Страница 15 из 18
– Ты видел? – это Грен. И голос такой… возвышенный, вдохновленный даже.
Это что же альвин видел?
– Не совсем. Но в миг, когда она передо мной возникла, я осознал, что она нам нужна. И размышляя здраво, если бы она не была нужна, то здесь бы не появилась.
Логично. Хотя и логика довольно извра- щенная.
Если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно… как-то так, что ли? И я, закрыв глаза, прислушалась, пытаясь обнаружить в себе признаки избранности. Признаки не обнаруживались. Зато ссадины на ногах зудели.
И вообще ощущение было… мерзковатым.
Слегка мутило.
И в памяти то и дело вставало то лицо Макса, то твари…
– Сил у нее нет, – заметил Ричард.
– Когда успел?
– На поле… она сопротивлялась зову. Вот и проверил… нет, кое-что имеется, но так, капля…
Ничего. В моем положении я и капле рада, понять бы, что с этой каплей делать.
– …но раз ты говоришь…
И опять молчание.
То есть слов Тихона о том, что я когда-нибудь понадоблюсь, оказалось достаточно?
– А пироги неплохие. – Ричард сыто срыгнул. А Грен заметил:
– Вечно драться и когти притупятся.
Ормс – городишко небольшой, захолустный до того, что и на городишко-то не походил. Так, деревенька за каменною стеной. У стены этой паслись козы, за которыми приглядывал чумазый паренек. Городские ворота были дружелюбно распахнуты, и, судя по тому, как провисли створки, они и на ночь не запирались.
Удивительная беспечность.
Ричард только головой покачал.
Он забрался на крышу махины, откуда, во‑первых, открывался чудесный вид на окрестности, в том числе на выжженное пятно посреди поля, во‑вторых, дышалось легче. А в‑третьих, лучше уж козами местными любоваться, чем лайрочкой.
Пригодится.
Зачем? Кому? Спрашивать было бесполезно. Если бы Тихон и вправду что-то видел, он бы сказал, а нет, то и… может, подвела его родовая способность? Или истолковал неверно?
Может, лайрочка нужна была, чтобы каюшу поймать?
И если так, то ныне всякая надобность в ее присутствии отпала?
Махина медленно и осторожно ползла по дороге. Урчал мотор, сквозило магией… левый поток будет, пожалуй, шире правого. Надо будет Тихону сказать, пусть отрегулирует. В Ормсе они все одно на пару деньков задержатся…
Козы разбежались с оглушительным блеянием. А пастушок замер, вылупившись на этакое диво. А ведь диво в ворота не пройдет. Старые они. Под телеги делались, октоколесер пошире будет. И повыше.
И, кажется, до Тихона это тоже дошло.
Махина вздрогнула.
Взрыкнула.
И замедлила ход. В какой-то момент Ричарду даже показалось, что остановиться она не успеет, снесет и ворота, и воронью будку стражи, но нет, опустилась носовая решетка, впились в землю тормозные шипы. Он сам вцепился в рукоять, чтобы не скатиться под колеса.
Пыхнуло паром.
Приехали.
Ричард, не дожидаясь, пока стихнет утробный рокот мотора, скатился на землю.
– Эй, любезные, – окликнул он оцепеневших стражей, на лицах которых читался простой, приправленный изрядной долей нецензурных слов восторг. – Где у вас тут машину поставить можно?
– Чегось?
– Машину, – Ричард указал на октоколесер. – Где поставить можно? Или пусть здесь остается?
Эта мысль стражникам категорически не понравилась. Она заставила их нахмуриться и крепче стиснуть слегка заржавевшие алебарды. По лицам их читалось острое желание этою алебардой ткнуть в наглеца.
Ишь, приперся.
Честный люд пугает.
– Не спешите. – Золотая звезда некроманта охладила пыл. – Поле подойдет какое, главное, чтобы въезд был. И выезд…
С некромантами связываться было себе дороже.
И стража задумалась.
С одной стороны, махина их раздражала. С другой, нарушить Ричард ничего не нарушил. С третьей, мага злить – это совсем ума иметь не надо, тем паче некроманта, особыми полномочиями наделенного… с четвертой, и вправду не оставишь же этакое диво у ворот, ворота иным честным людям надобны.
– А туда езжайте, – наконец решился старший, махнув рукою влево. – Там поля есть. Скот на ярмарку пригоняют. И вам местечко сыщется.
Скот, значит… Тихон вряд ли обрадуется, с другой стороны, в городе они точно застрянут. А это совсем уж не радостно. Проще каюшу из камня выколупать, чем октоколесер из узкой местной улочки.
И Ричард, помахав рукой – Тихон не собирался покидать будку управления, указал влево, где от мощеной дороги отходила широкая вытоптанная полоса.
Октоколесер заурчал. А Ричард, подтянув штаны – опять сползают, все же одними пирогами жирка не наешь, шагнул к воротам. У него свои дела имеются.
– Господине, – один из стражников, совсем еще мальчишка, осмелился заступить дорогу. – А вы взаправду…
– Взаправду он, – одернул напарника второй, годами постарше, видом – посерьезней. – Господине некромант, а вы так приехали аль к градоправителю?
– Зачем мне к градоправителю?
– Ну так это… того… – Стражники переглянулись. – Вывертень у нас завелся.
– Что?
Вот только этой пакости не хватало.
– Вывертень, – сказал старший и шлем снял. Шлем был старым, тесноватым и жарким, в такой-то день. Редкие волосенки стража слиплись от пота, а лицо покраснело. Этак и удар хватит. – Уж пятерых тогось… и такая паскудина хитрая!
Младший только кивал.
Выходило… а хреново выходило. Очень хреново. Вывертень – тварь и вправду опасная.
Быстрая.
Хищная.
И разумная. А еще магически одаренная, чтоб его к Старым Богам.
Но редкая. Последний раз появление вывертня – именно вывертня, а не мелкой нечисти, которую за него принимали, – зафиксировано лет этак полсотни тому.
– Градоправитель в столицу нарочного посламши был… ждали вот, но чтоб так быстро… – Стражник глядел на Ричарда с восторгом, от которого становилось не по себе.
А к градоправителю идти придется. Кладбище кладбищем, а вывертень – Ричард все же надеялся, что произошла обычная ошибка, – дело серьезное. Сам он не остановится, но, наоборот, с каждой новой жертвой будет набираться наглости и, что хуже, сил.
– Где у вас тут… градоправитель? – со вздохом поинтересовался Ричард.
И был послан в нужном направлении.
Да, Ормс был захолустьем.
Тихим.
Мирным.
Узкие старые улочки, мощенные красным камнем. Узкие же домишки о редких окнах – памятью старому налогу на эти самые окна. Узкие балконы, соединившие вторые этажи. И сероватое белье, которое с этих балконов свисало. Плоские крыши. Кованые флюгера.
Голуби.
Собаки. Мальчишки, что, собравшись у старого фонтана, играли в ножички.
Площадь, одновременно и городская, и рыночная. Древний постамент, правда, памятника лишенный, но облюбованный выводком хорьков, которые на царящую внизу суету взирали с некоторым удивлением.
Ричард отмахнулся от лоточника, пытавшегося всучить «самые надежные амулеты». Переступил через коврик гадалки, стряхнул липкое проклятье, посланное в спину. Перехватил ловкие пальцы у кошеля.
– Не стоит, – сказал он мальчишке, который уже изготовился было заорать. – Про- кляну.
И вытащил цепь со звездой.
Стало не то чтобы тихо, но число желающих свести близкое знакомство с чужаком поубавилось. Люди расступались. Провожали Ричарда взглядами, когда настороженными, когда исполненными самого живого любопытства. И уловил он ше- поток.
– …и вправду некромант?
– А то, по харе, что ль, не видно? У некромантов хари-то наглые…
– …хиленький какой…
– …ага, вывертню на один зуб…
Ричард смахнул с плеча еще одно проклятье, слабенькое, несформированное. Вот же… благодарная общественность.
– Ничего, этого сожрут, глядишь – кого другого отправют…
…пожирней, чтоб на два зуба хватило.
Хотя зубов как таковых у вывертней нет. У них тонкий хоботок, покрытый прочными костяными чешуями…
Особняк градоправителя походил на неудавшийся матушкин торт. Кремово-белый, украшенный многочисленными завитушками, но при этом какой-то разваливающийся, что ли? Дюжина пузатых колонн с трудом удерживала массивный портик с гербом Старой Империи. Ступени были щербаты. Окна – темны, затянуты коваными решетками, которые вроде бы и чистили, но без особого усердия.