Корну

– Тьфу ты, рань какая! – изумился Роман. – Ясное дело, разбудил! – уже на законных основаниях пробубнил он в телефонную трубку.

– Привыкай, – засмеялся Бек. – Слышал такую поговорку: «кто рано встает – тому бог подает»?

– А-а-а-а… – Роман хотел подтвердить, что поговорку он знает, но вместо этого получился зевок. – И чего он нам сегодня подаст?

– Уже подал. У нас труп.

– Чей? – спросонья брякнул Роман.

– Это нам предстоит выяснить. За сим и телефонирую. Собирайся. Рыдван свой не бери, добеги пешочком до площади Триумфа… Знаешь, где это?

– Памятник «неваляшке»? – спросил Роман.

– Ага, вот там тебя Рагоза подберет.

– Ух… буду через двадцать минут, – пообещал Роман, мысленно поминая подлого покойника – что ему еще пару часов не найтись было! – и тем не менее чувствуя, как внутри поднимается охотничий азарт.

– Отбой, – согласился Бек, и трубка запикала в ухо гудками.

Роман выбрался из постели и составил план действий. Сперва на кухню. Чайник, два яйца в ковшик – и на огонь. Пусть варятся. А сам в ванну, на утренний моцион.

Из мутноватого зеркала над обтрескавшейся раковиной на него глянул опухший тип с бардаком на голове и воловьим взглядом. Роман плеснул в лицо холодной водой и намочил волосы, но опухший тип в зеркале нисколько не приободрился, а только стал мокрым.

«Ну, ведь и в лучшем виде не Ален Делон…» – успокоил себя Роман. Зазеркальный двойник кисло согласился и тоже сунул в рот зубную щетку.

Потом выбрался из ванной и пошел на кухню, мастерить нехитрый завтрак. Методично сжевал бутерброд. Аппетита с утра, как всегда, не было, пища казалось безвкусной и как-то по-резиновому проскальзывала в желудок. Заправка на первую половину дня – ничего больше. К этому добавлялось какое-то неявное чувство дискомфорта и тоски. Он прислушался к себе и понял, что дело в самой обстановке. В квартире.

Это была не его квартира. Вернее, она стала его всего два дня назад, поэтому он еще не успел обжиться и привести ее в порядок. И главное, не возникло еще у него с этим местом тех невидимых связей, которые делают место домом человека. Он и это место еще не притерлись друг к другу. Он не привык, не обуютился, вот и все. Но от осознания этого при взгляде на пустые стены лучше не становилось. Роман отложил вилку, и она неестественно громко звякнула. Каждый звук здесь становился вторжением в тишину, и после него тишина еще более властно заявляла о себе. Тогда Роман поднял со стола пульт и нажал на кнопку, ткнув им в маленький телевизор на холодильнике, который, как и почти все здесь, остался от прежних хозяев.

– …Эта металлическая сетка на окне надежно защитит вас от любых ночных гостей! – жизнерадостно провозгласил появившийся на экране лысоватый живчик. – Посмотрите! Два ассистента не могут разорвать ее, как ни стараются! И кроме того, знаешь что, Мира?

– Что, Модест? – с готовностью поинтересовалась стоявшая рядом с живчиком симпатичная девушка. Она тоже улыбалась, потому что знала, что Модест сейчас объявит что-то очень приятное.

– Если вы сейчас позвоните в наш телемагазин и закажете металлическую защитную сетку «стил-вэб», то в придачу вы совершенно бесплатно получите замечательную многофункциональную овощечистку!

– Это же изумительно! – восхитилась Мира.

– Более выгодное предложение невозможно представить! – лучезарно улыбаясь, подтвердил Модест. – Ита-ак, торопитесь! – обратился он, обернувшись к Роману. – Наше специальное предложение действует всего три дня! Количество комплектов ограничено. Позвоните сейчас в наш телемагазин, и вы получите защитную сетку «стил-вэб», которая надежно защитит ваш дом от вервольфов, упырей, гарпий и прочей нечисти, да и просто от обычных воров! Плюс к этому совершенно бесплатно вы получите уникальную овощечистку с комплектом сменных насадок! Всего за девяносто девять…

Роман щелкнул пультом, и вместо предприимчивого Модеста в телевизоре возник какой-то патлатый гитарист. Хорошенькая ведущая выпытывала для телезрителей подробности творческого пути волосатого героя. В ответ гитарист начал пространно разглагольствовать о субкультуре и, ерзая в кресле, выбирал лучшую тактическую позицию, чтобы заглянуть в глубокий вырез блузки собеседницы. Роману это все уже стало надоедать, но тут ведущая уговорила гитариста исполнить «что-нибудь для тех, кто смотрит их в такой ранний час». Музыкант еще немного покочевряжился, а потом слился с гитарой, тронул струны и спел удивительную, грустную, красивую песню о том, как все тянутся к свету и любви.

Музыкант давно закончил петь, а Роман все сидел, слушая мелодию, которая эхом бродила в голове. Очнулся он только от резанувшей по ушам рекламы. Тряхнул головой и посмотрел на часы. «Надо бежать». Он направил пульт на телевизор и «убил» девушку, которая вертелась по экрану в белом и обтягивающем.

Надел кобуру, натянул в коридоре куртку и выскочил за дверь.

Лифт в доме и так был по-старомодному нетороплив, но сегодня превзошел все ожидания. Роман уже устал жать на кнопку и решил пойти пешком. В этот момент позади на площадке щелкнула дверь. Роман обернулся и увидел, что из соседней квартиры выскочила девушка. Не вышла, а именно выскочила, как чертик из табакерки, со счастливой улыбкой на лице. И это было так неожиданно – улыбка, – видимо, девушка на выходе забыла спрятать ее в карман, потому что всякий нормальный человек знает: улыбаться можно, когда ты дома или на улице, но с друзьями, а вот если ты на улице один, тогда улыбаться нельзя – табу, тогда морда должна быть хмурым ящиком, чтоб никто не подкопался и не подступился, – это закон смутных времен, и он так же неумолим, как закон всемирного тяготения… Это было так неожиданно и коварно, что Роман, взглянув девушке в глаза, неосознанно улыбнулся в ответ.

Впрочем, как только девушка увидела перед собой на площадке незнакомого парня, волшебство кончилось – улыбка погасла, будто кто-то огонек со свечки сдул, а во взгляде появилась настороженность. Она посмотрела на Романа, потом на ключи от квартиры в руках и как-то неохотно повернулась к нему спиной, закрыть свою дверь. Звякнули ключи.

– Доброе утро. Я ваш новый сосед, – сказал Роман ей в спину.

Девушка наконец справилась с замком и повернулась:

– Доброе утро… очень приятно.

Поправила короткие светлые волосы, кивнула на прощанье и поцокала каблучками вниз по лестнице.

– Лифт не работает со вчерашнего вечера! – крикнула она уже откуда-то снизу.

Роман помянул комуналыпиков и тоже пошел пешком. Перебор ногами по ступенькам расшевелил обленившееся за ночь тело.

На улице было ветрено. Редкие ранние прохожие шли быстро, подняв воротники и опустив головы будто от стыда, а ладная фигурка девушки удалялась в противоположном – от нужного ему – направлении. Роман проводил ее взглядом до угла, глядя в спину и ниже, и с улучшившимся настроением пошел на встречу.

Добираясь до площади Триумфа, он подумал, что у его нового жилья все-таки есть плюсы.

Конечно, управление муниципальной полиции, выделяя квартиру, думало не об архитектурных красотах, а о том, чтобы поместить новичка поближе к месту работы. Но все же, перейдя через улицу, Роман на секунду остановился полюбоваться открывшимся видом. Приятно было пройтись по кварталу, который строили во времена, когда красота еще не подчинялась целесообразности. «Одни завитушки на этом имперском светильнике чего стоят», подумал Роман, проходя мимо кованого фонарного столба. «Стали бы сейчас такое делать? Да черта с два. Если бы все это еще не было так запущено и неухожено…»

Он пересек мост и пошел по улице, которая через сотню метров привела его на площадь. В центре площади на мощном постаменте возвышалась его цель – памятник «неваляшке». Мощный коренастый мужик с кучерявой шевелюрой, широко расправив плечи, напряженно вглядывался куда-то вдаль. Конечно, «неваляшка» – это было не настоящее название памятника, а только народное прозвище. Роман вспомнил, откуда оно пошло, и улыбнулся.