Магия побед

Эту историю из своего раннего детства я потом много раз вспоминала за границей, когда оказывалась в незнакомом городе: куда идти, что делать? «Люди добрые, помогите!» – тут же вспоминалось мне. И я могла спокойно подойти к любому прохожему и спросить, где нахожусь и как мне добраться до нужного места. Причем всегда спрашиваю и переспрашиваю по двести раз, потому что один направит в одну сторону, а другой – совсем в другую. Встречается у людей такая особенность… Но мой Пилкин всегда говорил: «Если есть два совпадения – значит, эта дорога более правильная!»

Глава четвертая

Верста коломенская

Своей первой большой победой я бы, пожалуй, назвала то, что Борис Васильевич Пилкин начал-таки со мной работать. Это у меня в крови: уж если очень захочу, то обязательно добьюсь, чего бы мне это ни стоило. После разговора с женой некоторое время Пилкин пристально наблюдал за мной на тренировках, а потом все-таки сдался и позвал меня в свою группу. Я же, хоть и хотела изо всех сил начать тренироваться у Бориса Васильевича, первое время его откровенно побаивалась: он казался мне уж очень серьезным и загадочно-суровым, но особенно меня пугали его большие лохматые брови, ну прямо как у совы.

На первых совместных тренировках я старалась держаться от него подальше, пряталась за спинами девчонок постарше, чтобы меньше попадаться ему на глаза. Однажды на тренировке, когда все уже получили свои задания и приступили к их выполнению, подошла и моя очередь. Борис Васильевич стал делать со мной какое-то упражнение, а я так зажалась, что даже трястись начала. Он спрашивает: «Что с тобой, чего ты так перепугалась?» Я же от страха слова вымолвить не могла. Только еле слышно, себе под нос пробормотала: «Брови… стр-раш-шны-е… боюсь!» Он расхохотался: «Глупышка! Они же совсем не страшные, они веселые. На-ка, потрогай их пальчиком!» Дотронулась и действительно успокоилась, расслабилась, почувствовав, что мой новый тренер, как Дедушка Мороз, ласковый и добрый.

Борис Васильевич, видя мою худобу и физическую слабость, первым делом взялся за укрепление здоровья и общефизическое развитие. Мы стали заниматься хореографией, делали разносторонние упражнения на гибкость, бегали много кроссов. Причем вся общефизическая подготовка у моего тренера носила прицельный характер. Он под каждый снаряд подбирал свой специальный развивающий комплекс. Для опорного прыжка тренер давал мне очень много специфических подводящих упражнений, и вообще вся прыжковая работа была очень разнообразной. Еще «качали ноги», чтобы укреплять определенные группы мышц, которые также помогали развивать прыгучесть. Совершенно другие упражнения нужны были для брусьев. Здесь уже начались не только силовые, но подводящие элементы, с фрагментами статики и статодинамики, помогающие оттачивать технику, – их придумал сам Борис Васильевич, и назывались они у нас «стоялки», «разгибы». Не обошлось и без моего любимого батута! Только теперь я на нем уже не только резвилась и кувыркалась, но и выполняла специальные элементы, впоследствии ставшие основой для моей акробатики и вольных упражнений. В этой работе очень помогали лонжи, резиновые амортизаторы, которые во время прыжка уменьшают вес спортсмена. Это дает возможность, не боясь травм, смело экспериментировать, придумывать и отрабатывать много интересных трюков, тратя при этом меньше сил, но получая большую пользу.

Сказать, что я сильно уставала, – значит ничего не сказать. После каждой тренировки я валилась с ног. Но мне нравилось бороться – и с усталостью, и с болью в мышцах – и чувствовать, что у меня уже кое-что получается. Глядя на меня, и другие девчонки, которые тренировались в нашей группе: Таня Акиньшина, Женя Вакуленко, Валя Умеренко, – старались не отставать. И они все потом стали мастерами спорта. Жаль, на большее их не хватило – может быть, из-за недостатка упорства и терпежа?

Борис Васильевич как-то много лет спустя рассказал мне, что я покорила его своим трудолюбием, бойцовским характером, огромным желанием работать и способностью терпеть. При этом умела слушать: когда он говорил об ошибках, каждое его слово не просто ловила, а с жадностью «поедала». И самое главное – самозабвенно любила гимнастику. Он заметил, что, по сравнению с другими девчонками, я очень быстро прогрессировала. Бывало, конечно, что я не все и не всегда схватывала на лету, не всегда с первого же объяснения понимала, что от меня требовалось в том или ином упражнении. Но главное, что я старалась максимально точно выполнять задания, трудилась в поте лица, часами отрабатывая новые элементы. Его подкупало и вдохновляло мое упорство и даже настырность, в хорошем смысле этого слова. Уж не знаю, как я к этому пришла, но понимала, что протеже в спорте у меня нет и всего придется добиваться своими силами. Я очень благодарна своему тренеру, что он верил в меня и не переставал упорно возиться со мной, хотя многие специалисты советовали: да не трать ты на нее свои силы, ведь с таким высоким ростом ей в гимнастике ничего не светит. Некоторые даже шутили: мол, такая высоченная Хоркина на брусьях будет цепляться ногами за жерди.

Но Борис Васильевич, как опытный педагог, старался не акцентировать мое внимание на том, что я высокая, чтобы это не превратилось в комплекс. Наоборот, он еще в самом начале нашей совместной работы сказал мне: «Света, раз у тебя длинные ноги, они должны тебе не мешать, а помогать. Мы сделаем так, что ты сможешь с ними справляться, применяя контр-темп. И твои модельные ноги еще сыграют в этом ведущую партию: именно благодаря длине ног у тебя будет получаться очень красивая линия, длинная амплитуда движений и полета. Я знаю, как мы с тобой сможем этого добиться!.. И хотя брусья были самым уязвимым снарядом в спортивной гимнастике СССР (на них, как правило, выигрывали китайцы), да и для твоего роста это самый трудный снаряд, мы с тобой сделаем так, что брусья станут твоим козырем. Только ты верь мне и ничего не бойся…» Какое там бояться! Не было у меня никакого чувства страха перед снарядами и кульбитами, потому что я верила абсолютно каждому слову своего тренера. И действительно, пришло время, когда нам с ним многое удалось.

Конечно, на это ушли годы. И получалось у нас не все и не сразу, ведь начинали мы с нуля. Как я уже сказала, у меня не было ни техники, ни силы. Но мы упорно работали, у нас была цель, и постепенно у меня стали получаться простые базовые элементы. Я стала чувствовать провисание, мах, поняла, что на брусьях могу уже не только висеть и что мои длинные ноги уже не утяжеляют мой вес, не мешают, а, наоборот, придают ощущение полета. Благодаря легким и воздушным комбинациям Бориса Васильевича я почувствовала, что такое летать над брусьями. Поверьте, ощущение полета опьяняет: пережив это состояние однажды, хочется летать еще и еще. Так же, как и побеждать. И я попала под власть этой магии. Но самое главное: тренер старался работать со мной так, чтобы меня все новое увлекало и не пугало, чтобы мне всегда было интересно. Мы с ним все время во что-то играли, даже упражнения на брусьях были игровыми. И буквально все их части включали авторские элементы, которые никто никогда до меня не делал, да и сегодня делают единицы. А Пилкин никому не раскрывал тогда тайны своей уникальной методики подготовки. Мы во многом были пионерами.

Борис Васильевич часто говорил мне и показывал, за счет чего выигрывают китайские гимнастки. Они на брусьях всегда были впереди планеты всей благодаря невероятно отточенной технике. Брусья требуют ювелирного мастерства, в отличие от остальных снарядов, которые покоряются силе, прыгучести и резкости. Но мой тренер сумел найти свой ключ и подход к этому снаряду. Он создал ту самую методику, которая сделала меня олимпийской чемпионкой, королевой брусьев. И я долгое время была абсолютно уверена, что учиться работать на брусьях так, как еще совсем недавно работала я, нужно было только у Пилкина!