Играют все

– Вроде того, – не стал я отрицать очевидное.

Она победно улыбнулась.

– Чаю можно?

– Можно, – ответил я. – Где кухня знаешь, хозяйничай.

Она было что-то хотела сказать, но я встал и пошел в кабинет.

– Ты куда? – послышалось сзади.

– Надо позвонить.

– Кому?

Я обернулся.

– К чему допрос?

Она выдержала взгляд.

– Так просто, любопытно.

– Иди чай делай, мне две сахара.

Она фыркнула, но все же поднялась и направилась в кухню. Начавшее сползать полотенце вовремя подхватила, обернулась ко мне, мол, так и думала, ты все ждешь когда оно упадет. Я мысленно себя выругал и пошел в кабинет.

Набрал номер, в телефоне раздались гудки.

– Привет, – первым поздоровался я. – Нужно человечка спрятать. Да, у меня. Да в любое время, но лучше сегодня. Говорит, что деньги есть. Хорошо жду.

Послышался тихий мат. Пришлось идти на помощь.

Красавица зажигает спичку за спичкой, подносит к плите, но та почему-то отказывается сама подавать газ, открывать конфорку и зажигаться.

– Помочь? – спросил я участливо.

– У тебя плита сломана, – поябедничала она.

– Ну, конечно, – произнес я и чуть надавил на ручку конфорки, повернул и пьезо зажигалкой поджег выходящий газ. – Смотри починил.

– Что это за древность? – возмутилась Надежда. – У тебя что нет денег на нормальную плиту?

– Отойди, – распорядился я. – Небось и в чайник воды на дне налила.

– Так тяжело же, – начала она оправдываться.

– Уйди, говорю же, – приказал я погромче.

Она плюхнулась за кухонный стол. Пришлось обходить и самому наливать чайник.

– С чем чай будешь? – спросил я.

– Так у тебя ничего нет, – напомнила она, делая вид, что я дурак. – Не с пиццей же или роллами чай пить.

– Ты можно сказать в деревне, – укорил я. – Вряд ли найдешь хоть один дом без заваленного подпола с вареньем. Так что с каким будешь чай пить?

– А какое есть?

– Не тупи, – одернул я ее. – Говори с каким будешь?

– Из киви.

– Ясно, – произнес я поднимаясь. – Так бы и сказала, что любишь клубничное.

В спину донеслось ее фырчание. Как же нет варенья из киви. Не растет эта киви у нас, так что и варенья такого нет. А у кого есть, те сидят по домам и в гости с глупыми запросами не ходят.

От ворот послышался лай. Я нажал на кнопку на брелоке. Варенье отменяется, надо идти встречать гостя.

Гурген как обычно явился в кожаном наряде. Мужику под тридцатник, а все ведет себя как подросток. Понимаю байкер и все такое, но все же количество кожи зашкаливает, ведь есть и другие материалы, ничуть не хуже.

– Привет, – поздоровался я и протянул руку.

– Привет, – ответил он, пожал ладонь и прошел в дом. – Ну, показывай.

– Ща, только сбегаю за вареньем.

– Чай что ли пьете? – изумился он.

– Да и ты там раздевайся, а то как не родной, – скомандовал я и выскочил на улицу, вход в подвал правее главного входа, через небольшую комнату ведет лестница в глубины фундамента, где ничего не гниет и не портится из-за постоянного холода.

Прихватил банку побольше.

– Давай помогу, – поднялся Гурген из-за стола.

– Сиди уж, – усмехнулся я.

Быстро ополоснул банку от пыли. Достал широкую вазочку, перелил варенье.

– Ух запах, – потянула носом Надя.

– Местное киви, – подколол ее.

– Чего? – не понял Гурген.

– Не обращай внимание, – ответила ему Надя, – дурак, он и в старости дурак.

– Это он то старый? – удивился Гурген.

Я в одних плавках, Гурген в байкерском костюме и Надя в одном очень большом полотенце, компашка еще та. Но если у Гургена восточные крови скрывают возраст, то на моем лице пара морщинок уже есть, да и далеко не все волосы на голове сохранились. Так что для нее мы и правда уже старики.

– Надь, это Гурген, – сообщил я, игнорируя его вопрос. – Он поможет тебе уехать.

– Уехать? – испуганно спросила она и отдернула руку, будто зачерпывала не варенье, а ковыряла мину.

– Ну да, ты же хотела скрыться, – пояснил я, поставил три кружки на стол, в каждую кинул по пакетику с чаем, а сахарницу в центр стола, каждый сам разберется сколько ему хочется. – Гурген специалист по людям желающим хорошенько отдохнуть без посторонних глаз.

Друг откровенно улыбнулся.

– Ты вроде как собиралась умчаться подальше. Так вот Гурген мастер по этому делу. На красивой красной машине на всех порах тебя не повезет, скорее всего уедешь на тихой неприметной Ниве.

Гурген кивнул.

– Никуда я не поеду! – заявила Надя.

Я открыл рот, собираясь положить туда варенье, но так и замер. Гурген вопросительно посмотрел на меня.

– Как это не поедешь? Ты что же вернешься в Москву? – спросил я.

– Нет, я останусь здесь, с тобой, – заявила она нагло.

Я все же засунул себе в рот ложку с вареньем и не спешил ее доставать. Друг постарался отвернуться и якобы незаметно улыбнуться.

– Погоди, – произнес я наконец-то. – Я чего-то не понял. Ты хотела уехать?

Она кивнула.

– Так вот, пригласил тебе специалиста, он поможет, человек проверенный, надежный. Кстати от кого бежишь? А то вдруг спрячет у него же на даче.

– Да, желательно по подробнее, – попросил Гурген.

Надя сначала посмотрела на него, потом на меня, затем вновь на него.

– Рассказать то расскажу, – ответила она. – Но никуда не поеду.

У женщин настроение и мнение очень часто меняются, так что ни я ни Гурген мешать ей рассказывать не стали. Если есть возможность от женщины получить хоть какие-нибудь данные, то мешать ей нельзя. И так все остальное время будут занимать ее мнения и желания.

Рассказ уместился в три минуты, может чуть больше. Нервный дядя оказался губернатором Владимирской области, так что в столице практически живет, подгребая под себя обширные возможности. О нем она практически ничего не сказала, даже описания не требовалось, достаточно было вбить в поиск в мобиле и изучай не хочу. Первая встреча была две недели назад, тогда-то и перевели деньги. Два дня назад был серьезный скачок на бирже и дядя занервничал за свои сбережения. Попытки объяснить, что все восстановимо, нужно только время, оказалось его только злят. На следующий день он позвонил и потребовал вернуть деньги. А сегодня с утра прислал машину, объяснения, что у нее такой суммы при себе нет, да и быть не может, им никак не учитывались. И стоило нарисоваться двум амбалам, как умная девочка поняла, что охранники на работе будут лишь смотреть как ее «уговаривают» пройти в джип. А как ей дальше придется отрабатывать якобы потраченные средства воображение нарисовало за секунду.

– И что никто не вмешался? – спросил Гурген. – Ведь у тебя должны быть средства и других людей. Им не выгодно твое исчезновение.

– Стоит им только узнать, что у меня какие-то проблемы, то полагаю их действия будут аналогичны, – сообщила Надя кисло. – Конечно же, не все до такой степени отморозки. Но что потребуют вывести деньги это точно. Народ за свои копейки держится руки, ногами и зубами.

– Так не копейки же, – пожурил я.

– Ну это я так к слову, – повинилась Надя. – Все же отдают на раскрутку не последнее.

– Тут ты права, – согласился Гурген. – Народ понимает, что может денег лишится, так что дают то, что могут вернуть. Может не быстро, но могут.

– Так что спасибо, тебе друг, – произнесла Надя Гургену. – Но я никуда не поеду.

Гурген вопросительно посмотрел на меня.

– Сам ничего не понимаю, – начал я оправдываться. – То помоги, то никуда не поеду.

– Я может и в жопе, – встряла Надя. – Но далеко не дура. Твой друг меня может увести, но где гарантия, что там не окажется любопытных глаз, что за копейку другую подскажут где я нахожусь?

– Обижаешь, – вклинился Гурген. – В любой регион увезу, горы, моря, все что захочешь. Живи как хочешь, если деньги есть.

– Спасибо, – притворно поблагодарила его Надя. – Но не надо. Люди везде одинаковые. Не смотри так, сердешный друг, прятаться в глухой деревне, где есть только свет и хлеб привозят раз в неделю я не буду. Такая жизнь не для меня, уж лучше сразу сдохнуть.