Прикосновение

Как хочется раствориться, исчезнуть! Смерть - вот единственный выход! Сейчас, сию минуту! Убить себя? Позор Тагару! Никогда! Надо искать место, омут, который поглотит меня и не оставит следов. В него нырнуть вниз головой, чтобы наверняка!

Стоп! Вниз головой - вперед головой. Первозданный портал! Что я о нем знаю? Открыть его и войти, все равно что влететь в черную дыру: тело сжимается до состояния атома, а потом выбрасывается в другой галактике иссохшей пылью, дух же стремиться к близлежащей обитаемой планете, чтобы воплотиться в живое существо, то есть к Третьей планете. Им не пользуются - опасно! Смий создал копию портала, модернизировал, поставил защиту, но силу берет из Первозданного. Это выход! Мгновенная смерть! Бежать! Открыть! Как? В последних экспедициях сама готовила переход. Главное - сосредоточиться, энергию концентрировать в луч, соединить круг! Здесь, то же самое! Попробовать? А почему нет? Должно получиться! И что тогда? Моя смерть - разрыв связи между накхом и мною. Даже, если он осмелиться заявить, что был со мной, кто ему поверит? После того безумия, в котором он проведет какое -то время и, если сможет восстановиться, любые его слова покажутся - бредом. Тагар спасен! ...

И тут кто-то дотронулся до моего плеча, резко поворачиваюсь - Мараш. Его печальные глаза смотрят испуганно

- Что ты с ним сделала? - спросил шёпотом.

- Ничего особенного. Когда-нибудь, ему надо было стать мужчиной, - равнодушно ответила я.

- Но он там один, - с еще большим страхом произнес грустный человек с кучерявой головой.

- Нет, он не один. Я подарила ему возлюбленную, которая всю ночь будет услаждать твоего Советника. Правда, потом он ее никогда не увидит. А ты должен молчать о том, что случилось. Ибо ты его страж не смог уберечь его. Ему будет плохо, очень плохо. Но, поверь, Смий будет молчать. И ты молчи. Иначе тебя вызовут на помост Закона. Молчание - твоя жизнь и жизнь твоих близких!!! Запомни, Мараш.

- Но это жестоко! - охнул слуга, моргая глазами

- Жестоко? - злость опять подкатилась к горлу - А лишать тебя жены и детей, не жестоко? Сколько ты ему служишь? 5-10 лет? Твои дети растут без отца, твоя жена спит в холодной постели - это не жестоко? Или ты уже перестал быть человеком и мужчиной, а превратился в курицу-наседку, которая занята только своим великовозрастным цыпленком? Не волнуйся ничего не случиться с твоим хозяином... Проведет ночь в блаженстве.... Правда, потом, будь с ним рядом, не отходи от него, если хочешь, чтобы он остался жить... А теперь пусти меня. Он отпустил. Я отодвигаю его и проваливаюсь из сна....

Замолкаю и долго сижу, прислушиваясь к шуму водопада. Мне холодно, обнимаю себя за плечи

- Вот что меня удивляет, пока рассказывала этот кошмар, по моему разумению, прошло много времени. А когда этот сон снится, это как вспышка света, в одно мгновение перед глазами проносятся разговоры, чувства. Это объяснить нельзя... Миг, только миг, но после которого ты вся будто вываленная в грязи, ощущение мерзости тела...

- Нет! - крик и смех. Смех яростный, надрывный. Человек в углу сжал виски руками и хохотал истерично и глухо. - А мы все никак не могли понять, что произошло с ним. Он метался по комнате, орал и бился головой об пол. Когда меня вызвали к нему, он набросился и чуть не задушил, глаза безумные из уголков рта пена. А все тело его приобрело золотистый оттенок. Я, идиот, ломал себе голову, как бы спасти Советника... Мы вызвали его соплеменников. И они склонились перед ним. Он... стал золотым. Они были уверены, что так входит в его душу благодать. Он... - Избранный. Они увезли его домой, самые высокопоставленные леди были готовы осчастливить его, а он все орал, все метался...

Я с трудом понимала, о чем он говорит. Было видно, что ему плохо. Встав с пола, подошла ближе, и с удивлением обнаружила, что ствол дерева - всего лишь набивная ткань, имитирующая кору дерева. Потрогала руками - мягкая, почти плюшевая. Отдернула занавеску и передо мной длинные до пола окна, выходящие на балкон. И удивительный огненный цветок в большом горшке на колесиках. Лучше рассмотреть его не успела, человек захлебывался смехом. Повернулась, чтобы успокоить...

... передо мной сидел... сын... мой сын.

- Нет! - испуганно закричала, бросилась к нему, сжала его лицо ладонями:

- Родной мой, зачем ты здесь. Это мой сон. Тебе тут не место. Господи! Что я наговорила. Это все бред. Ты знаешь, у меня бывают приступы депрессии, это мои кошмары, не верь ни одному слову, что я тут наплела. У нас хороший папа. У тебя отличный отец. Ничего не было, это только сон. Дети не рождаются от того, что во сне их матери отдаются другому мужчине... Прости меня... Как ты поседел, лицо осунулось, морщины вокруг глаз. Прости свою неразумную мать...

Что-то упало на пол, сын вздрогнул, я наклонилась и увидела около ножки стола фотографию дочери. Она смотрела на меня, улыбаясь, только вот платье на ней было необычное, и прическа - старомодная, длинная коса, лежащая на груди и доходившая до пояса.

- Странно. Что только не приснится, конечно, вы мирно уживаетесь, но чтобы ты держал на столе фотографию сестры, это уже через край. Хотя не скрою, наверное, мне этого хочется.

Поставила фотографию на стол. Руки сына вцепились в крышку стола, как будто он боялся упасть, и на мизинце у него было серебристое кольцо с черными разводами. Что-то щелкнуло в голове, сейчас думаю, надо было сразу догадаться, но я всегда была умна задним умом. Целую вечность, молча, смотрела на кольцо, потом медленно подняла голову и встретилась с глазами .... Это был не сын. Это были не глаза моего мальчика, это были глаза...

Я попятилась, прижалась к холодному стеклу, закрыла лицо руками и прохрипела, с мольбой о помощи:

- Не смотри на меня...

И тут как в хорошем фильме распахивается дверь и вваливается целая толпа народа. Я опустила руки и со страхом смотрю на вошедших. Я узнаю многих из них. Вот тот длинный высокий угловатый мужчина с отличительным знаком Верховного знающего, именно он встречал меня из экспедиций, был ко мне добр, и всегда принимал мою сторону, хотя именно он вынес тот страшный приговор. А вот этот с посохом ... мой "друг". Только он стал старше, и сущность его поменялась, теперь это булыжник, лежащий на дне водоема и покрытый водным мхом, но все такой же скользкий и мокрый. А еще в руке у него посох Правды. В нашем мире создают сложные технические аппараты полиграфы, детекторы лжи, а здесь просто посох и кристалл, который никогда не ошибается. А вот выглядывает и совсем седая кучерявая голова с грустными глазами - Мараш. Пропала!

- Кто посмел!!!! - Тагар бледный, как смерть, вскочил из-за стола.

- Простите, Волховёр, - говорит мой "друг", - но вам угрожает опасность. Нам сказали, что какая-то женщина проникла в ваши покои.

- Убирайтесь прочь, все. Если бы было нужно, я позвал бы на помощь! Я имею право, принимать у себя кого захочу, выйдете все вон...

Но держатель посоха Правды не собирался уходить, он растерянно смотрел на меня, а потом спроси: - А где Майдари? Что у вас делает эта странная женщина в мужском одеянии?

- Хто я? - я схватила себя руками за грудь, и под ладонями почувствовала мягкие, уже не округлости, но все-таки принадлежащие женщине причиндалы.

- Ах, да! - вырвалось у меня.

Говорят, что в экстремальных ситуациях, люди начинают быстрее думать. Меня не узнали, что ж это к лучшему. Отличительная черта жителей Лунного мира вежливость, правдивость, неукоснительное следование букве закона. Пропадать так с музыкой! Маэстро, марш!

- Кто это? - рычу я, и указательным пальцем тычу в "друга". Этот жест тут считается оскорблением, приблизительно как в нашем мире показать врагу поднятый средний палец вверх.

От неожиданности у "друга" отваливается челюсть, он замирает и не отводит взгляда от моего пальца.