Страница 3 из 7
Мужчина лет сорока, довольно приятной наружности, вежливо отвел взгляд.
— Я не собираюсь вас разглядывать, — предупредил он. — Там, на стуле, ночная рубашка и спортивный костюм. Что вам больше нравится. — Он по-прежнему смотрел в сторону.
Потрясенная, она отступила на несколько шагов от решетки. Это не был подвал. Помещение напоминало, скорее, номер в дорогом отеле. Очень дорогом. Она выбрала спортивный костюм и оделась в мгновение ока.
— Что все это значит? — спросила она. Руки тряслись от нервного возбуждения.
— Вы сейчас в шоке. — Он наконец посмотрел на нее. — Поэтому все разговоры отложим на потом. Сейчас как раз время ужина. Может, у вас имеются какие-нибудь особые пожелания? Есть говядина а`la Boulangere [1]. Или предпочтете заливную русскую осетрину? Бифштекс с кровью по-английски? Фазанчика или пулярку?
— Твою голову на блюде! — огрызнулась Анита. — Что ты несешь!
— Я понимаю, вы в шоке, — повторил он. — Пока вот возьмите конфеты. — Он протянул ей коробку, на которой большими буквами было написано «Merci». — Коли уж мы говорим о шоке, вам надо выпить. Что вы желаете? Куантро? Это такой дамский ликер на апельсиновых корочках.
Он сразил ее начисто. Она никогда ничего такого не пила. Ее полицейской зарплаты только и хватало, что на покупки в самых скромных супермаркетах.
— А может, обычный коньяк? — допытывался мужчина. — Может, вино? Французское, итальянское, калифорнийское, испанское, австралийское, мексиканское…
— Водку! — рявкнула она.
— Извольте. Польскую, русскую, немецкую, финскую…
— Просто водку!
— Извольте. Одну рюмку или целую бутылку?
Она уставилась на него, онемев. Что здесь происходит? Что все это значит?
— Целую бутылку.
— Сейчас, мигом принесу. — Он направился по коридору, но вдруг остановился и вернулся. — Прошу прощения. Совсем забыл. — Достал что-то из кармана и протянул через решетку. — Это ланолиновый крем. У вас наручниками стерты запястья. Смажьте, пожалуйста.
Она тупо смотрела, как он побежал выполнять ее заказ. Открыла тюбик с кремом и понюхала. Батюшки! Настоящий. Надо думать, в него не подмешали яду. Да и зачем? Ее могли убить и тыщей других способов. Анита вся дрожала от волнения, не в состоянии справиться со своими мыслями. Съела почти половину конфет из коробки с надписью «Merci», прежде чем прибежал незнакомый мужчина с заиндевевшей бутылкой водки. Бутылка стояла в ведерке со льдом и была перехвачена безукоризненно белой салфеткой. Он подал сраженной наповал Аните ведерко через специальное окошечко в решетке. В придачу изящную скатерку, чтобы застелить столик. И рюмку. Еще он принес две тарелки: на одной — тартинки с икрой, на второй — горка крекера, густо обсыпанного солью. Вдобавок — минеральную воду, тоже охлажденную, и томатный сок. Перец и соль. Из кармана достал сигареты, те, которые она курит, пачку красного «Марса» и, естественно, зажигалку.
Он подавал все это через окошечко в решетке, а она ошарашенно брала. Напоследок он вручил ей лекарство от похмелья. Несколько белых больших таблеток.
— Я знаю, эта ночь будет для вас нелегкой. И, конечно, самый лучший выход — напиться, — вздохнул он. — Но я искренне хочу вас заверить, что ничего плохого с вами здесь не случится. Никто вас даже пальцем не тронет. И очень скоро вы получите свободу. Целая и невредимая, выберете такое будущее, какое сочтете самым подходящим.
Шарлатаны-уфологи! Это первое, что пришло ей в голову! Ждут какую-то комету и тогда всех поубивают. Вот оно, прекрасное будущее. Полиция наконец-то до них доберется! Эта мысль пришла в голову следом за первой. Нет, они перебьют всех из желания жить в «Божьем мире». Третья мысль была еще хуже. Это одержимые жрецы какой-то богини, требующей жертв из числа их пленников. Ее заставят лежать, раздвинув ноги, на алтаре, а перед ней пройдет вереница плакальщиков. И действительно, пальцем никто к ней не притронется. Пальцем нет. А вот кое-чем другим — да. Она даже почувствует это «кое-что» внутри себя. Зачем она читала все эти полицейские рапорты? Зачем? Господи! Сюда приедет антитеррористическая бригада и устроят такую бойню, что никто не выйдет живым. Спалят половину здания, а оставшуюся взорвут. Она ведь знает этих парней. Господи! Господи. Господи. Не хочется умирать от пуль своих же корешей. А уж как заварится каша, ее коллеги строчить будут по всему без разбору — денег-то на стрелковую подготовку не хватало.
Мужчина, видя ее замешательство, снова отвел взгляд.
— Повторяю, с вами в самом деле ничего не случится. Поверьте мне. Ничего… — Он замялся. — Но я знаю, первая ночь — не лучшее время для беседы. Надо переждать хотя бы парочку дней, чтобы приступить к разговору.
— Сколько женщин вы тут держите?
Он потер нос.
— Самое удивительное то, что никого, кроме вас, сейчас мы не держим.
— Ну да. Они здесь по собственной воле?
Он спрятал лицо в ладонях.
— Они же здесь? — настаивала она. — Правда?
— Да. Здесь, — кивнул он.
— И что вы с ними делаете?
— Ничего не делаем. Они здесь по собственной воле.
— И вы хотите, чтобы я в это поверила?
Он пожал плечами.
— Поймите. Первая ночь действительно не лучшее время для серьезного разговора. Говорю вам еще раз: ничего с вами не случится и уже скоро вы получите свободу.
— Тогда почему ни одна из похищенных женщин не вернулась домой?
— Не сегодня. Пожалуйста, не сегодня. Спокойной ночи. — Уходя, он обернулся. — Да, если вам что-то понадобится, над кроватью есть красная кнопка. Кто-нибудь из обслуживающего персонала немедленно прибежит и выполнит ваши пожелания.
Она снова оторопело посмотрела ему вслед.
— Могу я увидеть своего мужа? — крикнула она.
— Я говорю вам, не сегодня, — повторил он. — Желаю доброй ночи. Хотя… она вряд ли будет такой уж доброй.
Анита рванула решетку, но он уже ушел. Трясясь от злости, она повернулась к маленькому окну в стене комнаты. Оно не было зарешечено, но Анита догадывалась, что стекло в нем бронированное: из-за окна не проникало ни звука, по-видимому, оно было многослойным. Она налила рюмку «Финляндии». Выпила, закусила тартинкой с икрой и окинула взглядом свою небольшую камеру. Либо ее обманывало зрение, либо в камере была дверь. Заинтригованная, Анита подошла к ней. Предвидя заранее, что дверь будет закрыта, тем не менее наперекор всему дернула за ручку.
Полный шок! Дверь была не заперта. Анита вошла в просторный апартамент. И прямо-таки потеряла дар речи. Один только раз в жизни она видела нечто подобное. В VIP-апартаменте в отеле. Когда сотрудничала с президентской охраной во время спецоперации во Вроцлаве. Кажется, там был только один апартамент такого уровня, и обычным гостям его не сдавали. Ну, разве что на их банковском счете значилось, по крайней мере, шесть нолей. Мягонькие кожаные диваны, красивые ковры, приглушенный свет. С правой стороны — кабинет для работы. Ноутбук, почтовая бумага и конверты, удобное кресло, ее любимые письменные принадлежности — старая немецкая пишущая машинка и чернильная авторучка. Рядом гардеробная. Потрясенная, Анита открывала шкафы. Платья, джинсы, камуфляжные брюки, ночные рубашки и пижамы. Все именно такое, какое она обожала носить. Слева ванная комната. Ванна что твой авианосец. Пожалуй только, авианосцы редко бывают оснащены джакузи. Душевая кабина размером в половину ее квартиры. И, конечно, телевизор, стульчик перед ярко освещенным туалетным столиком с набором косметики для ухода за кожей. На ее зарплату и трети такой не купишь. И тут же клозет. При большом желании в ванной можно было бы запарковать автомобиль. Например, «вольво». Эдакую громадину на колесах. Поместилась бы запросто, если бы не огромный музыкальный центр, установленный здесь, наверное, лишь затем, чтобы в процессе… ну, в процессе… в процессе того, чем в этом месте занимаются, не было скучно.
Она прошла дальше. Спальня. Широченная кровать с шелковым постельным бельем. На одеяле лежала роскошная ночная сорочка и рядом, на выбор, уютная пижама. На потолке плазменный телевизор, чтобы можно было смотреть лежа. Телевизор хотя и не был величиной со спортивную площадку, но, надо признаться, немногим ей уступал. Здесь же под рукой библиотека. Ряды книг на полках, кожаное кресло, специальная лампа на кронштейне. Журнальный столик прогибался под кипой женских журналов. Но среди них были и более серьезные издания. Все за последнюю неделю. Она проверила.
1
Говядина, приготовленная в жарочном шкафу.