февраля 1997 года, 20 часов
Послесловие редакции.
Мы не будем спешить с оценками этого, быть может, крайне важного научного события. Тем более торопиться с поздравлениями. Скажем лишь, что предчувствие происходящих на переднем крае науки перемен, о котором (и именно в Стандартной модели!) шла речь на страницах журнала, нас не обмануло. И дело даже не в том, подтвердится ли (на что мы, конечно же, надеемся) описываемое открытие, или еще придется подождать. Важно то, что наука вовсе не напоминает пациента, который «скорее жив, чем мертв», а продолжает удивлять нас результатами и радовать атмосферой ее «звездных лет». Отрадно и то, что к этому приложили свои головы и руки наши соотечественники.
СЕНСАЦИЯ
Николай Кренке Александр Колызин
Фальшивомонетчики? На царском дворе!
«Быть у власти и не обогатиться?» — этот мотив проходит сквозь века российского общества. Поводов для него, как известно, было предостаточно. Вот еще один.
При раскопках в центре Москвы археологи Н. Кренке, И. Бойцов и А. Колызин обнаружили... улики. Именно улики, которые были скрыты в течение трехсот лет.
В 1662 году в Москве произошли народные волнения, получившие в истории название «медного бунта». Что вызвало бунт? Народная молва обвиняла в «воровстве» ближайших родственников царя Алексея Михайловича.
Раскопки показали, что обвинения эти имели основания.
Раскоп двора боярина Никиты Ивановича
Стрелкой указан слой, сохранивший следы пожара
Раскопки на заднем дворе «нового» здания «старого» университета на Моховой улице в Москве (факультет журналистики) были начаты, когда собственно археологический сезон уже заканчивался,— 27 сентября 1996 года. Нужно было торопиться, чтобы успеть до дождей и холодов.
Участок, где предстояло вести исследования, еще до раскопок можно было считать уникальным: судя по письменным источникам, где-то поблизости, пока еще не обнаруженный археологами, стоял Опричный двор Ивана Грозного — целый комплекс зданий, огороженных каменной стеной (своеобразная Лубянка XVI века). И уже совершенно точно было известно (сохранились подлинные планы XVII века), что на месте современного заднего двора университета, на перекрестке улиц Грановского и Большой Никитской, стоял в первой половине XVII века двор бояр Романовых. Его владельцы - Иван Никитич, а затем Никита Иванович — откосились к нецарственной линии Романовых.