Хвостатая мама

- Ты безответственен, потому ребенка тебе едва ли доверят, - поставил точку в этом разговоре Третий. Плечи Тсунаде безвольно опустились. Она напоследок одарила Сарутоби таким красноречивым взглядом, что сразу было понятно - убьет при любой возможности. После чего покинула кабинет, утащив с собой недоумевающего Джирайю. “Забудь”, - буркнула она своему товарищу по команде.

- Но, Тсунаде! Как ты можешь вот так просто сдаться?! - уже в коридоре возмутился один из Великой Троицы. Принцесса клана Сенджу устало обернулась, посмотрев на друга тусклыми безжизненными глазами.

- Я устала сражаться. Понимаешь, устала! Эта деревня отобрала у меня всё! Клан, брата, жениха! Даже Орочимару сбежал отсюда! Неужели ты думаешь, что все его эксперименты с самого начала были тайной для нашего учителя?! Иногда мне кажется, что Орочимару подтолкнули к ним… - сокрушенно покачав головой, поделилась своими соображениями Тсунаде. - Но даже если и так, Наруто нам не отдадут. Он личная игрушка Хирузена, старейшин и Данзо, - заключила женщина, окончательно опуская руки. Джирайя с неверием в черных глазах смотрел на свою боевую подругу, не веря ни своим органам зрения, ни своим органам слуха. Но он знал, что это не гендзюцу. Смерть Дана так сильно сломила боевой дух принцессы слизней?..

- Но ведь Наруто не должен страдать из-за их политических игрищ! - привел последний, самый отчаянный аргумент Жабий отшельник, уж очень сильно переживая за сына своего ученика. Тсунаде лишь покачала головой, закусив ноготь большого пальца. Был у неё один план, но не в башне Хокаге о нем говорить. Если даже в Конохе везде есть уши, то здесь, в царстве Третьего и его шпионов, каждое неосторожно оброненное слово донесут старому обезьяну. А план требовал скрытности, которой, при желании, мог пользоваться и Джирайя. Ага, когда думал головой, а не поддавался эмоциям как сейчас!

- Пойдём-ка в ресторан… - решила предложить женщина, отважившись на то, чтобы изложить свой план товарищу по команде. Но Жабий отшельник её уже не слышал, заваливаясь вперед, уже без чувств. Глаза принцессы слизней широко распахнулись от удивления. Она подалась вперед, пытаясь подхватить товарища по команде, но застыла, словно парализованная. В области шеи чувствовалось что-то острое и от этого чего-то по всему телу распространялась слабость. “Яд!” - сопротивляясь сонливости и внезапно накатившей усталости, подумала Тсунаде, прежде чем провалиться во тьму. Она даже не успела среагировать, не ожидая такой подлости в башне Хокаге. Видимо, она все ещё слишком хорошо думала о своем учителе и старейшинах… Двое АНБУ с масками Корня без слов подняли Саннинов и исчезли в вихре листьев вместе со своей добычей. Миссия была выполнена.

***

Данзо зашел в зал, где лучшие менталисты его организации разбирались с самыми проблемными шиноби Конохи на данный момент и занимались заложением закладок и ментальных установок новому оружию деревни. Парень в маске, судя по росту, ещё подросток, тут же оказался рядом с главой Корня, коротко его поприветствовав поклоном. Шимура, скользнув по мальцу равнодушным взглядом, отметил, что “подарок” Орочимару быстро прижился в организации.

- Докладывай, - равнодушно обронил Данзо, скользнув взглядом по прикованным к стенам людям.

- Хай! Хатаке Какаши установлены закладки на верность деревне, пониженный интерес к джинчурики и мыслеобраз, благодаря которому он будет постоянно сравнивать Узумаки Наруто с Намикадзе Минато. Джирайе установлены те же закладки, стерта память о его разговоре с Хокаге, замененная на память о задании Третьего, заключающемся в слежке для деревни, - мальчишка замолчал, переводя дух, как раз в этот момент раздался детский крик, но он тут же заглох, потому новенький продолжил: - Сенджу Тсунаде установлены закладки на верность деревни и боязнь крови, - закончил короткий доклад мальчик и, поклонившись, отошел подальше от нахмурившегося Шимуры, который, отдав другому шиноби приказ отпускать обработанную троицу, отправился туда, откуда ранее раздался крик.

На небольшом пьедестале, на квадратном футоне лежал младенец, светлые волосы которого отдавали желтизной. На щеках были приметные отметины, больше похожие на кошачьи усы, а на круглом пузике карапуза расположилась черная печать, которая выглядела как только что нанесенная. Бледный блондин в маске, сидя рядом с малышом, положив свою ладонь на его голову, что-то сосредоточено делал, сложив печать концентрации. “Яманака - мастера в этом деле”, - с долей уважения подумал Данзо, наблюдая за процессом установления закладок новоявленному джинчурики. К стандартному набору таких закладок были добавлены особенные, тормозящие развитие, меняющие некоторые поведенческие реакции и буквально воспитывающие из мальчишки тупого идиота, который за похвалу со стороны жителей Конохи готов на всё. Аморально? Бесчеловечно? Это политика. Здесь нет и не должно быть человеческих чувств. Всё ради благой цели, всё ради Конохи!

Член клана Яманака, по дурости вступивший в ряды Корня, со страхом и ежесекундным содроганием продвигался вглубь коридора, пол которого был покрыт водой. Где-то там, куда ведут трубы, находится клетка с Девятихвостым и совсем рядышком - ядро личности младенца. Пока мальчик не достигнет возраста, в которым дети начинают осознавать себя, как личность, нужно установить все соответствующие закладки, чтобы они прижились и снять их было уже невозможно без серьезных травм и последствий для джинчурики. Такая работа шиноби не нравилась, но попробуй поспорить с Данзо! Этот в порошок сотрет и не вспомнит. В очередной раз вздрогнув, но уже от воспоминаний о начальнике, ниндзя замер, выйдя в широкий зал, противоположная стенка которого являлась огромной клеткой из красного дерева с небольшой, по сравнению с габаритами столбов-прутьев, печатью. Вместе с капелью воды, капающей из труб, эхом по залу разносился тихий детский плач. И тихая песня…

- А когда проснешься ты, золотистый лучик проскользит легонько по твоим глазам. И волшебный листопад - осени попутчик - приведет нас снова к летним памятным местам, - пел, несомненно, женский голос откуда-то из глубин клетки. По спине шиноби из клана Яманака пробежали мурашки. - Милый мой лисенок, забегай почаще, не скупись на встречи, это так легко. Я ведь рад тебе всегда, ты не прячься в чаще, слышишь, уже плещется в блюдце молоко. - Голос неожиданно оборвался, когда блондин на свой страх и риск подошел к клетке. Лучше бы он этого не делал. Рядом со столбом-прутом клетки сидела молодая бледная женщина в синем кимоно с младенцем на руках. Но даже не её присутствие здесь сковало ужасом умелого и опытного менталиста, а её вид… Синие глаза, рассматривающие вторженца равнодушно, длинные алые волосы, спускающиеся прямо в воду. Девять рыжих хвостов за спиной и такие же рыжие уши на макушке. Выглядела незнакомка очень… необычно. И красиво, и завораживающе, но больше пугающе. Ведь ниндзя уже понял, кто перед ним.

- Ку… Кушина-сан? - слегка заикаясь, взволнованно спросил мужчина. Его прошиб холодный пот, даже несмотря на то, что здесь он нематериальная сущность. Женщина вопросительно вскинула бровь. На её лице всё так же не отображалось никаких эмоций, лишь хвосты стали легонько подрагивать, выдавая раздражение Кушины. А в руках она держала Наруто, который, уже не плача, сладко причмокивал губами, схватившись ручками за кимоно матери. Или не матери? Синие глаза тут же покраснели, а зрачок превратился в тонкую черную щелку. Алая ядовитая чакра опутывала фигуру женщины. - Демон! - отшатнувшись, догадался шиноби, но слишком поздно…

Данзо с удивлением смотрел на то, как корчится в агонии специалист, славно трудившийся на корень в течении последних лет. Один из лучших специалистов по ментальным техникам сейчас катался по полу, схватившись за голову и подвывая, выплевывая вместе со слюной и пеной ещё и собственную кровь. Из ушей и носа потекла та же самая жидкость, которая пошла уже даже из глаз. Но вскоре мужчина перестал выть и, ещё пару раз вздрогнув, побившись о каменный пол, окончательно затих. К нему молчаливо подошел юный сотрудник Корня и сообщил о смерти менталиста. Шимура когда-то давно видел подобное, но не ожидал, что такое повторится с кем-то, вроде Яманака. “Неужто девчонка успела поставить на своего ублюдка клановую защиту?!” - раздраженный потерей ценного бойца и невыполненной важной миссией, подумал глава Корня, сверля хмурым взглядом младенца, который снова зарыдал в голос, но через несколько мгновений снова заткнулся, забывшись тяжелым сном.