Страница 7 из 13
– Во-во… И вот что – никому ни слова, ни полслова!
– Само собой, это элементарно, Холмс!
– А нашим скажем, что мы отправились в секретную экспедицию. Нет, лучше письма отправим. Кстати… Насчет бука. Кое-что прихватить все-таки надо.
– Так, а я о чем!
– Ты не о том. Нам небольшой планшетик пригодился бы. Закачали бы туда карты той местности, куда премся. Желательно с перемещениями и наших, и ваших, в смысле немцев. Чтобы случаем не напороться. И главное!
– Что? – выпучил глаза Тимофеев.
– Легенда! Нам нужно вызубрить, где и когда мы родились, где жили, номер военчасти, как звать взводного, комроты и комдива и еще кучу сведений: какие тогда прически делали, сколько стоил хлеб в магазине, как звали председателя ЦК ВЛКСМ… Короче, дуй к реконам, или кто там у тебя, и выясняй.
– Будем внедряться!
– Вот именно… Ну, что сидим? Подъем!
Несколько дней пришлось побегать по Москве – готовить документы, заказывать форму и сапоги, потом – несколько примерок, заучивание легенд, знакомство с миром 1941 года, чтобы не было никаких проколов. Время-то чужое, незнакомое.
Скользковатый тип, отрекомендовавшийся Федей, достал-таки «ППШ», и ТС было вполне себе Х. «ППШ» предлагался в обычном киношно-плакатном виде – с барабанным магазином-диском на семьдесят один патрон.
Правда, в августе 41-го «ППШ» еще не добрался до войск, но автоматов тогда была целая куча, так что никто удивляться не станет.
Тот же Федя достал и «наган». Предложил гранатомет, но Исаев вежливо отказался.
Теперь, когда в его студии лежали револьвер и автомат, Марлен внутренне успокоился, ощущая комфортное чувство собственной правоты, но до конца не верил в саму возможность ухода на семьдесят пять лет назад.
Ощущения были всякие, муторных тоже хватало. Больше всего не хотелось огорчать своих. Им и так из-за него достается.
Как говорится, хочешь покоя в старости, не заводи детей в молодости. Доставать не будут.
Исаев написал родителям письмо, в котором ничего толком не объяснил, просто напустил туману. Так, мол, и так, нужно нам с Викой в одно место. Не ищите, дескать, все с нами в порядке, потом сами расскажем, когда вернемся. И подпись.
А что еще скажешь? Намекнуть? На что? «Батёк» у него – реальный до звона, он на дух не переносит разных там экстрасенсов, которых зовет «экстраскунсами», его воротит от всякой эзотерики и прочей чуши, что вызывает любопытство у лохов.
Так для того вся эта эзотерика и задумана, чтобы ловить доверчивых на любопытство – и подсекать их кошельки.
А портал – из той же оперы. Расскажи такое «батьку» – он снова посмотрит на сына с сожалением. Дескать, зря я посчитал Марлена повзрослевшим. Такой же дитёнок, как и был…
Нет уж, лучше пусть туман…
Перед отъездом Исаев с Тимофеевым отправили письма домой и сели в автобус до Рославля. Выглядели они как туристы – простая одежка, кроссовки, рюкзаки.
В Рославле пересели на рейсовый, доехали до Стодолища, а там уже купили пару велосипедов. Так и добрались до лагеря поисковиков.
Те встретили их, как старых знакомых, и даже не спрашивали о цели приезда. Посидели, выпили-закусили.
А с утра Марлен приступил к исследованиям. Надо было понять, когда именно открывается портал, на сколько, да и вообще, работает ли он.
Портал работал. Только включался на разное время – то пятнадцать секунд держал «межвременной туннель», то десять. Во вторник портал открылся всего один раз, в среду – трижды, в четверг – дважды. Ночью друзья не дежурили – включали видеорегистратор, а потом проматывали.
Марлен чувствовал себя странно. Как атеист, которому явился ангел небесный. Что делать прикажете?
По-прежнему в Бога не верить? Счесть ангела глюком или «аномальным атмосферным явлением»? А то, что это явление вещает и чудеса являет, какой гипотезой прикроешь?
Вот так и тут, с этим порталом. Он был. По-настоящему.
И от самого наличия чуда Марлена морозило и колотило.
В среду, когда с утра портал открылся, Исаев выложил на ту сторону японский хронометр, завернутый для конспирации в тряпку. Другой такой же приборчик отсчитывал время в палатке. Вернуть хронометр удалось лишь вечером.
– А вот это уже интересно… – затянул Марлен. – Ага… Вика! Глянь…
– Чего там?
– На той стороне время течет в четыре… да нет, в пять раз быстрее!
– Это как? – озадачился Тимофеев.
– А так… Проживешь там пять лет, а здесь только год пройдет.
– Здорово… – сказал Виктор неуверенно.
Дальнейшие опыты показали, что время за порталом то замедлялось до соотношения «год за три», то снова ускорялось до показателя «год за пять».
– Слу-ушай… – затянул Тимофеев. – А как же мы тогда с ним пересечемся? Мишка, считай, пропал больше недели назад. Так?
– Ну.
– Считаем. «Дедус»… э-э… Пал Иваныч видел самого себя за три дня до Мишкиного ухода, значит, девятого мая. Так? А там было двадцать седьмое июля. Через три дня Мишка перешел туда, где прошло пятнадцать дней! Ну, или девять. Так с того времени прошло еще сколько, и мы выйдем то ли в конце сентября, то ли в октябре!
– Ты уверен?
– Да фиг его знает…
– Ладно, Вика, уйдем как можно скорее. Завтра.
Сказал, как в воду сиганул. Даже холодно стало.
Так, а сколько еще тянуть можно? И зачем?
Ты же сам не так давно убеждал Вику, что все решил для себя? Хотя… Вот, в том-то и дело.
Это как Колумбу решиться плыть в Индию.
Все, решение принято, король дал «добро», а как отплывать, так сразу дрожь в коленках. Понимает вдруг Христофор, что его желание, еще недавно бывшее мечтой, исполняется, остается только взойти на палубу каравеллы и отдать швартовы.
А что будет потом?
Бесконечный океан, морские чудовища? Конец света?
Ведь там, куда ты собрался, никто еще не бывал!
И Христофор мужественным голосом приказывает себе: вперед!
«Вперед!» – приказал себе Марлен…
…Ждали до самого вечера, проголодались. Продуктов с собой они взяли денька на два-три. Пришлось доставать запасы из рюкзаков-«сидоров» – сделали по большому бутерброду с ветчиной…
И тут, как назло, портал открылся.
– Бегом! – подхватился Исаев.
Налегке, уже в форме (темно, никто не видит), с бутербродом в руке, он нырнул в светлый проем – в сорок первом был день. Оглянулся. Тимофеев, зажав бутерброд в зубах, встал на четвереньки и быстро перебежал в прошлое.
С этой стороны портал выглядел так же, как и из будущего, только крыша из бревен, нависавшая сверху, была новенькая, и дверь висела, низенькая, сколоченная из толстых досок.
Неожиданно тьма, зиявшая по ту сторону портала, исчезла, и вместо межвременного канала Исаев увидел грубые дощатые полки – непонятную раму тут использовали, как стенной шкаф.
Дожевывая мясо с булкой, Марлен осторожно высунулся из землянки наружу. Было тихо – и смердело трупами.
Вон мертвец в растерзанной красноармейской форме, и вон еще… У самого холма чернел остов сгоревшего грузовика «Опель».
Исаев криво усмехнулся: «Добро пожаловать в сорок первый!»
Глава 5
Первая кровь
Марлен чувствовал себя странно. Он в одно и то же время и хотел тут находиться, и рвался назад. Время…
В том-то и дело, что оно не было одним и тем же – за теми полками, что разгородили непонятную железяку, шло будущее, а здесь, вокруг него, тикало прошлое. И железяка ли это?
Вздохнув, Исаев подавил в себе малодушие и прошелся по поляне. Он искал оружие.
Это простое, хотя и непривычное занятие успокаивало, отвлекало от того, что произошло. Они ушли из мира XXI века, из своего настоящего, которое ныне будущее для них.
А истинное «сегодня» – вот оно, вокруг.
Лето 1941-го. СССР. С ума сойти…
Подобрав винтовку со штыком, Марлен обрадовался сперва, но быстро разочаровался. Мало того что приклад треснул, пробитый пулей, так еще и патронов – йок. Ну, хоть штык…