Страница 4 из 18
– Я хочу выйти. Остановите тут, – спокойно попросила Кэррингтон.
Почему–то у нее даже не возникло чувства, что он не выполнит ее просьбу. Машина остановилась в неудобном для парковки месте. Франко отстегнул ремень безопасности и попытался исправить положение:
– Кэррингтон, прошу Вас, дайте мне хотя бы пару минут, для того чтобы объясниться, а потом я отвезу Вас домой.
Кэрри открыла рот, чтоб сказать что–то подходящее ее взвинченному состоянию, но Франко остановил ее взглядом и поднятым кверху указательным пальцем:
– Пару минут, Кэррингтон, не больше.
После того как она кивнула утвердительно, он продолжил.
– Я не снимаю с себя ответственности за эту ситуацию, что сложилась сегодня. Но все не так, как Вы себе представляете. Я приложил все свои усилия, чтобы снять передачу о Вас, и руководство пошло мне навстречу. Ошибка заключается лишь в том, что, наверное, заплатить надо было больше… Теперь же мне хочется в том числе и правильно перед Вами извиниться. Даже не знаю, что меня дернуло все выложить… Наверное, потому, что Вы спешите уйти… В основном я веду себя не в ущерб себе, а тут…
Франко посмотрел сквозь лобовое стекло, где недалеко от места их неожиданной остановки находился бутик, и улыбнулся скорее себе и той глупости, что совершил, нежели для того, чтоб разрядить ситуацию. Хотя пока все не будет прояснено, вряд ли улыбка или еще что–либо сможет ее разрядить.
– Честно сказать, я не готовил речь и боюсь не уложиться в две минуты…
Мужчина в ожидании посмотрел на реакцию Кэррингтон. Она, как ни странно, глядела с заинтересованным видом, в то время как он ожидал от нее большего негатива и даже отказа его выслушать.
– Я все же рискну настоять на чашке напитка бодрости…– не унимался он.
Кэррингтон не знала, что ответить… С одной стороны, ей хотелось провести с ним вечер, но с другой, все осложнялось тем, что именно сегодня одна должна быть дома вовремя и поговорить наконец–то с мужем. Даже если бы и не разговор, она все равно обязана проявлять уважение и не заводить знакомств, будучи в браке. Пусть это и старомодно, но замужество с Дэном было особенным… Пусть и только поначалу…
– Я думаю, неплохо было бы все объяснить сейчас. Зачем далеко ходить? – отрезала девушка.
Франко смотрел на нее понимающе, но с сожалением, отдавая отчет себе в том, что разговора явно не будет, по крайней мере, сегодня.
– Может, я чего–то не осознаю… Объясните, пожалуйста, почему нет? – уже с нотками замешательства и легкой раздражительности добивался пояснения Франко.
Возможно, он и догадывался об истоках ее отказа, но, несмотря ни на что, испытывал удовлетворение от того, какой раскрывается для него Кэррингтон.
– Ну, хотя бы одну причину!? Иначе не остается других мыслей, кроме той, что не соглашаетесь из–за неприязни…
Тишина наполнилась ее бархатистым смехом.
– Вы это серьезно?
То обстоятельство, что она смеялась одна, заставило ее взять себя в руки, так как вид у Франко был как минимум недоумевающий.
– Хотелось бы посмеяться вместе, но … Думаю, Вы правы. Лучше будет, если все же я отвезу Вас домой.
Мужчина включил зажигание своего темно–фиолетового мустанга и выехал на шоссе.
Несколько минут прошли в тишине. Похоже, он о чем–то размышлял, и мысли его были где–то далеко. Кэррингтон же испытывала смешанные чувства. И самым странным было чувство вины, будто она поиздевалась над прыщавым толстым одноклассником, который продолжал покорно носить ее рюкзак.
И все же надо сказать что–то. При других обстоятельствах и ситуация была бы иной. Парадоксально, но Франко даже не пытался снять напряжение, витавшее в воздухе, хотя всем видом показывал свою глубокую симпатию. Кэрри очень хотелось отвлечься сейчас на музыку хотя бы для того, чтоб переключиться от неловкости этого мгновения. При других условиях она бы не хотела расставаться вот так. Но лучше уж так, чем поддаться влечению… Это самое подходящее слово, иначе как объяснить желание оправдываться и обнять мужчину, которого не знаешь и пару часов?
– Простите меня, пожалуйста, за мою несдержанность. Вы все не так поняли…
Кэрри поверила в искреннюю неуверенность мужчины.
– Я не так понял, вы не так выразились, – с грустью и смирением произнес он. – Как в Вашем сериале, ничего не напоминает?
У Кэррингтон появилось чувство, что сказанное прозвучало со злостью.
– Может быть, – уже без участия ответила она. Ей не понравился его тон. – Но мне действительно жаль. Я смеялась не над Вами, а над словами… Очень странно слышать подобные речи от такого мужчины…
– Вот мы и на месте. – Прозвучавшие слова не располагали к дальнейшей беседе. – Договаривайте, пожалуйста.
Франко отстегнул ремень и посмотрел на Кэррингтон с ожидающим взглядом.
– Я просто хотела сказать, что очень смешно смотреть на Вашу неловкость, ведь Вы же прекрасно видите, что нравитесь…
Угол ее рта приподнялся, но надо было продолжать стягивать губы, стирая улыбку, чтоб не извиняться во второй раз. А Франко, похоже, будто не слышал.
– Я уверена, что у Вас нет недостатка в женском внимании, – продолжила девушка. – И именно Ваш серьезный вид меня рассмешил больше всего. Считаю, мужчины с Вашей внешностью вообще не имеют проблем… Не сомневаюсь, что Вы меня понимаете…
– Нет, не понимаю, о чем Вы. Потрудитесь объяснить, чтоб я смог правильно трактовать, – уже с большими нотками огорчения проговорил он, будто она его жена, а сама где–то шляется… Дэн! Она опять забыла о нем и совсем не торопится домой! Это несправедливо по отношению к нему, и ей стоит попрощаться с Франко немедленно.
– Мне кажется, я выразилась более чем ясно.
Кэррингтон перевела дух и продолжила. Ей необходимо сказать напоследок пару слов и уйти:
– Не знаю, поймете ли Вы, но у меня есть некие обязательства. Я замужем. Этим вечером я уже давно должна быть дома и не хочу доставлять своему мужу вагон негативных эмоций…
– Вы собираетесь разойтись.
Его баритон, как гром во время дождя, что лил снаружи, безапелляционно прозвучал в тишине. Разговор переходил в поединок, напоминающий игру в карты, где один соперник пытается перебить карту другого козырем.
– Мне приятно, что вы так хорошо осведомлены о моей личной жизни. Но не кажется, что ваше поведение несколько вызывающе? – без скрытого возмущения в голосе произнесла Кэррингтон. – И думаю, на этом нужно остановиться и разойтись по возможности на доброй ноте…
Уж очень ей не хотелось грубить, ведь он ей так безумно понравился! Но, увы, все хорошо в меру, а Франко явно переходил границы. С этими словами Кэрри открыла двери мустанга и вышла из машины. Франко не мог понять, как же так случилось, что он потерял контроль над собой и ляпнул то, что запрещал себе, да еще в той манере, с которой на самом деле редко общался с близкими? А Кэррингтон ему была настолько близка и дорога, что он по–настоящему боялся всего, что может сорвать их встречу… А ведь он собирался не тянуть резину как в «мыльных операх», и за ужином раскрыть ей секрет, связавший их навеки, потому что в себе держать это стало просто невыносимо. Так уж сложилось, что о предмете его долгой бессонницы поговорить было не с кем. Это съедало его изнутри. И, по классике жанра, невысказанность тяготила его будто небо, давящее на плечи Титана… Пока он переваривал неожиданно нелепо сложившуюся ситуацию, Кэрри хлопнула дверью авто и поспешно направилась к близлежащему магазину, не столько убегая от Франко, сколько спасаясь от вновь разыгравшегося дождя. Сообразив, как глупо он себя ведет, находясь в ступоре, решил наконец очередной раз взять себя в руки и больше не позволять себе быть ослом, который сначала все рушит, а затем, оцепенев, сидит, как идиот–тугодум, и долго приходит в себя, подобно сахарной барыне. Он резко отбросил ремень безопасности, схватил с заднего сидения зонт и побежал вслед за Кэррингтон. Догнав ее возле бутика «Женский рай», одной рукой раскрыл его, а второй схватил Кэрри за левое предплечье и развернул к себе лицом.