Страница 51 из 57
• Урванцев и Журавлев на Домашнем
• Наши трофеи росли беспрерывно
• Любой экземпляр этого зверя в зоопарке— это лишь жалкое подобие его вольного собрата
• Новоземельская веерная упряжка
Так в экспедиции появился четвертый участник — каюр и охотник Сергей Прокопьевич Журавлев, который уже четверть века промышлял песцов, медведей и морского зверя.
В феврале 1930 года проект экспедиции был утвержден, а пятнадцатого июля ледокольный пароход «Г. Седов» уже отправился к Северной Земле.
По мере продвижения на восток ледовая обстановка становилась все хуже и хуже, так что экипаж уже заговорил о возможной зимовке на судне, затертом во льдах. Но капитан Воронин, несмотря ни на что, пробивался к неведомой земле. В бинокль ему удалось усмотреть, что к южной оконечности какого-то маленького островка вплотную подходит полоска чистой воды. Капитан, посоветовавшись с Ушаковым. решил все же выгружаться на этом островке, сразу же получившим название «Домашний».
Сначала отправили на берег разобранный дом, потом продовольствие, оборудование, уголь и, наконец, собак.
Тридцатого августа состоялось официальное открытие полярной станции и, после ружейного салюта «Седов» сразу же дал ход, опасаясь, что судно будет затерто льдами.
• Урванцев за работой
• Один из гигантских цехов Норильского горно-металлургического комбината. Без месторождений, открытых Николаем Николаевичем Урванцевым, деятельность этого комбината была бы невозможной.
• Николай Николаевич Урванцев в конце маршрута вокруг острова Октябрьской революции
Четыре человека на два года стали жителями далекого, холодного островка. Строительные работы удалось закончить только через месяц, но в начале октября Ушаков, Журавлев и Урванцев предприняли первое санное путешествие. Погода и сплоченные льды явно благоприятствовали им, и уже через два дня они вышли к большому острову, который получил название «Октябрьской Революции».
В ноябре полярная ночь и морозы вступили в свои права, столбик термометра опускался ниже сорока градусов, а скорость ветра порой достигала скорости урагана, но Ушаков и его товарищи все же сумели заложить несколько продовольственных депо для будущих маршрутов.
В апреле 1931 года Ушаков, Урванцев и Журавлев совершили вторую большую поездку — вокруг северной оконечности Северной Земли. Николай Николаевич определил тогда самую северную точку — 81°16' северной широты и 95°42' восточной долготы. На картах постепенно появлялись новые и новые острова. К югу от острова Октябрьской Революции — остров Большевик, к северу — остров Комсомолец, а к юго-западу от Комсомольца — остров Пионер.
В июле Вася Ходов передавал но радио в Москву первый отчет начальника экспедиции: «За одиннадцать месяцев мы прошли на собаках свыше четырех тысяч километров, из них тысячу шестьсот километров на маршрутной съемке. В результате нашей работы Северная Земля перестала быть таинственной, неизвестной страной. Мы установили, что это не «мелкие острова» или «мифическая земля», как говорили некоторые зарубежные географы, а действительно обширная территория, достойная называться Землей, как и считали открывшие ее русские моряки. Мы исследовали простирание ее к северу, открыли западные берега с их мысами и заливами, все проливы, ряд мелких островов и проникли во внутренние области Земли. Мы доказали, что Северная Земля не представляет сплошного массива, а расчленена проливами на четыре крупных и ряд мелких островов... Мы узнали рельеф Земли, степень ее оледенения, собрали богатые материалы о ее внутренних областях и геологическом строении, о режиме окружающих ее льдов и органической жизни.., Приоритет в раде географических открытий и исследований Северной Земли принадлежит нам, советским людям, посланцам Советской страны».
Вторая полярная ночь пролетела незаметно. Когда позволяла погода, охотились в окрестностях базы, а когда бушевала пурга, обрабатывали собранные материалы, несли поочередно метеовахты, а главное — готовились к новым маршрутам.
Нужно было картировать южную часть Северной Земли, однако снежные бури не выпускали полярников из дома. Свирепствовали морозы, бесновались метели, короткие периоды затишья сменялись длительными штормами. Только к июню удалось довести съемку до конца.
«В общей сложности было пройдено семь тысяч километров,— писал профессор Визе.— За два года Ушаков и его товарищи охватили маршрутной съемкой 26 700 квадратных километров в самых труднейших условиях, какие только могли встретиться людям: в метелях и морозах, в хаосе айсбергов и всторошенных льдов, в ледяной воде и снежной каше».
Не будет преувеличением сказать, что «четверо смелых» совершили настоящий подвиг, поэтому хочется рассказать об их дальнейших судьбах — пожалуй, не менее героических. Сергей Прокопьевич Журавлев в 1933 году возглавил промысловую зимовку в бухте Прончищевой. Целью ее было изучение и освоение промысловых богатств Таймыра. Журавлев в одиночку объехал на собачьих упряжках все побережье моря Лаптевых — от мыса Челюскина до Нордвика, а потом в глубь полуострова, до отрогов хребта Варранта. Там, в центре Таймыра, морозы достигали шестидесяти градусов, и когда-то богатырское здоровье каюра как-то сразу пошатнулось. По ночам его душил кашель, до одури болели зубы и никак не могли согреться пораженные ревматизмом ноги.
• Г. А. Ушаков. Северная Земля. 1930 — 1932 годы
• Г. А. Ушаков. 1963 год
• Памятник Г. А. Ушакову на Северной Земле
Он умер на Нордвике, в бухте Кожевникова 26 ноября 1937 года. Старая полуслепая Альфа и вожак упряжки остались лежать на могиле каюра.
Василий Васильевич Ходов после Североземельской экспедиции строил радиоцентры на Диксоне и на мысе Шмидта, летал в качестве бортрадиста на поиски экипажа Леваневского.
С началом войны Ходова зачисляют в ОМСБОН — отдельную мотострелковую бригаду особого назначения. Он многократно переходит линию фронта — иногда в группе, иногда в одиночку. Он награжден многими боевыми правительственными наградами. А после окончания войны он работает в Управлении Главсевморпути.
Двадцать пять лет отдал Василий Васильевич Арктике. И недаром в 1978 году Географическое общество СССР отмечало семидесятилетие В. В. Ходова.
Судьба Николая Николаевича Урванцева была воистину трагической. В 1933 году после окончания Североземельской экспедиции Урванцев, как и Ушаков, был удостоен редчайшего в то время ордена Ленина. В 1935 году Николай Николаевич без зашиты получает звание доктора геолого-минералогических наук, он становится заместителем Рудольфа Лазаревича Самойловича — прославленного «директора Арктики».
Без месторождений, открытых Николаем Николаевичем в двадцатые—тридцатые годы, деятельность Норильского горно-металлургического комбината была бы попросту невозможна. Поэтому ссыльнокаторжный поселенец Урванцев с 1940 по 1956 год находился постоянно под грозным оком КГБ — вначале в Актюбинске, а потом уже безвыездно в Норильске.
Его жена — Елизавета Ивановна — прошла всю войну фронтовым хирургом в звании майора медицинской службы. Но сразу же после войны приехала к нему в Норильск.